– Да. Мне просто нужно прийти в себя. Немного полежать. Знаешь, это как вино, у меня даже голова кружится. А этот вкус...

Она отняла руки от лица и взглянула на Сигмона. Глаза Арли широко открылись, так, что тан даже увидел в них свое отражение. Ресницы дрогнули испуганной птахой, уголки рта поползли вниз, открывая клыки. Страх. Сигмон прочел страх в ее глазах.

– Кто ты? – спросила она. – Кто? Твоя кровь... У нее странный вкус. Она слишком сильна. Это не кровь человека. И ты такой жесткий, словно надел кольчугу.

– Все будет хорошо, – рассеянно отозвался тан и провел ладонью по ее спутанным волосам.

– Сигмон, – прошептала Арли, и ее глаза затуманились, как будто она и в самом деле выпила вина. – Сигмон... Посиди немного со мной. Ты такой... не такой. Теперь я верю, что ты выберешься отсюда. Кто ты, Сигмон?

– Тише, – отозвался тан, обнимая ее хрупкие плечи. – Тебе нужно отдохнуть.

– Расскажи мне, – потребовала вампирица. – Я тебе рассказала так много, почти все. А ты – ничего. Расскажи мне про себя, Сигмон. Посиди со мной. Пожалуйста...

– Хорошо, – ответил Сигмон, надеясь, что не будет жалеть об этом.

Он поцеловал ее в лоб, устроил ее голову на своих коленях, словно на подушке, обнял за плечи и начал рассказ:

– Из леса пахло едой: густой дух мясной похлебки витал над дорогой, вышибал слюну и заставлял шумно втягивать носом пыльный воздух....

Она заснула первой, задремала на руках у Сигмона, убаюканная его спокойным голосом. Он пригладил ее взъерошенные волосы, прислонился к стене и прикрыл глаза.

Все обошлось. Он чувствовал, что укус вампира не причинил ему вреда: новое тело без труда справилось с таким необычным ранением. Боли он не чувствовал, головокружение прошло, и рана вопреки опасениям Арли не воспалилась. Все было прекрасно, вот только очень хотелось спать. Приближалось утро, он чувствовал это и дивился тому, как быстро пролетела ночь. Конечно, сначала он долго лежал без сознания, потом разговаривал с вампирицей – на все это ушло много времени. Но все равно слишком быстро промелькнули мгновения. Так бывает, когда ты разговариваешь с интересным человеком, когда он тебе нравится. Человек. Или вампир? Стоит ли думать об этом, стоит ли вообще задаваться вопросом: кто из них лучше, кто человечнее? Особенно сейчас, когда на мягких лапах подкрадывается сон, и глаза уже слиплись, словно намазаны медом...

Проснулся он оттого, что Арли пошевелилась. Открыв глаза, тан вздрогнул. Показалось: он снова в подвале Фаомара. Но вампирица подняла голову с его колен, и наваждение пропало. Сигмон сразу вспомнил, где он находится, и шумно вздохнул. Арли, почувствовав, что тан проснулся, протянула руку и коснулась его плеча. Потом узкая ладонь прошлась по груди, коснулась живота и замерла.

– Это... правда? – тихо спросила она. – Не сказка на ночь, не сон? Ты ничего не выдумал?

– Нет, Арли. Это не сказка.

– Так кто же ты?

– Не знаю. Мутант. Уродец. Чудовище.

– Люди тоже считают меня чудовищем. И весь наш род.

– Ты – вампир. Ты знаешь, кто ты и что с тобой будет. У тебя были родители, у тебя есть братья и сестры, у тебя есть семья. Вы – род. Ничем не хуже эльфов или гномов. А я...

Арли подняла руку и погладила его по щеке, укололась об отросшую щетину и отдернула ладонь. Улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил тан.

– Замечательно, – отозвалась вампирица и потянулась, как довольная кошка. – Необычайный прилив сил. Сигмон, твоя кровь... Она как очень крепкое вино. Никогда еще не пробовала такого. Я наелась, наверно, на пару месяцев вперед...

Увидев, как вытянулось лицо тана, она запнулась и быстро добавила:

– Извини.

– Ничего. – Он заставил себя улыбнуться. – Еще не привык чувствовать себя едой.

– Сигмон...

– Пустяки. Для тебя не жалко.

Арли поднялась с колен тана и села рядом. Пригладила волосы, попыталась их распутать и замерла, прислушиваясь к темноте.

– Я рад, что все кончилось хорошо, – сказал Сигмон. – Пожалуй, пора выбираться отсюда.

