Литмир - Электронная Библиотека

Я понял, что более не способен продолжать беседу, и невежливо перебил ее:

– Извините, но я очень тороплюсь, работа ждет.

– Хорошо, – не выказала никакого недовольства Вера, – я опущу понятные лишь специалисту подробности. Главное, запомни, сегодня твой звездный день. Знаешь, купи лотерейный билет!

– Не премину воспользоваться советом, – с самым серьезным видом заявил я, – всенепременно, прямо сейчас отправлюсь за билетом.

Желая побыстрее избавиться от компании, я встал и пошел к двери. Единственный положительный эффект от завтрака состоит в том, что Николетта, отведав мофо, молчит. Очевидно, неземной вкус сего растения парализовал язык маменьки. Если это правда, я превращусь в оптового покупателя продукта, даже сам стану потреблять его трижды в день, дабы не слышать Николетту. Во всем плохом обязательно присутствует нечто хорошее.

– Стой! – вдруг заорал Николай с такой силой, что Ленка уронила на пол чашку.

Дзынь! По сторонам брызнул веер мелких осколков. Я замер.

– Что случилось?

– Ты хотел шагнуть за порог с левой ноги! – с ужасом воскликнул Николай.

– Вы настолько суеверны? – начал сердиться я. – Право, это чушь.

– Нет! В приметах заключен опыт народа. – Целитель начал читать мне лекцию. – Наши предки были очень наблюдательны. Да, они не могли объяснить кое-какие явления, но очень хорошо знали: если день или путь начат с левой ноги, ничего хорошего не жди. Теперь, когда биоэнергетика оформилась в науку, есть вполне доступное любому объяснение этой приметы. Дело в том, что…

– Извините, я очень тороплюсь, – оборвал я Николая.

Конечно, это было крайне невежливо, но, похоже, наш гость не слишком занятой человек, а мне уже нужно быть около офиса фирмы «Паркет без проблем».

– …энергетический кокон, – как ни в чем не бывало вещал Николай.

Я, снова с левой ноги, шагнул через порог. И тут случилось невероятное. Дело в том, что в понедельник Ленка постелила в коридоре дорожку, этакий советский вариант напольного покрытия, темно-красная лента с зеленым бордюром. В квартирах, где стены украшены коврами, я чувствую себя знатным кочевником в юрте. Но Ленка, уложив на полу палас, скрестила руки на необъятной груди и с неподдельным восхищением воскликнула:

– Господи, как же у нас теперь богато!

И что можно сказать, услыхав эту фразу? Ни у Норы, ни у меня не хватило окаянства велеть немедленно убрать «красотищу», поэтому дорожка осталась в коридоре, и сейчас я, начисто забыв о ней, зацепился за ее край. Сила инерции толкнула меня вперед, руки попытались уцепиться за воздух, но это не помогло. Сначала я упал на колени, секунду пытался сохранить равновесие, не удержался и шлепнулся оземь, ударившись лбом об основание вешалки.

Оказавшись на полу, я испытал целую гамму чувств. Неудобство. Последний раз я падал лет этак в тринадцать. Боль. Лоб сильно ушиблен, да и коленям досталось. Легкое удивление. Надо же, рухнул дома, на ровном месте.

– Говорил ведь, – закричал Николай из кухни, – предупреждал! Не ходи с левой ноги!

– Вечно ты, Ваня, умных людей не слушаешь, – ожила Николетта.

Я молча встал, отряхнул брюки и пошел в ванную мыть руки. Ленке, вместо того чтобы делать по утрам гимнастику, нужно как следует убирать квартиру.

Войдя в санузел, я хотел было взять кусок мыла, но пальцы наткнулись на пустой лоточек. Я еще больше обозлился на Ленку, она отвратительно ведет хозяйство. Ну с какой стати в общем туалете нет средства для мытья рук? У Норы в квартире три ванные. Одной она пользуется сама, вторая, с душевой кабинкой, отдана мне, а в третьей, совсем крохотной, моется Ленка, и туда заходят гости. Я редко пользуюсь общим санузлом, и вот, пожалуйста, здесь нет мыла.

– Лена, – закричал я, – где мыло?

Домработница заглянула в ванную.

– Вона, в блюдечке.

– Это? – с изумлением спросил я, разглядывая белый порошок. – Что за дрянь!

– Питьевая сода, – сообщила Ленка, – хорошо грязь отчищает.

