В тоже время, нельзя не отметить действительно неудовлетворительную систему распределения товарной продукции в СССР (государственная система торговли и централизованная система снабжения). Колхозники и работники совхозов производили качественную продукцию, но она оседала на складах и в подсобках, либо в квартирах торговых работников. Все подобные явления почему то ставилась в вину всему аграрному сектору экономики, хотя это, как известно, не одно и тоже. В формальной логике подобный приём называется «подменой тезиса», но доверчивый обыватель, в особенности жители Москвы и Ленинграда, охотно всему верил.[386] Причём в годы т. н. «перестройки» по вопросам сельского хозяйства ведущими «экспертами» страны стали…. писатели, учёные-гуманитарии, композиторы и т. п., в общем крупные «специалисты» аграрного сектора экономики. Лица старшего поколения России хорошо помнят, например, публициста Ю.Черниченко, который повсеместно ратовал за уничтожение колхозно-совхозной системы, а также писателя В.Астафьева, призывавшего раздать крестьянам землю в частную собственность. Им вторил академик-гуманитарий, член Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлев, заявляя: «Нужны воля и мудрость, чтобы постепенно разрушить большевистскую общину — колхоз. Здесь не может быть компромиссов, имея в виду, что колхозно-совхозный АгроГУЛАГ крепок, люмпенизирован беспредельно. Деколлективизацию надо вести законно, но жёстко», — говорил бывший руководящий деятель КПСС.[387] На данной идеологической основе и осуществлялась деколлективизация страны.
В официальных документах целью аграрной реформы декларировалось «комплексное переустройство сельскохозяйственного производства на основе многообразия форм хозяйствования и различных форм собственности на землю и другие средства производства, создание конкурентной среды в агропромышленном комплексе, развитие аграрного рынка».[388] На практике преобразования свелись, главным образом, к ликвидации коллективных хозяйств и введению института частной собственности на землю. В ноябре 1990 г. был принят закон РСФСР «О земельной реформе», а в 1991 г. — «Кодекс о земле». Несмотря на отрицательные отзывы специалистов, местных законодательных органов власти и протесты самих крестьян, частная собственность на землю решительно имплантировалась в хозяйственно-экономический организм российской деревни. В конце 1991 г. были изданы указ Б.Ельцина «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР», постановления правительства «О порядке реорганизации колхозов и совхозов», «О реформировании системы государственного управления агропромышленным комплексом РФ». В соответствии с данными документами коренным образом менялась система землепользования, организация сельскохозяйственного производства, началась перерегистрация земель, которые были объявлены суммой наделов их работников. Земля и основные производственные фонды колхозов и совхозов подлежали условной приватизации в виде оформления паёв, акций. При желании работник коллективного хозяйства мог оформить пай в личную собственность, начать вести фермерское хозяйство.
Преобразования ликвидировали колхозно-совхозную систему, перераспределили земельную собственность в России. Большинство колхозов и совхозов были преобразованы в сельскохозяйственные кооперативы, товарищества и акционерные общества. К 1998 г. 58 % земельных угодий (127,7 млн. га) были переданы в частную собственность граждан, а 42 % (94,3 млн. га) находились в государственном и муниципальном ведении. На 1 января этого же года в стране насчитывалось 11 213 колхозов, совхозов, коллективных и государственных предприятий и 17 644 товариществ, акционерных обществ и других предприятий с новыми организационно-правовыми формами.[389] Однако, сельские жители стали сопротивляться захвату земельной собственности и постепенно стала расти численность коллективных хозяйств. Только в 2003 г. в стране появилось 18 тыс. производственных кооперативов, включая 2300 колхозов и коллективных предприятий. В начале 2004 г. доля сельскохозяйственных производственных кооперативов составила около 50 %; форму обществ (товариществ) с ограниченной ответственностью имели более 15 %, а закрытых акционерных обществ — около 11 % сельскохозяйственных предприятий. В тоже время, в 2005–2006 гг. были приватизированы 108 государственных и муниципальных сельскохозяйственных предприятий.[390] На 1 января 2008 г. по классификации Росстата, в стране по формам собственности насчитывалось организаций, занимающихся сельским хозяйством, охотой и лесным хозяйством: государственная и муниципальная — 10,8 тыс. (4,7 %), частная — 216,7 тыс. (94 %), смешанная российская — 2,6 тыс. (1,3 %) организаций.[391] В общем, поставленная «демократами» задача — разрушение общественного сектора в сельском хозяйстве, — была успешно выполнена.
Тем не менее, большая часть земель на сегодня юридически не оформлена. К примеру, в частном секторе в соответствии с требованиями законодательства оформлено всего лишь немногим более 10 % сельскохозяйственных земель, остальные же находящиеся в их собственности земельные участки представляют собой условные земельные доли.[392] Тем самым, можно сделать вывод, что юридически отношения собственности на селе до настоящего времени не отрегулированы; частная собственность в правовом отношении не закреплена, общественная же была разрушена и до настоящего времени не получила своего институционального и правового развития. Об ошибочности принятых решений сегодня толкуют даже прежние руководители сельского хозяйства. Так, на июльской 2008 г. коллегии Минсельхоза РФ его руководитель А.Гордеев заявил: «Было серьёзной исторической ошибкой поделить сельхозземли на земельные доли. В итоге это создало массу трудностей и сложностей как для владельцев долей, так и для пользователей этих земель».[393] Можно добавить, что в условиях подобной юридической коллизии разнообразным криминальным структурам очень легко захватывать у крестьян самые ценные сельскохозяйственные угодья. Особенно это касается земель, которые расположены вблизи крупных городов, ставшие предметом аморальной купли-продажи со стороны новоявленных буржуа, деятелей шоу-бизнеса и т. н. творческой «интеллигенции».
Преобразования в российской деревне привели к резкому ухудшению ситуации в аграрной сфере. Земельный фонд и имущество колхозов и совхозов стали растаскиваться, во многих хозяйствах на «паи» делили не только сельскохозяйственные угодья, но и трактора, комбайны и др. технику. К тому же, «шоковая терапия» Гайдара привела к расстройству работы многих предприятий, и, в первую очередь их финансовому обескровливанию. Сельхозпредприятия, имевшие в прежнее время на своих счетах в банках миллионы рублей (отсюда, часто употреблявшиеся в советские годы понятия «колхоз-миллионер», «совхоз-миллионер» — В.К.), в мгновение ока превратились в убыточные хозяйства. Исчезли многие селекционные и опытные хозяйства, прекратился севооборот, а сами преобразованные колхозы и совхозы из комплексных в массе своей стали узкоспециализированными. Доходы крестьян стали резко падать, обнищанию подверглось поголовно все население российской деревни. Подобное положение вынуждены были признать даже государственные органы.
В «Основных направлениях социальной политики правительства Российской Федерации на 1994 г.» констатировалось: «В связи с реорганизацией форм собственности, спадом производства, разрывом хозяйственных связей, значительным сокращением государственного финансирования на селе резко обострилась экономическая и социальная ситуация. Заработная плата работников сельского хозяйства более чем в 2 раза ниже, чем в народном хозяйстве, …обострились проблемы занятости сельского населения, …во многих случаях прекращаются развитие, техническое обслуживание и ремонт объектов социальной инфраструктуры, что приводит к осложнению положения сельской интеллигенции».[394]
