Выступление Дубчека было очень острым, носило наступа­тельный характер и произвело на всех нас, членов советской делегации, удручающее впечатление, вызвав особую тревогу. Он почти все отрицает, обвиняет пять социалистических стран и их партии и руководителей, подписавших варшавское письмо. Он явно апеллирует к другим партиям, и прежде всего — к Югославии и Румынии. Все дело ведет к разрыву Чехослова­кии с соцстранами. Задуматься было над чем, и все это вызыва­ло тревогу. Брежнев после выступления Дубчека буквально изменился в лице — растерялся, посинел, а на следующий день заболел и слег.

Объявлен перерыв на два с половиной часа, мы не цоехали обедать к себе, а нас чехи угостили кое-чем, в том числе традиционным пивом. Мы, все члены делегации, проводили больпхую работу с чехословацкой делегацией. Толкования и ре­акция на выступления Дубчека среди чехословаков были раз­ные, но оставалось одно ясным, что напряжение нарастало и предстояли большие трудности на этих переговорах. Предсто­ял настояпщй политический бой, а к чему все это приведет, трудно даже предположить — время покажет.

После перерыва, довольно длительного, в 19.30 в1>1ступил Й. Черник: «Я считаю, что переговоры идут между друзьями, и мы понимаем, что наша общая озабоченность у вас вызьшает большую тревогу, чем у нас. И я разделяю точку зрения, высказанную на этом совещании тов. Дубчеком. Речь идет о том, кто и как понимает контрреволюцию. У нас сейчас происходит процесс просоциалистический. В зависимости от характера процесса, его оценки надо принимать и меры. Мы заверяем вас, что КПЧ — ваш верный друг и товарищ. Мы просим понять нашу озабоченность, так как после опубликова­ния на весь мир письма пяти стран Варшавского совещания нам трудно стало работать, тем более согласиться с его содержани­ем и тоном. Каждому ясно, что КПЧ формировалась под воздействием КПСС и лично тов. Сталина. Тогда, еще в 1946 году, КПЧ добилась больших успехов в нашем рабочем классе, что в значительной мере способствовало подготовке революции 1948 года, провозглашению страны народно-демо- кратической республикой.

Мы не выступаем против заслуг или охаивания прошлого КПЧ, но вместе с тем мы говорим, что КПЧ никогда не пользовалась таким авторитетом, как после января 1968 года. Не может быть, чтобы социализм в Чехословакии шел по другому пути, чем марксистско-ленинский путь. Но мы хотим, чтобы критика наших недостатков была бы более лояльной, мы хотим сами решать свои внутренние партийные и государствен­ные дела. Варшавское письмо так написано, что оно взбудора­жило народ и партию: ведь у нас каждый пятый взрослый человек является членом КПЧ. То, что вам кажется антисоциа­листическим, в определенной ситуации может быть политиче­ски выгодно. Мы не понимаем, не знаем, в чем вы нас обвиняе­те. Мы ведем курс правильно. Майский Пленум ЦК КПЧ

определил главное направление в деятельн6(УЙ1 и усилейии ру­ководящей роли КПЧ. Мы все делаем, ,чтобы уДерйсивать все политические средства нашего воздействия и завоевания истин­ного доверия к КПЧ среди народа, чтобы в стране была свобода слова, печати. И если вы все это критикуете и отвергаете, то это идет не на пользу нам, КПЧ, и вам, КПСС. Органы власти, все административные средства-воздействия^ органы безопасно­сти находятся в наших руках. Правда, имеется некоторая непос­ледовательность у отдельных руководителей» но МЬ1 это испра­вим. Нам надо все строить заново. ;Мб1 сейчас не; имеем ни права, ни возможности принять решительны^ *«ерйг тем более незаконные меры против людей, по-ино\1у ййсйяв^их.

Что касается роста социал-демокрз'йгаескбй и нб^дной пар­тий, то мы отрицаем их как политическую силу^ и вам йб стоит этого преувеличивать. Социал-демократическая ЬартйА в Че^сос- ловакии существует с 1951 года, в Остраве даясеЪрйвые (Социал- демократы хотят «ступать в ряды КПЧ. Череа т^и дня будет принят закон, и социал-демократическая партия прекратит свое . существование. Видим ли мы контрреволкэфгонйук» ситуацию у нас, как кое-кому это кажется? Мы такой обст&йовки у, себя не видим. Может быть, это плохо? Но ведь об(?гйиовку в стране мы знаем лучше, чем, может быть, она казкется со стороны,' тем более если к оценке состояния дел подходить предвзято, необъективно. Сегодняшнее руководство полйуется в КПЧ и народе авторитетом как никогда и как никакое руководство. Нашей партии не угрожает никакая опасность, пока она с наро­дом. .■