– Пора, – подтвердила Арли и легко поднялась на ноги. – Вечер в разгаре.

– Вечер? Неужели мы проспали целый день...

– Сигмон! – Арли подалась вперед и схватила его за руку. – Сигмон, мы должны выбраться отсюда. Прямо сейчас. Начинается конклав, я чувствую, что все Старшие собрались вместе. Они взволнованы. Беспокойство, страх, ненависть... Они готовятся к разговору. Скоро за мной придут, и мы должны...

– Конечно, – кивнул Сигмон и стал стаскивать сапоги. – Сейчас.

– Сигмон, не пытайся сражаться со Старшими. Нам не нужно устраивать в замке побоище. Главное – незаметно пробраться в зал совета. Там я заявлю о том, что Риго жив, а ты будешь свидетелем моих слов. Это заставит конклав пересмотреть решение, ведь Риго может когда-нибудь вернуться. Он один из сильнейших, и никто не захочет испытать его гнев на своей шкуре.

– Думаешь, это остановит и Терата? – спросил тан, пряча под себя грязные ноги.

– Он не посмеет при всех схватить меня, насильно провести свадьбу, а потом бросить в темницу. Многие знают о его планах и не собираются его удерживать, но только если все пройдет тихо. Все должно выглядеть благопристойно, ведь не все кланы поддерживают род Тасмат.

– А что потом? Ну, если нам поверят?

– Потом... Будем надеяться, что кланы Нако и Рива возьмут меня под свою защиту. Они ненавидят Тасмат. Даже если они не поверят в то, что Риго жив, они постараются сделать так, чтобы я перешла на их сторону. Они меня защитят, ведь настоящая наследница – это я. Они будут заботиться обо мне.

– Ты станешь их пленницей?

– Почетной гостьей. За Риго пошлют гонца, и я думаю, что брат вернется. Если не за Железным венцом, так хотя бы ради меня. Я очень на это надеюсь.

– Что будет со мной? – тихо спросил Сигмон.

– Ты будешь под моей защитой, – так же тихо ответила Арли. – Тебя никто не тронет... до прихода Риго. А если все, что ты рассказал, – правда и вы подружились, то...

– Все будет хорошо, – закончил за нее тан. – Слышал.

– Сигмон! – Арли подняла руку и коснулась его щеки. – Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Ты не такой, как другие... Я никогда не встречала никого, похожего на тебя...

Тан медленно накрыл узкую ладошку вампирицы рукой, склонил голову и едва коснулся губами холодных пальцев.

– Я тоже, – прошептал он, – никогда не встречал такой, как ты.

Потом он резко обернулся и оперся руками о стену.

– Сейчас, – глухо сказал он, – надо выбраться отсюда. На решетке есть замок?

– Нет, ее просто положили сверху. С замком из эльфийского серебра никто не будет возиться. Даже Младшие.

– Я попробую ее отодвинуть, а потом вытащу тебя.

– Постарайся не шуметь. Там будет охрана – кто-то из Младших. Когда мы выберемся, то нападем на него вместе. Ты его отвлечешь, а я убью.

Она смотрела в сторону, говорила сухо, держалась чуть отстраненно. Тан сразу почувствовал перемену в ее голосе. Конечно, после таких слов не стоило ему отворачиваться. Нужно было что-то ответить. Но он не смог. Сигмон знал, что она обиделась, но ничего поделать не мог. Надо ей объяснить, что впереди бой и, возможно, он погибнет. Но не сейчас. Только не сейчас. Время разговоров прошло.

– Ла Тойя!

Тан обернулся. Вампирица стояла, скрестив руки на груди, расправив плечи, гордо, уверенно – не как узница, а как повелительница. Как наследница.

– Тан, – сказала она, и клыки тронули нижнюю губу. – Не пытайтесь сражаться. Пытайтесь остаться в живых... Я прошу вас.

– Сударыня... Я постараюсь, – ответил он очень тихо.

И Сигмон вцепился пальцами в холодный камень стены. Он злился на себя, на вампиров, на Арли. Все пошло не так. Все должно быть по-другому. Но сейчас просто нет времени, ни на что нет времени. Сейчас не время для тихих и робких слов. Сейчас надо думать только о побеге. Надо действовать. Вверх. Только вверх.

Он вскинул руки, вцепился пальцами в трещину на стене и подтянулся. Правая нога скользнула по камням, большой палец нашарил выемку в стене, утвердился там, как солдат во вражеском окопе, и Сигмон повис на стене. Потом он распрямился и выбросил вверх правую руку. Первый шаг к свободе сделан.