На его взгляд, цекотрофы омерзительны — полупереваренная растительность, пропущенная через анус; их глотают два-три раза в неделю. Это еще одна вундеркиндская идея Коростеля. Он на основе червеобразного отростка создал необходимый орган, сделав вывод, что на ранних стадиях эволюции, когда пища рода человеческого была грубее, аппендикс, очевидно, выполнял сходную функцию. Но конкретную идею он позаимствовал у лепоридов, зайцекроликов, которые полагаются на цекотрофы, а не на кучу желудков, как жвачные. Может, потому рыськи и начали охотиться на юных Детей Коростеля, думает Снежный человек: учуяли под цитрусовым запахом кроличий аромат цекотрофов.

Джимми спорил с Коростелем по поводу этой функции. Как ни посмотри, говорил он, в конечном итоге получается, что эти люди будут жрать собственное дерьмо. Коростель только улыбался. Для животных, чей рацион состоит по большей части из неочищенных растительных материалов, замечал он, такой механизм необходим для расщепления целлюлозы, без него люди погибнут. К тому же, как и у лепоридов, цекотрофы насыщены витамином В₁ и другими витаминами и минералами. В них, между прочим, раза в четыре-пять больше витаминов, чем в обычных отходах. Цекотрофы — всего лишь часть процесса питания и пищеварения, способ максимально использовать имеющиеся в распоряжении питательные вещества. Любые возражения носят чисто эстетический характер.

В том-то все и дело, сказал Джимми.

Коростель ответил, что это и не дело вовсе.

Снежный человек стоит в кругу, люди слушают.

— Здравствуйте, Дети Коростеля, — говорит он. — Я пришел сказать вам, что отправляюсь в путешествие. — Взрослые, скорее всего, уже поняли — по длинной палке у него в руке и по тому, как он завязал простыню: он и раньше путешествовал — так он называл мародерские набеги на парки трейлеров и заброшенные плебсвилли.

— Ты увидишь Коростеля? — спрашивает какой-то ребенок.

— Да, — говорит Снежный человек. — Я попытаюсь встретиться с ним. Если он там, я с ним встречусь.

— Зачем? — спрашивает ребенок постарше.

— Мне надо его кое о чем спросить, — осторожно говорит Снежный человек.

— Ты должен рассказать ему про рыська, — говорит Императрица Жозефина. — Того, который кусается.

— Это дело Орикс, — возражает Мадам Кюри, — а не Коростеля. — Остальные женщины кивают.

— Мы тоже хотим увидеть Коростеля, — умоляют дети. — Мы тоже, мы тоже! Мы тоже хотим встретиться с Коростелем! — Это одна из их навязчивых идей — они хотят встретиться с Коростелем. Снежный человек сам виноват: не стоило так вдохновенно врать с самого начала. Теперь Коростель для них — вроде Санта-Клауса.

— Не мешайте Снежному человеку, — мягко говорит Элеонора Рузвельт. — Он отправляется в это путешествие, чтобы нам помочь. Мы должны благодарить его.

— Коростель не для маленьких, — говорит Снежный человек, пытаясь выглядеть построже.

— Возьми нас с собой! Мы хотим увидеть Коростеля!

— С Коростелем может встречаться только Снежный человек, — спокойно говорит Авраам Линкольн. Кажется, это их убедило.

— Это путешествие будет дольше, чем обычно, — говорит Снежный человек. — Дольше остальных путешествий. Может, меня не будет два дня. — Он поднимает два пальца. — Или три, — добавляет он. — Так что не волнуйтесь за меня. Но пока меня не будет, оставайтесь здесь и делайте все так, как вас научили Орикс и Коростель.

Хоровое «да», сплошь кивки. Снежный человек не сказал, что опасности могут грозить ему самому. Может, им это в голову не приходит, да и он никогда не поднимал эту тему — чем неуязвимее он кажется, тем лучше.

— Мы пойдем с тобой, — говорит Авраам Линкольн. Несколько мужчин смотрят на него, потом кивают.

— Нет! — Снежный человек растерян. — Вам нельзя встречаться с Коростелем, он не разрешает. — Ему такая компания не нужна, только не это! Он не хочет, чтоб они видели его слабости, его ошибки. А то, что встретится по дороге, может повредить их психике. Они засыплют его вопросами. К тому же целый день с ними — и он свихнется от скуки.

