Конечно, кабинет – стол, книжные полки, на ковре неплохая подборка холодного оружия: казачья шашка, палаш с затейливой гардой, несколько сабель, судя по эфесам, прусских, артиллерийский бебут, шпага, определенно восемнадцатого века, еще сабля, австрийская… Данил невольно засмотрелся.

– Садись.

Глаголев устроился напротив, за массивным черным столом, тоже антикварного происхождения – положительно, прибарахлился неплохо… Данил сам мечтал когда-то о такой коллекции и таком кабинете, сейчас и деньги были, но все не доходили руки. Он вспомнил о Ларином хобби и огляделся, пытаясь определить, где может прилепиться крохотная коробочка. Интересно, она и сейчас слушает?

– Ты во что втравил девчонку?

– Простите? – светски спросил Данил.

– Я спрашиваю, ты во что втравил девчонку, сучья морда?

– Ну хватит, – сказал Данил. – У меня тоже самолюбие, а свиней мы вместе не пасли. И не надо играть у меня под носом вашим табельным. Я, конечно, могу оплошать и не успеть сломать руку, но в твоей нынешней ситуации труп тебе так просто не спрятать, если умеешь это делать, конечно…

Глаголев смотрел на него так, что Данил держал себя в полной боевой готовности. Стол пинком не опрокинешь, конечно, тяжеленек, но если уйти влево в прыжке, пнуть высоченный литой шандал – есть шансы, есть…

– Во что ты втравил девчонку? – повторил генерал, уже спокойнее.

– Пистолет положи. И отдай мой.

Еще с полминуты они ломали друг друга взглядами. Потом генерал фыркнул, сунул «макаров» за пояс и толкнул через стол Данилу его ствол. Данил медленно убрал его в кобуру.

– Отвечаю, – сказал он. – Ни во что я ее не втравливал… или не втравлял, как правильно? Словом, не впутывал. А если что-то и стряслось… Знакомых ей выбирал не я. Такое объяснение устраивает?

Даже если Лара сейчас и не подслушивала, закладывать ее Данил все равно не стал бы – не по-мужски…

– Не вполне, – сказал Глаголев.

– Увы, – Данил развел руками. – Повторяю, ни во что я ее не впутывал. Придется тебе удовольствоваться моим честным словом.

– Это твоим-то?

– А чем мое хуже некоторых?

– Какая служба – такое и слово…

– Удивительно точно подмечено, – сказал Данил. – Я, между прочим, в Германии танки налево не загонял…

– Я тоже.

– А ходит слушок…

– Ну вот что, – сказал Глаголев, и его напористый взгляд на миг все-таки в и л ь н у л, – давай-ка откровенно, благо про тебя тоже говорят разное… Загонять я ничего не загонял, – он помедлил. – Бывают ситуации…

– Когда знаешь, что если не подпишешь, мира этим не перевернешь, – подхватил Данил. – Подпишет кто-то другой, а ты все равно правды не найдешь, так что проще плюнуть и подписать…

Прочитав по лицу Глаголева ответ, откинулся на спинку и расхохотался – искренне, почти весело.

– Чего ржешь?

– Руку, браток, – сказал Данил, наклоняясь через стол. – Руку, говорю, браток… Аналогично. А ведь многие, должно быть, попали в нашу ситуацию, верно?

После некоторого колебания Глаголев пожал протянутую руку, но тут же убрал свою. Глянул, впрочем, самую чуточку дружелюбнее:

– Ладно, проехали… С этим все.

– Тогда повторяю – придется удовольствоваться моим честным словом. Пытать, меня некогда, негде, да и не получится…

Глаголев нагнулся к нему, понизил голос:

– Ты мне поверь, шутки шутить не буду, – его взгляд был тоскливо-отчаянным. – Одну я уже похоронил, за Ларку глотку перехвачу кому хочешь…

– Что-то случилось? – серьезно спросил Данил.

– Она тебе говорила о могиле Чингисхана?

– Немного, – осторожно сказал Данил.

– А сам ты что знаешь?

– Краем уха…

– Не звезди. П о л н а я статуэтка попала к тебе.

– Допустим, – сказал Данил. – Значит, это все-таки был не только милицейский мальчик, но еще и ваш? Попасть-то она попала, но там на такой тарабарской грамоте писано…

– Но ты ведь все знаешь? По крайней мере, ничуть не удивился, услышав про могилу Чингисхана…

– Ну, знаю, – сказал Данил. – Знаю. Скоро, по-моему, полгорода будет знать…

– Ларка тебе говорила про эту компанию кладоискателей?