И тут уж я обозлился окончательно:

– Елена! Позволь напомнить тебе, что в обязанности домработницы входит уборка квартиры и тщательное ведение домашнего хозяйства. Немедленно принеси кусок…

– А нету, – перебила меня Ленка, – теперь велено лапы содой шкрябать.

– С такой стати?

– Мыло делают из дохлых собак, оно несет на себе отрицательную ауру, способствует развитию этих, ну… забыла.

Я уставился на домработницу.

– Вы его похоронили? Рядом с колбасой?

– Нет, просто вышвырнули.

Вытерев мокрые ладони полотенцем, я очень осторожно, стараясь вновь не споткнуться о дорожку, пошел к выходу. Николай абсолютно нелогичен. Считая колбасу живым организмом, он отчего-то решил, что мыло неодушевленный предмет. Но, если «Докторскую» делают из говядины со свининой, а мыло, по мнению того же Николая, варят из невинно убиенных бродячих полканов, то его тоже надлежит отправить в могилу с соответствующими церемониями: духовым оркестром, почетным караулом и возложением венков.

Глава 8

Возле входа в фирму «Паркет без проблем» стояла черная иномарка. Тонировка не позволяла увидеть, есть ли внутри люди. Я осторожно постучал пальцем по стеклу. Приоткрылась щель, и послышался приятный баритон:

– Вам чего?

– Это автомобиль господина Иволгина?

– Да.

– Вы его шофер?

– Именно.

– Виктор?

Дверца распахнулась, и я увидел за рулем того самого мужчину со снимка.

– Откуда вы меня знаете? – хмуро поинтересовался он. – И что вам надо?

Какую-то секунду я колебался, потом вынул газету.

– Узнаете себя?

Виктор молча изучил снимок.

– Ну… да. А что? Меня хозяин отправил одну свою знакомую из больницы встретить, я человек подневольный, чего велят, то и делаю.

– Неужели он приказал ей розы купить? – не утерпел я.

Виктор моргнул.

– Нет, – сказал он уже иным тоном, – я сам букет взял, неудобно показалось вроде…

Он замолчал, прищурился и вдруг заявил:

– Вообще-то я с вами беседовать не собираюсь, чего вы тут вынюхиваете? Я в хозяйские дела не лезу.

– Мне абсолютно неинтересна личная жизнь господина Иволгина, – попытался я успокоить водителя.

– Ну и до свидания, – заявил тот, – ступайте себе мимо!

– Мне необходимо поговорить с вами.

– О чем?

– Об одной истории, деле давно минувших дней.

Виктор снова заморгал, его лицо выражало недовольство и раздражение. Я быстро вытащил удостоверение.

– Разрешите представиться, я из агентства «Ниро».

– Да пошел ты, – буркнул шофер и попытался захлопнуть дверцу, – я ментам справки не даю!

– Вам говорит что-нибудь имя Валерия? Валерия Ермилова, – быстро сказал я.

Рука, тянувшая на себя дверцу, упала. Я взглянул на лицо Виктора и понял: поиск закончен, вот он, убийца. Лоб шофера мгновенно покрылся мелкими капельками пота, в глазах заплескался ужас, губы стали белыми.

– Вы… того… ну… – забубнил он.

Я молча смотрел на убийцу, ему не следовало нарушать закон с такой-то нервной системой.

– Так я и знал, – с горьким отчаянием воскликнул Виктор, – сначала каждый день готовился, потом слегка успокоился! Только вчера думал… жена… Люся… Вы меня сейчас арестуете? Могу я позвонить домой?

Я кашлянул:

– Сначала поговорить надо.

– Садитесь в машину, – предложил Виктор.

Оказавшись внутри иномарки, я включил диктофон и сурово сказал:

– Чистосердечное признание смягчает наказание.

Виктор с силой вцепился в руль, костяшки его пальцев побелели.

– Да, я знаю, слышал… хорошо. Я не хотел!!!

– Но вы убили свою жену!

– Поверьте, я не собирался! Это случайно вышло! – с отчаянием воскликнул Виктор. – Вы послушайте! Пожалуйста!

Я откинулся на сиденье.

– Говорите.

Из его рта полились ровные, округлые фразы. Мне стало понятно, что речь была подготовлена заранее, очевидно, Виктор не раз мысленно ее произносил, репетировал.

15
{"b":"32591","o":1}