— Нужно поговорить об этом со специалистами из Министерства, — тон Снейпа снова стал деловым. — Патронусы тут не годятся: нельзя постоянно поддерживать их, да и кто согласится навсегда предоставить своего патронуса в распоряжение Министерства?.. Тут нужно придумать что‑то, имеющее такое же действие, но более автономное. Заключать дементоров в защитные сферы и хранить где‑нибудь в Отделе Тайн…

Рассуждения о способах обуздания дементоров, казалось, вернули Снейпа к конкретным будничным заботам, слегка разогнав мысли об ужасной гибели Флитвика и о предстоящем разговоре с родителями Вирджинии Беркли. Теперь он чувствовал, как на него наваливается чудовищная усталость, которую раньше сдерживало нервное напряжение. И он наконец позволил себе отправиться в свою спальню в подземелье, понимая, что иначе уснет прямо в кресле около директорского стола.

Флитвика похоронили рядом с озером, неподалеку от Белой гробницы Дамблдора. Похороны не были ни пышными, ни многолюдными. На них собрались лишь преподаватели, оставшиеся в школе студенты, да две сестры Флитвика — пожилые дамы такого же маленького роста, как и он сам.

Это было больше похоже на прощание семьи с близким и любимым человеком, чем на торжественное захоронение павшего героя. Все, кто пришел проводить профессора, искренне любили его и горевали о его смерти. И, стоя над небольшой могилой, Снейп невольно задумался о том, что когда придет его час, едва ли кто‑то будет так плакать о нем.

После гибели Флитвика место преподавателя заклинаний временно заняла Гестия Джонс, но Снейп понимал, что это ненадолго. Он чувствовал, что школу ждут большие перемены. Дедалус Дингл несколько раз как бы мимоходом обмолвился, что Гестия намного больше подходит для преподавания защиты, чем он сам, и к тому же Снейп видел, как тяжело переживает смерть Флитвика профессор Стебль: они были большими друзьями, и её явно стало тяготить пребывание в школе, где погиб Филиас. Поэтому директор не был удивлен, когда, ближе к концу учебного года, она появилась в его кабинете с прошением об отставке.

Профессор Стебль редко заходила в директорскую башню. Проблем с учениками её факультета обычно не возникало, а все организационные вопросы были в ведении МакГонагалл, которая обычно и общалась со Снейпом. Но тут Помона сама пришла к директору, причем было видно, что она тщательно готовилась к этому визиту. Она была аккуратно причесана, и на лице и одежде профессора травологии не было обычных следов земли и удобрений.

Стебль начала разговор издалека; долго жаловалась на возраст, плохое самочувствие и тяжелые горшки с растениями, а потом наконец отдала Снейпу свое прошение.

— Помона, смерть Флитвика для всех нас была тяжелым потрясением, но бросать из‑за этого преподавание едва ли стоит, — принялся уговаривать её Снейп.

— Смерть бедного Филиаса стала лишь последней каплей, — возразила Стебль. — Я давно уже чувствую, что силы у меня не те… Годы идут, директор…

— Бросьте, вы намного моложе, чем МакГонагалл! — попытался образумить её Снейп, но Стебль лишь рассмеялась:

— Минерва — совсем другое дело! Она будет преподавать до самой смерти, просто не сможет иначе. А я всегда мечтала под старость переехать в деревню и разводить там в свое удовольствие разные экзотические растения. Но не думайте, что я просто так брошу вас, — добродушно проговорила она, широко улыбаясь Снейпу. — Я уже подыскала себе преемника, так что у вас не будет головной боли по поводу отсутствия преподавателя.

— И кто же это? — поинтересовался Снейп.

— Невилл Долгопупс. Помните такого? — Стебль засмеялась, и её полные плечи затряслись в такт смеху.

Снейп скептически поднял брови:

— Думаете, он справится?

— Невилл‑то? Ну что вы, Снейп! Он умница! Он знает о магических растениях не меньше моего! Посмотрите на него непредвзято, директор. Он очень, очень достойный молодой человек. Вспомните ОД!