С военным учением получилось недоразумение. Вы объяви­ли одаю, а делаете другое. Без всяких на то оснований ваши йОейные, их подразделения задерживаются йа нашей террито­рии. Как я, как глава правительства, могу объя[с^ить это народу и 65 тысячам коммунистов, которые находятся в нфыей армии? А к нам по этому вопросу идут запросы; кто же Мы в нашей собственной стране — правительство или кто? · ;

Наши западные границы в иадлежйи^е!м порйдке; ограничено передвижение в пограничных района, 'введен сТроГйй визовый режим, Правда, за последнее время было 420 случаев наруше­ния границы. Так в других социалистических странах их не меньше! Возрос туризм на 20%, а всего за последние годы в нашей стране побьюало 406 тысяч человек, и мь1 считаем это явление нормальным, тем более если сравнивать с другими странами социалистического блока. Что же касается приезда в нашу, страну по частным визам, то у нас за год было 88 тысяч Человек, а по обменным визам между ГДР и ФРГ прошло за год около Двух миллионов человек.

Вся наша внешняя политика и укрепление друя!:бы с Совет­ским Союзом направлены на то, чтобы еще больше укреплялся Варшавский Договор. Мы понимаем и знаем, нам об этом говорит и история, что наша страна несколько раз была объек­том разбойничьих действий немецких империалистов ^ Наша политическая и экономическая деятельность ориентирована на Советский Союз и повышение деятельности СЭВ. Наша рефор­ма не имеет ничего общего с югославской экономикой, 70—72% нашей экономической деятельности связано с социалистически­ми странами. У йас сложная экономическая ситуация. Мы обратились к вам за помощью, чтобы вы дали нам кредиты, но в ответ мы слышим голос: «А не будет ли этот кредит подарком для контрреволюции? «Такая постановка вопроса нас оскорбля­ет. Поверьте нам, что для нас именно сейчас крайне необходи­мы кредиты и экономическая поддержка».

На этом Черник свою речь закончил. Брежнев задал Черни­ку следующие вопросы:

«Зачем вы связываете свои национальные чувства с варшав­ским письмом?

Что это такое — «консерваторы» и «прогрессисты»?!!^

Какие это правые силы, почему вы не говорите, может быть, вам чем надо помочь?

Почему вы выдумываете, что вы были «марионетками» на Дрезденском совещании? Что же вы его не признаете?

За что вручен орден Пеликану?!!9

Почему вы не призываете Шика к порядку? От него уже голова болит.

Члены вашего правительства выступают против вас. Как вы реагируете на это?»

Черник не стал отвечать на эти вопросы. Встал Дубчек и сказал: «Тов. Брежнев, а не кажется вам, что в ваших вопро­сах тоже есть вмешательство в наши дела?» На некоторые вопросы Дубчек все же дал ответы, но в довольно резкой форме, и Брежнев замолчал.

Выступление А. Н. Косыгина. Его речь была в пределах утвержденных тезисов. Он остановился на экономических во­просах, на связях по СЭВ. Много говорил об огромных природ­ных наших ресурсах, о разведке и добыче нефти, газа, угля, о лесных богатствах нашей страны. И что все это можно было бы в пределах программы СЭВ хорошо использовать и чехам. Чехословаки с большим интересом прослушали речь Косыгина. Но мне казалось, что он напрасно дает векселя на раздачу сырьевых ресурсов нашей страны: мы не сырьевой придаток, и ресурсы не бесконечны.

Выступление Ю. Смрковского. Речь его сводилась к следую­щему: «До января 1968 года напряжение в партии и стране было огромное, обстановка сложнай. Все это могло привести к кризи­су, который, возможно, надо было бы решать силой. Эти наши сегодняшние переговоры — второй критический момент в нашей партии после января 1968 года. Мандат для настоящих перегово­ров мы получили от своего народа — за исключением 10—12% сил противников сощ1ализма. Мы хотим «упрощенный способ сощ1ализма, чтобы сощ1алистический строй имел свое лицо». Одновременно мы не можем, не смеем допустить раскола с КПСС — это наш основной момент. То, что огромная волна в международном масштабе поднялась в нашу поддержку, это не может принести нам свободу. Свобода раз и навсегда нам принесена Советским Союзом, да мы и не можем существовать без вас. КПЧ считает: чтобы выработать правильную линию, найти свое место и определиться, нам надо провесами широкую дискуссию с обязательным привлечением румьш и югославов. Мы вам объясняем, что после январского Пленума ЦК КПЧ мы вьшуждены были снять с работы секретарей обкомов, которые не были согласны с новой политикой. Отрицательных явлений в нашей жизни и деятельности становится все меньше, журнали­сты теперь хорошо ориентируются.