Втихаря показав дуче кулак, посол поспешил за мажордомом, но на предпоследней площадке остановился, узрев в лике очередного сфинкса знакомые черты отца.

– Вот, блин! – чертыхнулся он. Дворецкий обернулся. Понимающе промолчав, он через некоторое время двинулся дальше, жестом призвав Волкова проследовать за ним.

У парадного входа их поджидал Хранитель собственной персоной – верзила двух с половиной метрового роста, а в плечах подобный статуе Свободы. Волков, уже однажды видевший его, все равно ощутил какое-то неудобство, а уж о спутниках его и говорить не приходилось.

– Ага! – воскликнул великан густым басом. – Добрались наконец! А где мой добрый друг Густаво?

– На полпути между сансарой и нирваной, – пожал плечами Андрей, – добрый вечер, Хранитель.

– Для вас он и вправду добрый, а вот для Густаво и его свиты не слишком, – мягко пожурил Хранитель посла, – ну, да ладно! Все же не из гранатометов их покоцали.

Хранитель объяснялся на современном русском языке с непринужденным изяществом интеллигентного ханыги. Андрею даже показалось, будто он заявился в гости к товарищу Мухину, командно-матерный язык которого был изрядно разбавлен словарем имени Ожегова. Хранитель, словно подслушав мысли подполковника, ухмыльнулся.

– Ну что, ребятушки! Сначала в баньку, а потом за стол. Дела вершить будем завтра.

Словно стремительный торнадо, маленький бородатый человечек с оригинальной проплешиной ворвался в поточку и, старательно начертив на доске мбфемб, с видом победителя глянул вверх на аудиторию.

– Ну и что эта фигня значит? – озабоченно спросила у Ростислава соседка.

– «Математика» на греческом, – ответил парень, озабоченно глядя на преподавателя. С таким нетрадиционным началом занятий по математическому анализу он сталкивался впервые, хотя сам провел их немало.

– Ты что, знаешь греческий? – удивилась соседка.

Ростислав знал древнегреческий, но на всякий случай осторожно ответил:

– Тут и знать нечего. Ты ведь знаешь буквы греческого алфавита. Читай, просто произнося первый звук: мю, альфа, тау, эпсилон, мю, альфа. Получается «матема». Ясно?

– Меня зовут Инга, – представилась собеседница, – можно, я с тобой буду сидеть?

Разговор этот происходил первого сентября одна тысяча девятьсот ажно восемьдесят восьмого года в двести семьдесят четвертой аудитории физфака БГУ, куда Ростислав Каманин поступил после досрочного окончания школы. Поговорив с отцом, профессором кафедры ядерной физики того же университета, парень подал документы в приемную комиссию.

Стесняясь своего гренадерского роста, он явился на экзамен пораньше. Группа медалистов сдавала отдельно, в конце длиннющего коридора на третьем этаже. Там уже находилось человек десять мандражирующих абитуриентов. Своим появлением Ростислав произвел, мягко говоря, фурор. Первым к нему подошел плечистый прыщавый парень и отрекомендовался:

– Анатолий. Ну у тебя, блин, и рост! Два метра есть?

– Ростислав! – отрекомендовался парень. – Два ноль три.

– Ни фига себе! – присвистнула одна из девчонок. – А если тебя какая девчонка поцеловать захочет? Лесенку приставлять, что ли?

– Мал я еще, чтобы целоваться! – смущенно пояснил Ростик, а профессор внутри его радостно потер руки. – Мне всего четырнадцать.

– Так ты вундеркинд? – не отставала девочка.

– Акселерат, – поправил ее Анатолий, – мы первую пятерку набираем. Не желаешь присоединиться?

Экзамен он сдал до смешного легко. Решил задачу на плотность электрического тока, а затем побеседовал с приятелем отца на предмет теории относительности. Получив в свой актив «отлично», он вышел в коридор и флегматично брякнул:

– Следующий!

– Ну как? – бросились к нему все.

– Hochst erfolgreich, Herren![3] – Поднял он вверх пять пальцев и хмуро подумал: «Всю жизнь мечтал быть студентом БГУ».

Дома он обрадовал Машу и сестренок-близняшек (его старик специализировался исключительно на близнецах), которым шел уже десятый год. Отличающийся склонностью к более или менее русским именам, Алексей назвал их Светланой и Галиной. Итак, Маша, Света и Галка восторженно приняли весть, что «Дядя Степа» отныне студент БГУ, а вернувшийся вечером профессор покрутил пальцем у виска и сказал, что так раньше радовались разжалованные в простые рядовые полковники при получении очередного воинского звания «ефрейтор».

Относительно новыми предметами для Ростислава были Физкультура и история КПСС, часть которой Ростик помнил по прошлой жизни. Да еще университет закупил для физфака десяток «Ямах» – ПК принципиально нового типа с офигительными монохроматическими экранами. Собраны машины были на основе процессора Z-80 – восьмибитного крепыша, при помощи которого вся страна чуть позднее знакомилась с понятием компьютерных игр. В капиталистической Америке, правда, вовсю уже пользовались машинами типа AT 286, а у особенно передовых господ были последние достижения компьютерной индустрии – шестнадцатибитные гиганты мысли AT 386SX-25 с целым мегабайтом памяти, но Великая Страна не могла позволить собственным детям обучаться на передовых технологиях – несмотря на перестройку, было сильно убеждение, что кибернетика – наука гнилого империализма. К тому же много средств отнимали слаборазвитые страны: Куба, Индокитай и Великое Черное и Вечноголодное Братство, населяющее самый теплый континент.

Да еще некстати пятнадцать лет назад Леониду Красное Солнышко пришло в голову превратить Казахстан во Всероссийскую житницу. Как ни крути, а все правители России двадцатого века были одержимыми: Николай Второй – гуманизмом, Ильич Первый Самозванец – мировой революцией, Иосиф Грозный – синдромом Ильича, Никита Шут Гороховый – остатками этого синдрома, Ильич Второй Цицерон – наследственностью, Юрий Долгорукий и Константин Тишайший – старостью, а последний – Михайло Меченый – гласностью. Сравнивая начало и конец двадцатого века, Ростислав, как ни старался, не мог усмотреть удачного финала в матче Россия против Истории.

Поэтому, сидя на лекциях профессора Кириллова, он едва сдерживал смех. Профессор, почти его ровесник (где-то 1908 года рождения), нес несусветную чушь про какие-то Коминтерны, съезды РКП и РКП(б), отступления от истинной веры господ Троцкого и Плеханова. Когда-то Переплут лично был знаком с Львом Давидовичем и искренне жалел, что не он, а Иося занял трон советского государства.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.