– Медис, вы это видите?

– Конечно, вижу, Кларенс, я не слепой. И прекратите бубнить – вас и так не слышно.

– Но нас могут подслушивать.

– Бросьте, кому вы нужны. Это тюрьма, а не трапезная коллегии.

– Все же...

– Хватит, Кларенс. Сосредоточьтесь на работе. Посмотрите, какой чудесный образец.

– Граф Тиффер уверял, что они поймали чудовище. Признаться, я думал, что речь идет про оборотня, но это создание больше похоже на человека.

– Но следы магического вмешательства еще видны. Посмотрите на левый бок.

В камере стало так тихо, что Сигмон услышал, как где-то далеко хрипит кто-то из заключенных. Он попытался открыть глаза, но веки даже не шевельнулись, зато огнем ожгло бок. Следом по телу пробежала волна щекотки – словно сухой веткой провели. Он понял, что маги изучали его тело, используя волшебство.

Тан попытался двинуть рукой, но без толку. Тело не подчинилось. Маги здесь, рядом, надо объясниться с ними, поговорить! Нужно рассказать про Фаомара, этого безумца, что ставил на нем опыты, рассказать про лабораторию в подвале... Тщетно. Он не может шевелиться, не может говорить. Маги видят в нем лишь диковину, интересный случай, но не более того. Неужели так сложно с ним поговорить? Не рассматривать, а всего лишь побеседовать, расспросить? Проклятие!

– Сыро.

– Что?

– Я говорю, тут невыносимо сыро. Мои суставы начинают ныть. Надеюсь, долго мы тут не задержимся. И вообще – со стороны магистра это было очень нехорошо.

– Что нехорошо?

– Отправить нас сюда, разумеется. Как будто нельзя послать пару молодых обормотов с первого круга. Эти подвалы дурно влияют на здоровье, коллега.

– Кларенс, это вы начинаете ныть, а не ваши суставы. Вы моложе меня лет на десять, а ведете себя, как дряхлый маразматик. Лучше сосредоточьтесь на волне эманаций, идущих от места мутации. Чувствуете?

– Да, след довольно четкий.

Маги снова замолчали, и Сигмон снова попытался открыть глаза. На этот раз веки дрогнули и приоткрылись – чуть-чуть. Зрение вернулось, но тан видел плохо, словно сквозь молочную дымку тумана. В этом белесом вареве ему удалось разобрать, что две сгорбленные фигуры в длинных балахонах застыли у самой двери. Два самых настоящих мага из городской коллегии. Два глупых старикана, отправленные магистром в темницу, потому что остальные заняты настоящим делом. Два старых маразматика.

– Что скажете, Кларенс?

– Это определенно не заклинание.

– Это даже коту ясно, коллега. Магическое вмешательство, разумеется, осуществлялось. Это привело к мутации объекта, а само воздействие давно прекратилось.

– Это я и без вас вижу, коллега. Интересно, поражено лишь тело или пострадал и разум?

– Посмотрите на ауру вокруг его головы. Четко видны следы поражения.

– Да, выглядит ужасно.

Тан попытался крикнуть, но горло свело судорогой, и только. Сердце гулко стучало в груди, глаза налились кровью, в ушах зашумело. И только. Маги ничего не замечали, да они и не хотели ничего замечать. Самовлюбленные болваны заняты лишь собой, им дела нет до того, что перед ними человек. Тан попытался сглотнуть – и не смог. Слюна потекла из уголка рта, прямо на каменный пол. Неужели так ничего и не выйдет?

– Интересный случай. Никогда не видел ничего похожего на такое воздействие.

– Знаете, Кларенс, в молодости я слышал о подобном. Тогда я учился в коллегии магов при Гернийском университете. Занятное было времечко, смею вас уверить. Помнится мне, что один из наставников – Леггер Васта...

– Хромой Леггер?

– Именно. Так вот, он рассказывал о похожем случае. Жуткая, доложу вам, история. Мутант погубил целую деревню, прежде чем его поймали. Он тоже был покрыт такой кожей, помнится, Леггер называл ее драконьей шкурой. Но то чудовище, как мне помнится, мало напоминало человека – больше ящерицу. Вскрытие показало значительное изменение внутренних органов. Эту тварь уже нельзя было назвать человеком, хотя когда-то оно, несомненно, принадлежало людскому роду.

– И что дальше?

– Ничего существенного. Этого не было в программе обучения, Леггер рассказывал нам это как интересный случай. Кажется, он говорил, что это произвольная мутация, вызванная концентрацией остаточного магического действия. Помнится, еще он хвастал, что провел вскрытие и даже написал трактат об этом опыте. Кажется, пытался доказать необратимость мутации. Или наоборот. Не помню точно, все-таки полсотни лет прошло.

– Так что будем делать с этим образцом?

– Полагаю, заберем в коллегию, так же как виконта.

– Сейчас?

– Что вы, Кларенс, не хватало еще возиться с этой нечистью. Представим магистру отчет, он пошлет кого-нибудь из второго круга.

– Что запишем в карточке?

– Так. Пишите: необратимая мутация, вызванная магическим вмешательством третьего круга.

– Третьего?

– Хорошо, хорошо. Напишите четвертого. Опасность, пожалуй, все пять. Не нравится мне эта тварь, слишком похожа на человека. Это обличье может обмануть простаков, и тогда жди неприятностей. Леггер в своих описаниях был очень убедителен. Пометьте: рекомендованный режим содержания – полная изоляция с лишением сознания. Не хватало нам еще дикого зверя в коллегии.

– Там и так хватает зверья, коллега.

– Браво, Кларенс! Стоит запомнить.

– Думаете, магистр сам займется этой тварью?

– Он займется виконтом. А эту диковину скинет на нас, будьте уверены. Нам еще предстоит с ней повозиться. Потом, конечно, явится кто-то из столицы, прочтет отчеты, заберет результаты исследований и получит очередную почетную награду. Вы же знаете, Кларенс, как это бывает. Вся слава достается этим молодым нахалам из столицы. Только потому, что они умеют вовремя перехватить чужое дело.

– Ну и что же нам делать?

– Ничего, коллега. К сожалению, это неизбежно. Нам с молодыми карьеристами, увы, не тягаться. С объектом же поступим, как с тем оборотнем. Сделаем все как всегда: на стенд, полная изоляция, изучение реакций на раздражители, повышение экспрессивности воздействия до полной нейтрализации объекта, а потом вскрытие. Жаль, если заберут тело. Вышло бы прекрасное чучело. Идеально бы подошло к тому оборотню, что стоит в углу моего кабинета.

– А мутация? Думаете, ничего интересного?

– Вряд ли. Рядовой случай. Скорее всего, действие древнего артефакта или аномальной магической зоны. Носятся такие вот молодчики где попало, а нам потом разбираться. Но, думаю, все быстро объяснится.

– Вскрытие покажет?

– Именно, коллега.

– Быть может, свяжемся с Леггером? Составим запись исследования, увяжем два случая, проведем сравнительный анализ. Это будет серьезная работа, ее не заберут – не посмеют связываться со стариком.

– Кларенс, вы окончательно выжили из ума. Хромой Леггер в могиле уже два десятка лет. Думаете, Гернийский университет просто так называют Леггеровским?

– Ах да. В самом деле.

– Лучше скажите – вы все записали?

– Извольте, уже готово.

– Тогда пойдемте скорее прочь. У меня заложило нос. Вы правы, тут ужасно сыро.

– Оставим заклинание неподвижности?

– Вам хочется тратить на это силы? Посмотрите: окон нет, дверь надежная, снаружи охрана. Если мы оставим покров неподвижности на сутки, то потом будем ходить полусонные дня два, а то и больше. Лучше снимайте заклинание и пойдемте. Скоро обед.

– Всенепременно, коллега.

Когда железная дверь с лязгом захлопнулась, освобожденный Сигмон застонал. К нему вернулись и зрение, и слух, но ушла надежда. Два выживших из ума старика решили его судьбу. Походя, между делом, одним росчерком пера убили его, даже не обратив внимания на то, что он еще дышит, что еще может мыслить и чувствовать. Они относились к нему как к предмету.

Перевернувшись на живот, тан подполз к стене, закрыл руками лицо и заплакал. У него не осталось сил даже на проклятия. Разговор магов, подписавших ему смертный приговор, лишил сил надежней, чем самые сложные заклинания. Он – чудовище. Мутант. Урод. Его будут резать на куски, внимательно изучать и рассказывать потом молодым магам о странном случае мутации. А через десяток лет они даже не вспомнят, о чем им рассказывали. Все верно. Он не человек и не может рассчитывать, что с ним будут обращаться по-человечески. Завтра два мага – молодых и сильных – лишат его сил и перенесут в коллегию. На стол. А там... Интересно, если он останется в сознании, то что в таком случае почувствует, когда его начнут потрошить словно рыбу?