В странах с развитой демократией оппозиция не только допущена во власть, но и имеет возможность свободно высказывать свою точку зрения в любом формате, в любых коридорах власти, во всех СМИ. Считаем, что в этом отношении наибольшие возможности у оппозиции в нашей стране сохранялись на рубеже конца 80-х — начала 90-х гг. XX в. ещё в рамках Союза ССР. Тогда антисоветская оппозиция принимала свободное участие в выборах, в результате чего многие её представители стали руководителями регионов и городов, как например, Г.Попов (г. Москва) и А.Собчак (г. Ленинград), имели многочисленные фракции в парламенте страны («Межрегиональная депутатская группа», «Демократическая Россия») и т. д. Не менее важным было то, что российские «демократы» получили доступ ко всем СМИ, в особенности к телевидению. В целом, оппозиция действовала открыто, не опасаясь репрессий за свою деятельность со стороны властей.
С расстрелом парламента в октябре 1993 г. положение оппозиции, правда уже коммунистической и национально-патриотической, заметно изменилось, ибо пришедшие во власть т. н. «демократы» взяли курс на её устранение. Компартия и другие организации «лево-патриотического блока» были запрещены, оппозиция лишена доступа к СМИ, повсюду начались гонения на коммунистов и их сторонников («охота на ведьм»), прикрываемая либеральной риторикой. В полной мере, однако, вытеснить новую оппозицию из политического пространства не удалось. КПРФ отстояла свое право на существование в Конституционном суде, коммунистическая и национал-патриотическая оппозиция стала участвовать в избирательных кампаниях. На парламентских выборах 1993 г. КПРФ получила 12,4 %, Аграрная партия — 7,9 %,[702] т. е. в совокупности не лояльные режиму Ельцина партии получили пятую часть голосов. Этот результат обескуражил команду Ельцина и тогда по инициативе президентской стороны началось формирование «своей оппозиции» в виде партии «Наш дом Россия» (НДР) во главе с председателем правительства В.С.Черномырдиным. В отношении же реальной оппозиции был взят курс на её нейтрализацию и дальнейшее устранение. С этой целью сторонники Ельцина (С.Шахрай, Г.Сатаров, В.Черномырдин) в марте 1995 г. разработали план по формированию двухпартийной системы страны: правоцентристской во главе с В.С.Черномырдиным и левоцентристской во главе с И.П.Рыбкиным. Согласно «проекту», создаваемые партии должны были представлять собой «…внешне конкурирующие, но внутренне совместимые, избирательные движения». По замыслу автора «проекта» С.Шахрая, эти силы должны стать «мощной опорой для Президента России («две ноги»)», а за одно решить вопрос …«отжимания» (так в тексте — В.К.) крайне левых и крайне правых на обочину политического процесса, снижение неконтролируемых «выбросов» в деятельности новой Думы..». Все это в конечном счете, должно было привести к созданию, на взгляд Шахрая, «…нормальной двухпартийной системы».[703] В переводе на обычный язык это означало ликвидацию сложившейся в стране оппозиции и одновременное создание в Госдуме и Совете Федерации филиала администрации Президента РФ.
В полном объёме Ельцину реализовать свой план не удалось. Более того, в 1993–1999 гг. оппозиция (коммунистические и национал-патриотические силы) получили благодаря своей самоотверженной борьбе с режимом и прежнему авторитету Советской власти небольшое представительство в местных органах власти. Губернаторами Ивановской, Волгоградской, Владимирской, Брянской областей, Ставропольского, Краснодарского краев и др., мэрами и главами администраций городов и поселений были избраны коммунисты и патриотически настроенные кандидаты. На выборах 1993 г. и 1995 г. коммунисты в ходе выборов одержали ряд побед на федеральном и местном уровнях, что позволило политологам и социологам говорить о формировании в стране т. н. «красного пояса», в который входили исконно русские края и области. Тем не менее, коммунистическая и патриотическая оппозиция не получила конституционных возможностей для принятия жизненно важных для страны решений, а президентская и исполнительная власть всячески противодействовала ей в работе. Так КПРФ, заняв на парламентских выборах 1995 г. первое место по партийным спискам (22,30 %) и получив 58 мест в территориальных округах, в Государственной Думе даже в совокупности со своими сторонниками (депутатские группы аграриев и «Народовластие») не имела и половины мест.[704] Для принятия же постановления, либо федерального закона в Государственной Думе требовалось депутатское большинство, а в отдельных случаях, — квалифицированное большинство, т. е. две трети голосов от общего количества депутатов.[705] Объединившись, депутаты от ЛДПР, «Яблоко», НДР в парламенте 1995–1999 гг. блокировали многие законы и решения, выдвинутые коммунистами и их сторонниками. Но даже если закон проходил через Думу, он должен был быть одобрен Советом Федерации — верхней палатой Федерального Собрания,[706] а в нем заседали, главным образом, представители исполнительной власти, т. е. сторонники курса Ельцина, которые, также блокировали многие юридические инициативы коммунистов.
В общем, в Думе можно было принимать всё, что угодно, но Совет Федерации и сам Президент вольны были отклонить любой закон. Тем самым, сказалось действие Конституции, которая, по нашему глубокому убеждению, создавалась сторонниками президента не для демократического развития страны, а в первую очередь для прочного удержания власти новой политической «элитой».
Подобные юридические рогатки не позволили КПРФ повлиять на изменение ситуации в стране, хотя и по сей день от её противников можно услышать упрек в адрес коммунистов, за якобы их сотрудничество с властью в 1995–1999 годах. В данном отношении весьма характерна статья аспиранта МНЭПУ С.Малугина, в которой автор, наряду с ценными наблюдениями и выводами, делает порой ничем необоснованные умозаключения. В частности, молодой политолог заявляет о том, что с 1993 г. партия Зюганова «…получила статус…целостного освещения своих действий в СМИ», а в ходе экономического кризиса 1998 г., вызванного финансовым дефолтом, КПРФ даже будто бы спасла власть, «…формируя собственное правительство…».[707] Первый тезис С.Малугина, в особенности в связи с вышеприведенными фактами о характере освещения большинством СМИ, в первую очередь телевидением, деятельности КПРФ, выглядит попросту издевательским. Что же касается формирования Компартией своего правительства в 1998 г., то под ним С.Малугин, видимо, имеет ввиду опытного советского хозяйственника Ю.Д.Маслюкова, делегированного коммунистами в состав правительства Е.Примакова, просуществовавшего около года.[708] Стоит только заметить, что новое правительство было коалиционным, а слова «делегировать» и «формировать» не одно и тоже.
В 2000–2007 гг. положение российской оппозиции, на наш взгляд, значительно изменилось, и, надо прямо сказать, не в лучшую сторону. Российской властью был взят курс на построение «однополярной субъектной политической системы»[709] и реальная оппозиция стала выдавливаться всеми способами из политического пространства. С одной стороны, информационной «зачистке» подверглись буржуазно-либеральные партии (СПС, «Яблоко», «Гражданский форум»), хотя их представители и сторонники по-прежнему находились во власти (А.Чубайс, А.Кудрин, Г.Греф, А.Артемьев и др.) или околовластных структурах (Е.Гайдар, А.Шохин). Однако, ситуация со «свободой слова» в России приобрела настолько «демократический» характер, что практически сразу же после старта президентской кампании 2008 г. кандидат в президенты от СПС Б.Немцов, протестуя против неравенства претендентов, прежде всего в СМИ, снял свою кандидатуру с выборов.[710]