– Немножко. Больше намеками.

– Ты ей обещал что-нибудь?

– Я ее уговаривал бросить все это к хренам, – сказал Данил, в общем, чистую правду, ведь именно так он в свое время Ларе и советовал. – Не детское это дело.

– А пистолет ей не ты дал?

– Какой еще пистолет?

Глаголев задумчиво постучал пальцами по столу:

– Вот и ломай голову – верить тебе, не верить…

– Я в жизни нагрешил немало, – сказал Данил, – но вот пистолетов соплюшкам не давал никогда.

– Где же она тогда раздобыла…

– А что, нашли у нее под подушкой?

– Хуже.

– Слушай, мон женераль, у меня время дорого, – сказал Данил. – Я, если ты слышал, воскресший покойник, у меня еще куча дел на вороту виснет…

– Блядь, хорошо еще, жена в Омске у матери, иначе визгу было бы до небес…

– Что случилось? – тихо спросил Данил. – Судя по тому, что я тут слышал, жива, слава богу…

…Когда Лара вчера около десяти вечера загоняла «опелек» в гараж при доме, словно из-под земли выросли двое мордоворотов и без всяких предварительных переговоров попытались ее сграбастать и затащить в остановившуюся рядом машину. Судя по их уверенности в себе, переходящей в пренебрежение, похитители понятия не имели, что она неплохо владеет кое-какими приемами – по словам Лары, «хватали за ворот, как сопливую пионерку». Одного она вырубила моментально, второй, будучи половчее, успел отпрыгнуть и полез за пистолетом.

Тогда Лара дважды бабахнула в него из «эрмы», почти в упор. И кинулась к дому, не заперев гаража, хорошо еще, была в брюках и кроссовках. По ней дважды выстрелили – но она уже открыла дверь, от каковой пули и срикошетили.

Папаша моментально вылетел во двор со стволом наголо, но обнаружил лишь распахнутые двери гаража, невредимый «опель» и пару пятен свежей крови на асфальте. Милицию он вызывать не стал по причине полного неверия в эффективность ее действий, а сама она так и не появилась – видимо, обитатели «дворянского гнезда», даже если что-то нехорошее в окна и усмотрели, выполнять свой гражданский долг не озаботились. Ничего удивительного по нынешним временам…

– С ней хоть все нормально? – спросил Данил, когда генерал замолчал.

– Да нормально все… Ствол я разобрал по деталям и утречком, пока солнце еще не встало, пробежался в «Адидасе» вдоль Шантары… Это, конечно, были не органы.

– Ценное наблюдение, – хмыкнул Данил.

– Не язви. Будь у тебя дети, понимал бы.

– Если бы мои дети сунулись искать т а к и е клады, я бы им жопу распинал… – сказал Данил.

– Поздно философствовать. Нужно что-то делать. Я улетаю вечером, с военным бортом. Хотел утром, так и растрепал всем, но подумал, что по дороге могут быть… сюрпризы.

– Вот это вполне возможно, – сказал Данил. – Даже наверняка были бы сюрпризы. С глушителями.

– Ладно. К вечеру Ларку спрячут, тут я спокоен… Ты уже знаешь, кто копает Чингиза?

– Что-то такое слышал… – сказал Данил еще осторожнее.

– Не крути. Как бы я к тебе ни относился, вышло так, что мы сейчас в одной упряжке. Могилу они взять не должны. Ясно?

– Ого, – сказал Данил. – Армия готова сказать свое веское слово?

– Я готов сказать слово. И этого, прости за самомнение, пока хватит с лихвой.

– А тебя в самом деле будут в Москве весело провожать на пенсию? – спросил Данил.

– Может, и будут. Может, и нет. Как повернется фортуна. Я не Господь Бог и не знаю точно, на кого ставит мой московский хозяин, зато могу точно сказать, на кого он ни за что не будет ставить… На тех, кто стоит за Кучиным.

– А за Кучиным все же кто-то стоит?

– Конечно. Эта троица – не просто кружок искателей кладов. И не играет сама по себе. А «Новый путь России» Кучиным со товарищи не ограничивается. Там собралась вся эта шиза, которую при неудаче приличные люди с превеликим удовольствием сдадут. А если сдадут, начнется следствие с подробными вопросами… Так что отступать им некуда… Официально я ничего сделать не смогу. Я тебе дам Валентина. Парень обученный, профессионал, крови не боится… Ты ведь из Судорчаги? Значит, тайгу знаешь. Валентин прошел курс «Джунгли», слышал про такой?