Стебль вся светилась радостью за своего любимца Невилла. Снейп же не был настроен так радужно. Долгопупс всегда казался ему слишком рассеянным и туповатым, хотя его заслуги перед школой в год борьбы с Волдемортом не могли не вызывать уважения.

— Ладно, — согласился он, — пусть приходит. Поговорим с ним — а там уж я решу, достоин ли он занять ваше место.

К его удивлению, Долгопупс явился не один, а с целой компанией друзей. Вместе с ним в школу пришли Гарри, Гермиона, Полумна и Падма Патил.

На лице профессора МакГонагалл, сопровождавшей их в директорский кабинет, была написана гордость за своих бывших учеников. Сам же Снейп, глядя на них, испытывал смешанные чувства. Гости напомнили ему не лучшие времена в его жизни, и всё же, встретив их, он почувствовал неожиданную радость. Снейпу действительно хотелось поговорить с ребятами, узнать что‑нибудь об их жизни — хотя он и знал, что не принадлежит к категории людей, которые располагают к откровенной и непринужденной беседе.

«Неужели я становлюсь сентиментальным?» — подумал Снейп.

За последние годы из пятерых пришедших он встречался только с Гарри, который, войдя, приветливо улыбнулся Снейпу. Особенно часто они встречались после Рождества. Для того чтобы отловить и изолировать дементоров, Кингсли вновь созвал Орден Феникса. Снейп по мере возможности старался участвовать в его деятельности, поэтому регулярно общался с Гарри и Джинни и предполагал, что Поттер приехал в Хогвартс, чтобы в очередной раз поговорить с Дамблдором.

Невилл еще больше вытянулся и похудел, превратившись в красивого молодого мужчину с большими карими глазами и чуть вьющимися темными волосами. Он выглядел немного напряженным и смотрел на Снейпа вызывающе, словно пытаясь доказать всем, и в первую очередь — самому себе, что больше не боится бывшего страшного профессора зельеварения.

Гермиона, наоборот, чуть располнела, и это сделало её лицо более мягким и привлекательным. Падма была чем‑то подавлена; глаза её покраснели, как будто она недавно плакала, и Снейп решил, что перед визитом к директору она была на могиле своего бывшего декана. Одна лишь Полумна ничуть не изменилась: она так же мечтательно взирала на мир огромными серебристыми глазами, только ожерелье из пробок от сливочного пива сменила подвеска из устрашающего вида иголок, которые подозрительно напоминали хвостовые шипы венгерского шипохвоста.

Директор приветствовал их довольно искренней улыбкой и взмахом палочки вызвал из воздуха недостающие стулья.

— Гарри, как Джинни, как малыши?

— Спасибо, профессор, всё в порядке. У Альбуса уже полно зубов! Мы решили наведаться в школу вместе с Невиллом. Вы не возражаете, что нас так много?

— Всё в порядке, — махнул рукой Снейп.

— Очень хорошо, что вы собрались! Мы всегда рады видеть своих выпускников, — с воодушевлением поддержала его МакГонагалл.

— Значит, мистер Долгопупс, вы хотите стать профессором травологии? — спросил Снейп, когда все уселись.

— Профессор Стебль считает, что я подхожу для этого, — немного задиристо ответил Невилл, и Снейп удивился, вспомнив пухленького мальчишку, который десять лет назад дрожал от одного его взгляда. Трудно было поверить, что это тот самый Невилл Долгопупс.

— Я посмотрел некоторые ваши работы… Исследования мимбулюс молебдонии впечатляют. Вы, похоже, успели поездить по миру и посмотреть на растения в их естественной среде?

Невилл довольно кивнул, а Гермиона добавила:

— Рассказ про мандрагоровую рощу был поистине душераздирающим.

— А вы, миссис Уизли, — повернулся к ней Снейп, — тоже, наверное, хотели бы преподавать в Хогвартсе? Или это слишком скромно для ваших амбиций? А то нам нужен преподаватель заклинаний…

При этих словах Падма, до этого сидевшая, насупившись, в углу, встрепенулась и с интересом посмотрела на Снейпа. Гермиона же огорченно покачала головой:

— Я бы с удовольствием, профессор, но сейчас это никак невозможно. Дети, вы же понимаете…

Потом она переглянулась с МакГонагалл и добавила: