Незадолго до того, как стало известно об отказе в освобождении Бахминой, газета «Ведомости» напечатала интервью живущего в Лондоне бывшего главного юриста ЮКОСа Дмитрия Гололобова. Гололобов считает, что Бахмину отпустят, если Михаил Ходорковский обратится к президенту России с просьбой о помиловании. Гололобов призвал Ходорковского выбрать «между справедливостью в отношении собственности и себя и милосердием к своим бывшим коллегам». «Я надеюсь, что Михаил Борисович помнит: право - выше закона, справедливость - выше права, но милосердие - выше справедливости», - считает бывший главный юрист компании, которую когда-то возглавлял Ходорковский и в которой когда-то работала Бахмина.

Я не рассказываю ничего нового. Обо всем этом не первый год пишут в газетах. С тем, что заключение Бахминой - это не уголовное наказание, а часть большой политико-деловой истории, главным эпизодом которой была смена владельца крупнейшей на тот момент нефтяной компании страны, - с этим давно не спорит почти никто. И как-то, судя по всему, это никого уже не смущает и не шокирует. Те, кто сажал Бахмину - люди совсем не сентиментальные, а те, кто выбрал себе профессией защищать осужденных по делу ЮКОСа, настолько нелепы и тошнотворны, что скорее отпугивают обывателя, чем заставляют его сочувствовать кому бы то ни было.

В итоге получается, что Бахмина сидит, и даже никто из официальных лиц не опровергает, что цена ее освобождения - публичное покаяние Ходорковского. Модное словосочетание «правовой нигилизм» появляется в рубрике «Драмы» практически в каждом выпуске, повторим его и теперь, и добавить нечего.

Трошев

Крушение «Боинга» в Перми стало первой в новейшей (то есть в «медийную» эпоху) истории России авиакатастрофой, когда среди «простых людей», вместо имен которых в теленовостях называют только цифры - столько-то погибло, столько-то опознано, - разбился и общенационально знаменитый человек, бывший командующий Северокавказским военным округом генерал Геннадий Трошев. Это, как и полагается в таких случаях, повлекло за собой известную неловкость - Трошеву посвящают отдельные сюжеты в информационных телевыпусках и отдельные статьи в газетах, и создается неизбежное впечатление, будто остальные погибшие с Трошевым - не более чем массовка.

Но и на этом малоприятном фоне сумел выделиться известный правозащитник Сергей Ковалев, который в интервью «Эху Москвы» через несколько часов после гибели генерала заявил, что смерть Трошева «не есть повод говорить о нем», потому что он, «странным образом Герой России», делал в свое время в Грозном то же, в чем сегодня российские власти упрекают грузинских генералов в Южной Осетии.

Черт его знает. Наверное, одобрять российскую политику в Чечне и не одобрять грузинскую политику в Цхинвале - это и в самом деле двойной стандарт, но кого сегодня удивишь двойными стандартами. Да и над неостывшими останками спорить как-то неприлично. Но все-таки стоит обратить внимание на случай Сергея Ковалева - человек, как бы мы к нему ни относились, много лет последовательно придерживается одних и тех же принципов, никогда не идет против совести и, помимо прочего, всегда сторонился двойных стандартов - тут ничего не скажешь. Но почему же тогда, несмотря на все это, исключительная принципиальность этого человека привела его в нынешнее состояние, когда иначе как отморозком назвать его не получается?

Я коллекционирую политические неологизмы, вот еще один - fucking lunatic (российские газеты соревнуются в мягкости политкорректных переводов этого выражения - от «долбаного психа» до «психопата хренова»). По официальной версии, которую огласил журналистам министр иностранных дел России Сергей Лавров, именно этими словами, да еще и со ссылкой на какого-то главу европейского государства, он, Лавров, охарактеризовал президента Грузии Михаила Саакашвили в телефонном разговоре с главой британского Форин-офиса Дэвидом Милибэндом. Интересно, что каким бы грубым ни было это выражение, оно призвано погасить скандал от других слов Лаврова, которых он, по его словам, не произносил, но которые, благодаря британской Daily Telegraph, облетели весь мир - Who are you to fucking lecture me? - то есть что-то вроде «Кто ты такой, б***, чтобы читать мне лекции?» Иными словами, Лавров не отрицает, что матерился - предметом спора является, кого именно он материл. Саакашвили, которого можно, или Милибэнда, которого вроде бы нельзя.

