— Ну, например, вызвав патронуса, можно защищаться от дементоров, — начала перечислять Лили, — еще он может передавать сообщения — я видела, как мои родители делали это. На уроках вы говорили, что с их помощью можно получать полезную информацию и вести наблюдение, но пока не объясняли, как именно…

— И ваши родители тоже не учили вас этому? — поинтересовался Снейп.

— Нет, сэр.

— Хорошо, тогда это сделаю я.

Профессор выглядел неожиданно довольным, как будто его радовала возможность объяснить ей всё самому.

— Прежде всего, что касается защиты от дементоров, — начал он. — Я знаю, ваш отец считает иначе, но, строго говоря, патронус — это вовсе не средство защиты от дементоров.

Лили удивленно посмотрела на него:

— Но папа же защищался от них таким образом?

— Скорее, можно сказать, что таким образом он нападал на них, стремился их прогнать. А защититься от дементоров можно и без патронуса.

— Как же? — с интересом спросила Лили.

— При помощи окклюменции. Закройте свой разум — и дементоры не смогут заметить вас, ведь они реагируют только на наши чувства, эмоции и воспоминания. Вы станете невидимыми для них.

— Очень немногие владеют окклюменцией так хорошо, как вы, профессор, — заметила Лили, — а вызвать патронуса может почти каждый взрослый волшебник.

— Это не меняет сути дела. Хотя, конечно, можно считать это лишь вопросом терминологии.

Лили вдруг подумала о том, что Снейп, в совершенстве владевший окклюменцией и считавший её очень полезным видом магии, почему‑то никогда не пытался учить её защищать свой разум. Это показалось ей странным, но все вопросы она решила отложить до более подходящего момента.

— Впрочем, вам вряд ли грозит нападение дементоров, особенно если учесть, что в настоящее время они встречаются крайне редко, — продолжил Снейп. — Но, все равно, вам не помешало бы получше узнать возможности своего патронуса. Возьмите‑ка палочку и вызовите его.

Лили послушно исполнила задание, и грациозная, гибкая пантера, сияющая серебристым светом, вылетела из её палочки и заскользила по комнате на мягких лапах. Снейп немного понаблюдал за её плавными движениями, а потом спросил:

— Вы можете вывести её за пределы комнаты?

Лили указала палочкой на запертую дверь в коридор, и пантера, легко пройдя сквозь нее, скрылась за стеной.

— Вы видите то, что видит ваш патронус? — поинтересовался Снейп.

— Нет, профессор, — недоуменно ответила Лили, — я же не могу видеть сквозь стену.

— Тогда вернитесь обратно, — сказал профессор, как будто бы речь шла о ней самой, а не о патронусе.

Пантера, подчиняясь движению палочки Лили, вошла в комнату и легла у её ног.

— Попробуйте представить, что вы находитесь как бы внутри своего патронуса, — принялся объяснять Снейп. — Соберитесь. Концентрация здесь играет очень большую роль. Можете закрыть глаза — многим это помогает.

Лили закрыла глаза и продолжала слушать профессора. Голос его стал медленным и вкрадчивым, он как будто возникал прямо в голове у Лили, минуя её уши.

— Представьте, что вы и ваш патронус — единое целое, что он — ваша внутренняя сущность, вырвавшаяся наружу. Это вы лежите на полу и смотрите на эту комнату глазами пантеры. Ну, что вы видите? — спросил Снейп, и в этот момент перед глазами у Лили ясно нарисовались ножка стола, каменные плиты пола и очертания кабинета, расплывающиеся и дрожащие, как в раскаленном воздухе.

От неожиданности она вздрогнула и открыла глаза, а её патронус исчез.

— Получилось, сэр! — просияла Лили.

— И что же вы видели?

— Ну, не то чтобы что‑то особенное… Пол, стол, свои ноги… Но я была ею, я почувствовала это! — Лили продолжала радостно улыбаться, и Снейп неожиданно мягко улыбнулся ей в ответ.

— Хорошо. Тогда попробуем еще раз, — Снейп показал на закрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату. — Пусть ваш патронус зайдет туда. Попробуйте осмотреться и расскажите мне о своих впечатлениях.

