– Как и я беру тебя в жены, – ответил Доминик, и голос его окреп. – В горе и в радости, до тех пор, пока смерть не разлучит нас! Не важно, будут ли это минуты или годы – мы все равно проведем их вместе.

Кларисса улыбнулась, и страх ушел из ее души. Она уже приготовилась закрыть глаза и мужественно ждать конца... Как вдруг ее внимание привлекло мерцание фонаря. Может, в нем заканчивается масло?

И тут Кларисса увидела то, от чего глаза ее мгновенно расширились.

– Что-то случилось? – сонно спросил граф.

– Доминик, окно! Вон там, под самой крышей. Граф быстро перекатился на бок и посмотрел туда, куда указывала Кларисса.

– Оно очень маленькое и расположено очень-очень высоко. Как думаешь, ты дотянешься, если встанешь мне на плечи?

Кларисса посмотрела на оконце и огорченно покачала головой.

– Мне всегда хотелось быть еще хотя бы на несколько дюймов выше. Это ужасно несправедливо.

Граф поморщился:

– В другой ситуации я сказал бы тебе, что не хочу ничего менять в твоем облике, но ты права, несколько лишних дюймов сейчас очень помогли бы. И все же мы должны попытаться, любовь моя.

Граф опустился на пол и после того, как Кларисса, усевшись ему на шею, обхватила ногами его плечи, осторожно встал на ноги. Ощущение его головы, прижатой к ее обнаженному животу, оказалось весьма интригующим, но Клариссе сейчас было не до того.

– Я не могу достать, – разочарованно сказала она. Даже если бы Доминик подошел вплотную к стене, ей все равно не удалось бы дотянуться до балки... – Была бы у нас веревка, я бы постаралась перекинуть ее через балку, – задумчиво произнесла Кларисса. – Опусти меня, Доминик, и дай мне твой нож.

Граф повиновался и, отыскав на полу нож, протянул его Клариссе, после чего она взяла в руки свое чудесное бальное платье и горестно вздохнула.

Доминик удивленно посмотрел на нее.

– Ты ведь знаешь, шелк очень прочный, – печально сказала она. – Ткань платья гораздо надежнее, чем мои нижние юбки, которые легко рвутся...

Затем Кларисса решительно разрезала платье. Что толку переживать, когда у них и так очень мало времени. Кто знает, не зажгли ли уже первый фейерверк?

Кларисса работала так быстро, как могла, она разрезала платье на короткие ленты, из которых Доминик соорудил некое подобие веревки, достаточно длинной для осуществления задуманного. По иронии судьбы золотые нити, заставлявшие платье мерцать и переливаться, сделали ткань еще прочнее. Прихоть модельера могла спасти им жизни, если, конечно, у них хватит времени.

Вскоре Кларисса уже снова балансировала на плечах Доминика, пытаясь перекинуть спасительную веревку через балку. От избытка усердия она размахнулась так сильно, что покачнулась и потеряла равновесие. Взвизгнув, Кларисса соскользнула с плеч графа и упала, однако Доминик успел схватить ее за запястье и задержать у самого пола.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться, и они предприняли очередную попытку. Оказавшись наверху, Кларисса взяла веревку, которую передал ей снизу Доминик, и попыталась осторожно подбросить ее.

На этот раз веревка не долетела до цели, и Кларисса сделала вторую попытку, однако лишь третий бросок оказался удачным.

– Завяжи веревку на два узла, – подсказал Доминик, прерывисто дыша от напряжения.

Теперь Клариссе нужно было найти опору. Вначале она уперлась ногой в стену и попыталась нащупать достаточно большой выступ, чтобы поставить на него ногу, а затем перехватила веревку и подтянулась немного выше. Так, дюйм за дюймом, она с неимоверным трудом карабкалась вверх.

Все это время Джемма пыталась сохранять спокойствие и не поддаваться невольному страху. Куда могла запропаститься Кларисса?

– Я не могу найти ее, Мэтью, – шепотом сказала она, когда супруги присоединились к гостям, ожидавшим начала фейерверка. – Это моя вина, мне следовало быть внимательнее и не спускать глаз с твоей сестры.