Дипломаты, особенно министерского уровня, - люди умные, хитрые и красноречивые. Наверное, если бы вся власть на планете принадлежала им, а не политикам и олигархам, в мире воцарилась бы гармония и высочайшая культура межгосударственных отношений. Но мир несовершенен, и любой дипломат - всего лишь инструмент в руках тех, кто реально управляет страной. Как собаки часто бывают похожи на своих хозяев, так и дипломаты чаще всего, как в капле воды, отражают весь стиль, свойственный государству на очередном этапе его истории. Чичерин и Литвинов были настоящими ленинцами, Молотов и Вышинский символизировали сталинскую агрессивную державность, Громыко был стабилен, как застой, а Козырев был не менее лихим, чем сами девяностые.

А Лавров матом ругается.

«Литературная газета», давно пребывающая в анабиотическом состоянии, неделю назад неожиданно стала, может быть, самым цитируемым российским СМИ - фрагмент скучной рубрики, посвященной памятным датам, перепечатывают в других газетах, цитируют в интернет-изданиях и блогах, да и просто все кому не лень пересылают друг другу по электронной почте и ICQ с припиской - «ты видел?».

Цитата выглядит так: «60 лет назад умер Андрей Александрович Жданов (1896-1948), советский государственный и партийный деятель, участник Октябрьской революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Будучи талантливой личностью, он содействовал идейному и духовному обогащению советской литературы и искусства. И по сей день спекулируют на его резких оценках некоторых работ Зощенко и Ахматовой, хотя он всего лишь выступал против клеветы на советских людей, против „безыдейных и аполитичных“ произведений. Жданова уже давно нет, как нет города, улиц и площадей, названных в его честь, социалистический реализм уничтожен, безыдейность и аполитичность приветствуются. А литература и искусство от этого лучше не стали. Мягко говоря».

Общенационального консенсуса по поводу сталинской эпохи в нашей стране не существовало никогда. Но был такой не очень продолжительный период, когда доминирующей точкой зрения - в СМИ, в литературе, в политической риторике - был радикальный антисталинизм. Те, кто не был с ним согласен, были обречены на пребывание в глухой маргинальной резервации. В конце восьмидесятых и до конца девяностых убежденный сталинист мог существовать в мейнстриме только молча. Даже те, кто искренне думал, что «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой», могли писать об этом только в газете «Завтра» и прочих аналогичных изданиях, - понимая при этом, что эти высказывания закрывают путь, скажем, на телевидение. Так было.

Знаменитый лозунг «Сталин, Берия, Гулаг» - из той эпохи. Этот лозунг был (по крайней мере - для меня; у нас в Калининграде, кстати, кричали «Сталин, Берия, Калинин» - и тоже совсем не из любви к козлобородому всесоюзному старосте) не признанием в любви к колючей проволоке и конвойным на вышках, а протестом против любого единомыслия. Проявлением, если угодно, стилистических разногласий с мейнстримом.

Но сегодня мейнстрим совсем не тот, что десять лет назад. И когда в газетах хвалят Жданова, почему-то делается жутко. Черт подери, какая все-таки важная штука - контекст.

Олег Кашин

Лирика

***

В рекламном заголовке «Похудение без лекарств» пропустили букву «д» - и рекламоноситель, тульская газета «Слобода», была оштрафована антимонопольной службой на 60 тысяч рублей. Газета возмутилась, подала кассацию в арбитражный суд и заказала лингвистическую экспертизу. Эксперт разделил возмущение газетчиков. Его главный довод - инкриминируемого слова в русском языке просто не существует. Он же предложил специалистам ФАС доказать «факт наличия в русской речи соответствующей лексемы».