Лили снова вызвала патронуса. На этот раз ей было гораздо проще проникнуться ощущением их единства. Она даже не стала закрывать глаза, и комната как бы предстала перед ней в двух ракурсах. Краем глаза она заметила, что Снейп внимательно наблюдает за ней, подперев рукой подбородок. Но основное внимание Лили было сосредоточено на патронусе.

Пантера подошла к двери, пересекла её — Лили показалось, что она проходит сквозь поток воды, — и у неё перед глазами появилась небольшая гостиная. В левую стену был встроен красивый высокий камин, над которым висел рисунок в рамке. По обе стороны от камина стояли два больших уютных кресла, между ними располагался низкий журнальный столик, на котором лежали книги и свитки пергамента. За столиком, ближе к середине комнаты, стоял диван. Вдоль трех других стен высились шкафы с книгами. Больше в комнате ничего не было. Лили собралась возвращаться, но Снейп, как будто почувствовав её намерение, произнес:

— Не спешите.

Пантера медленно пошла вдоль стен. Лили ощущала, как её мягкие лапы ступают по ковру. «Ковер», — отметила она про себя, начиная понимать, что видит всё не совсем так, как обычно, хотя пока не могла уяснить, в чем состоит это отличие. Наконец Лили направила патронуса к двери, но сразу сообразила, что делать это не обязательно. Она просто убрала его и посмотрела на Снейпа:

— Это ваша гостиная?

Снейп кивнул, и Лили принялась подробно перечислять все, что увидела в комнате.

— Что ж, для первого раза неплохо, — похвалил её профессор. — Хотите посмотреть, как это выглядит на самом деле?

— Да, сэр.

Лили никогда не видела других профессорских комнат, кроме кабинета, и ей, конечно, было любопытно побывать там.

Снейп встал из‑за стола и открыл перед ней дверь в гостиную, приглашая войти. Лили зашла, остановилась на пороге и быстро пробежала взглядом по комнате. Несомненно, это было то же самое помещение, которое она видела глазами патронуса. И все же что‑то здесь было не так, почему‑то оно казалось теперь другим.

— Ну так что, вы видели эту комнату? — спросил Снейп, садясь в кресло и направив свою палочку на камин, который сразу же ярко вспыхнул.

— Да сэр, но… — замялась она, всё еще не в состоянии точно выразить своё ощущение.

— Но — что? — профессор с интересом смотрел на Лили. — Сядьте и попробуйте объяснить, что вас смущает.

Она села напротив профессора и огляделась еще раз.

— Я видела то же, что и сейчас, но как будто воспринимала иначе… — Лили говорила медленно, с трудом подбирая нужные слова. — Например, книги… Их очень много, сейчас они представляются мне сплошной массой корешков. Но тогда… Тогда некоторые из них я видела очень отчетливо, словно они выступали из полок, в то время как другие были как будто скрыты туманом.

Она взглянула на профессора, ожидая разъяснений, но он молчал, и она продолжила:

— Или вот эта картина… Тогда она показалась мне очень красивой, я сразу обратила на нее внимание, а теперь… Наверное, это очень хорошая картина, сэр, — поспешно сказала Лили, боясь обидеть профессора, — я не очень‑то в этом разбираюсь. Но если бы я впервые зашла в эту комнату в своем материальном теле, как сейчас, то, наверное, я бы её вообще не заметила. И кресла… Они ведь совершенно одинаковые, но почему‑то мне казалось… — Лили вдруг замолчала. Её осенила внезапная догадка. Она резко выпрямилась и посмотрела на профессора.

— Вы часто бываете в этой комнате, сэр?

— Довольно часто, — кивнул он.

— И обычно сидите там, где сейчас, да? Это — ваше кресло, а другое — просто кресло, ведь верно?

Снейп слегка улыбнулся, и Лили поняла, что попала в точку.

— Блестяще, мисс Поттер, — довольно произнес он. — Я знал, что вы в состоянии заметить это. Итак, патронус не просто позволяет видеть что‑то, недоступное нашему физическому зрению. С его помощью можно выявлять отношения между личностями и предметами или другими личностями. Иногда это может быть полезно. Поскольку это моя комната, наибольшее влияние на нее оказывает именно моя личность, и вы смогли уловить это влияние.