Если бы они не танцевали два танца подряд и если бы Джемма не забыла обо всем на свете, кроме наслаждения, которое она ощущала всякий раз, когда их руки переплетались, если бы она не мечтала о том, как они с Мэтью будут праздновать предстоящее радостное событие...

– Все же я не думаю, что здесь ей грозит опасность. – Джемма почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Она уже пыталась искать золовку, но как обыскать весь дом, не вызвав сплетен, которые потом трудно будет погасить? Джемма просто не знала, что ей делать.

Психея, с которой Джемма поделилась своим беспокойством, велела отложить начало представления, и лишь одна ракета успела взлететь в воздух, прежде чем слуги получили приказ. Тем не менее гости, дрожа от холода и вполголоса переговариваясь, с нетерпением ждали начала фейерверка.

– Что-то случилось? – поинтересовался дородный пожилой джентльмен, но Психея поспешила успокоить его.

– Я еще раз пройду по дому, – сказала Джемма, но тут же заметила, что Мэтью внезапно обернулся. – Что такое?

– Собака лает.

– Я думала, Психея заперла собак в вольерах – ведь они очень боятся грохота и ярких вспышек. – Джемма прислушалась. Теперь и она слышала лай.

– Похоже, этому псу удалось сбежать. Интересно, что его так разозлило? – Мэтью нахмурился.

– Скорее всего он загнал крысу на ящики с фейерверками, – пожала плечами Джемма, но Мэтью тут же повернулся и поспешил в ту сторону, откуда доносился лай, так что ей ничего не оставалось, как только послать вслед за мужем одного из лакеев.

– Ты уже почти добралась! – крикнул Доминик. – Держись крепче, осталось совсем немного.

Клариссе казалось, что ее мышцы охвачены огнем, но этот огонь не имел ничего общего со страстью, которую она недавно испытала. Мышцы нестерпимо болели от того, что ей приходилось постоянно напрягать их, чтобы не сорваться. К счастью, она была гораздо сильнее обычной молодой леди, и причиной тому являлись тяжеленные бадьи с водой и ведра с углем, которые ей приходилось таскать, когда она работала служанкой.

Закусив губу, Кларисса продвинулась еще немного вверх, и ее пальцы коснулись балки. Наконец-то они у цели!

Изо всех сил упершись ногой в стену, Кларисса ухватилась за балку и, дрожа от усталости, забралась на нее, а затем попыталась встать на ноги и дотянуться до оконца. Увы, ставни на проклятом окне никак не хотели открываться. Проделать такой путь, и ради чего!

Некоторое время Кларисса пыталась сдвинуть ставни с места, а затем, окончательно потеряв терпение, с силой ударила по ним кулаком, и под ее ударом ставни разлетелись в щепки. При этом ей в руку впилось несколько острых заноз, но Кларисса, не обращая на них внимания, попыталась распахнуть окно.

– Попробуй выбраться наружу, если сможешь! – крикнул снизу Доминик.

Кларисса отрицательно замотала головой:

– Я не оставлю тебя, любовь моя!

– Если ты выберешься, то сможешь позвать кого-нибудь на помощь, тогда мы оба спасены.

Но едва Кларисса попыталась выполнить указание Доминика, ей сразу стало ясно, что побег невозможен. Оконце оказалось слишком узким.

Сквозь отверстие окна Кларисса увидела, как черное ночное небо прочертила вспышка света, затем раздался отчетливый звук разрывающегося фейерверка. Значит, салют начался! Еще немного, и какой-либо из фейерверков подожжет запал, тогда их каменная ловушка мгновенно взлетит на воздух...

Кларисса попыталась просунуть голову в оконце, но ей лишь удалось выставить наружу лицо.

– Быстрее! – крикнула она. – Брось мне мою сорочку. Фонарь оказался бы куда более кстати, но Кларисса боялась, что не сумеет поймать его, и, кроме того, разбившись, фонарь мог поджечь все вокруг.

Доминик попытался подкинуть вверх шелковую сорочку Клариссы, но она оказалась слишком легкой, и девушка никак не могла ухватить ее. После нескольких бесплодных попыток он завернул в сорочку одну из лежавших на полу туфелек и сделал бросок...

Кларисса слегка покачнулась, но на этот раз ей удалось подхватить сверток. Просунув руку в окно, она принялась размахивать сорочкой, как флагом.