Но ты и так уже свихнулся, говорит голос у него в голове, — тоненький голосок, голосок печального ребенка. Эй, эй, это шутка, только не бей меня!

Пожалуйста, не сейчас, — думает Снежный человек. — Не при всех. На людях я не могу ответить.

— Мы пойдем с тобой, чтобы тебя защитить, — говорит Бенджамин Франклин, глядя на длинную палку у Снежного человека в руке. — От рыськов, которые кусаются, от волкопсов.

— Ты не очень сильно пахнешь, — прибавляет Наполеон.

Какая оскорбительная самоуверенность. К тому же слишком эвфемистично: они прекрасно знают, что пахнет он сильно, просто запах неправильный.

— Ничего со мной не случится, — говорит он. — Оставайтесь здесь.

Мужчины сомневаются, но скорее всего сделают, как он говорит. Чтобы подкрепить свой авторитет, он подносит к уху часы.

— Коростель говорит, что присмотрит за вами. Он вас защитит. — Часовой, он всегда на часах, — говорит тоненький детский голосок. — Это игра слов, орех пробковый.

— Коростель присматривает за нами днем, Орикс присматривает за нами ночью, — почтительно говорит Авраам Линкольн. Кажется, представление с часами его не убедило.

— Коростель всегда присматривает за нами, — безмятежно говорит Симона де Бовуар. У нее желтовато-коричневая кожа, Симона напоминает Долорес, давно исчезнувшую филиппинскую няню; и Снежный человек порой борется с желанием упасть на колени и обхватить ее за талию.

— Он хорошо заботится о нас, — говорит Мадам Кюри. — Скажи ему, что мы благодарны.

Снежный человек возвращается по своей Рыбной Тропе. Его одолела сентиментальность: щедрость этих людей, их желание помочь трогают до слез. И их благодарность Коростелю. Так умилительно и так неуместно.

— Коростель, ты — мудак, ты в курсе? — говорит он. Хочется плакать. Потом он слышит голос — свой голос! — который говорит «у-уу»; Снежный человек видит это слово, оно висит над ним, как в комиксах. По лицу течет вода.

— Только не это, сколько можно, — говорит он. Что это за чувство? Даже не гнев — досада. Слово старое, но подходит. Досада вмещает не только Коростеля — ну действительно, нельзя же винить во всем его одного.

Может, Снежный человек просто завидует. Опять завидует. Он бы тоже хотел быть невидимым и обожаемым. Не быть здесь. Но надежды нет: в этом здесь и сейчас он завяз по уши.

Он идет все медленнее, шаркает, останавливается. О, уу-у! Почему он себя не контролирует? А с другой стороны, какая разница, если никто не видит? И все же эти звуки напоминают преувеличенные рыдания клоуна — горестное шоу ради аплодисментов.

Прекрати хныкать, сынок, говорит голос его отца. Соберись. Ты же мужчина!

— Ну конечно! — орет Снежный человек. — А что ты предлагаешь? Ты был отличный пример для подражания!

Но ирония теряется в листве. Свободной рукой он вытирает нос и идет дальше.

В девять утра по солнечным часам Снежный человек сходит с Рыбной Тропы и углубляется в лес. Едва он удаляется от океана, тут же обрушивается влажность и нападает стая кусачих зеленых мух. Он босиком; ботинки недавно развалились — все равно в них было слишком жарко и очень потели ноги, — они не нужны, потому что его подошвы — как резиновая подметка. Тем не менее, он идет осторожно: тут может валяться битое стекло или покореженный металл. Или водятся змеи и другие кусачие твари, а у него из оружия — одна палка.

Сначала он идет в тени деревьев, которые когда-то были парком. Неподалеку слышен лающий кашель рыська. Так они предупреждают соперника: может, самец повстречался с другим самцом. Начнется драка, и победитель получит всё, всех самок на этой территории и убьет всех котят, чтобы расчистить пространство для своего генетического багажа.

Рыськов изобрели для контроля над популяцией зеленых кроликов, когда те расплодились и адаптировались. Официальная версия гласила, что рыськи компактнее рысей и не так агрессивны. Они уничтожат бродячих кошек, увеличится популяция исчезающих певчих птиц. Рыськам до птиц дела не будет, рыськи слишком медлительны и неуклюжи. Такова была теория.