Но когда я снял собственную рубашку, чтобы одеть предметы одежды асиров, моя рука коснулись чего-то, висевшего на моей шее. Это был рунный ключ! Я полностью забыл о нем, начиная со входа в зону невидимости. Теперь, однако, я внезапно подумал о рунной рифме.

Я задался вопросом, почему я не слышал никакого упоминания о Локи? Все остальное в старых норвежских мифах, казалось, имело здесь некоторое твердое основание, но я пока ничего не слышал о предателе асиров. Я решил в первую очередь спросить у Одина относительно него, затем спрятал золотой цилиндр под мою новую рубашку, на шнурок под кольчугу.

Едва я сделал так, седой раб снова появился у двери моей палаты.

– Король Один зовет вас на пир, лорд.

Я быстро надел тяжелый, сверкающий шлем. Чувствуя себя ограниченным в движениях, как актер в странном костюме, я последовал за рабом вниз по каменной лестнице, к большому залу. Раб закричал, громко объявляя:

– Ярл Кейт, чужеземец из внешнего Ниффлехейма!

Голоса и смех поутихли, и каждый взгляд уставился на меня с нетерпеливым любопытством. Валгалла сверкала светом от ряда факелов на стенах и большого огня, сверкающего высоко в центральном очаге. Множество столов теперь покрылось металлом и ломилось от блюд, загруженных едой. Высокие бутылки и питьевые рожки были наполнены быстрыми обслуживающими девами.

За этими столами сидели главные капитаны и воины асиров. Сотни больших, светловолосых людей, в шлемах и кольчугах, блестящих в свете факелов, пировали и пили. За столом на возвышении, возле южной стены, сидела знать асиров и их дамы. Посередине, на высоком резном стуле сидел Один. Около него находилась женщина пышной красоты, его королева, леди Фригга.

– Ярлы и капитаны асиров, – быстро поднялся Один. – Выпьем этот мёд за ярла Кейта, нашего гостя и друга из внешнего Ниффлехейма.

– Слава ярлу Кейту! – проревел бородатый Тор, подмигивая весело мне, потом он поднял огромный питьевой рог.

– Слава! – зазвенел серебряный голос Фрейи. Каждый голос в зале Валгаллы повторил приветствие. Сотни питьевых рожков были подняты. Один указал мне на место за его столом знати, между Фрейей и изящной прекрасной женой Тора. Когда я сел, обслуживающие девушки принесли мне большую лопатку говядины на тарелке, и рог меда. Я попробовал спиртное из любопытства. Вкус был тонкий, приятный и мощный.

Фрейя наклонилось ко мне. Теперь она была одета подобно другим асирским дамам, в длинное белое льняное платье. Ее яркие волосы были связаны в серебряный кружок, ее платье было перепоясано тяжелым металлическим поясом, усыпанным вспыхивающими изумрудами.

– Я представлю вас остальным, ярл Кейт? Вы скоро встретитесь с ними всеми.

Справа от меня, за гигантом Тором и его женой, сидели трое сыновей Одина – Видар, Вали и Хермод, высокие и светловолосые, все – рослые люди. Был и Хеймдалл, начальник караульной службы ворот Асгарда, которого я уже видел. Ниорд был приземистый, веселый лысый человек среднего возраста, со своей женой Скади. Форсети был трезвым молодым человеком, очевидно, весьма уважаемым другим асирами.

Слева от меня, за Фрейей, сидел Фрей и его прекрасная жена, Герда. За ними расположился Браги, нежно выглядящий человек с мечтательными глазами, его жена, благородно-показательная Идан; Огир, гигантский белобородый старый викинг, и его жена, уже в возрасте, по имени Ран. В конце стола сидел Тир, молодой человек, наиболее мрачный и тихий из всех в зале. Пьющий капризно, он наблюдал веселыми празднично-задумчивыми глазами.

– Тир всегда незаметен и тих, – объяснила Фрейя, – но не в сражении. Он – берсерк.

Я помнил легенду о берсерках – людях, которые становились безумными от крови в сражении, и боровшихся без кольчуг с нечеловеческим безумием.

– Как получилось, что некоторые из вас выглядят старыми, когда радиация должна удерживать вас всех от старения? – спросил я.

– Они были стары, когда в начале катастрофы разожглась радиация внизу. С тех пор, ни один из них не стал старше. Немногие дети, рожденные здесь, растут обычно, пока они не достигают зрелости, и затем перестают расти дальше.

– Вы все жили здесь в Асгарде течение сотен и сотен лет… – пробормотал я. – Это кажется таким… отталкивающим.

– Не все из нас, ярл Кейт, – сказала Фрейя. – я – не из древних столетий!

Она улыбнулась, когда я посмотрел на нее с сомнением.

– Ваше имя было известно и обоготворялось во внешнем мире столетия назад, Фрейя.

– У моей бабушки также было имя Фрейя, – объяснила она. – Она была сестрой Фрея, который сидит около Вас. Она и ее муж Одур были среди части асиров, о которых упомянул Один, которые погибли в ходе миссии вне Ниффлехейма. Но Фрейя оставила двух дочерей, Хносс и Герсеми. Герсеми была моей матерью. Она погибла от наводнения двадцать лет назад, вскоре после того, как я был рождена.

– Тогда вы – действительно только двадцатилетняя? – воскликнул я. – Я очень рад этому!

– Почему Вы должны этому радоваться, ярл Кейт? – спросила она весьма невинно.

Я избежал ответа призывом с пиршества. Высокий Хеймдалл встал и произнес:

– Сага от короля скалдов, Браги!

Когда пировавшие отозвались громкими приветственными криками, Браги встал. Улыбнувшись, он подошел к большой арфе в конце зала. Его пальцы коснулись струн, и слегка их поколебали; музыка хлынула из них. Он пел ясным, сильным голосом.

Браги пел, описывая перемещение асиров начиная от их сраженного бедствием подземного мира, их отпора йотанам, охот и сражений их судов, про побережье Мидгарда, и ярость моря.

– Браво, Браги! – заревела аудитория, и все подняли свои рожки.

Я выпил со всеми. От крепкого меда я немного запьянел. Я почти забыл, что являюсь Кейтом Мастерсом. Я был уже ярлом Кейтом, сидящим возле Фрейи в Валгалле, пирующий и кричащий.

– Теперь игры, – объявил Один.

Ликующий вопль донесся от воинов.

– Какие игры будут? – спросил я.

– Игра мечами с тупыми лезвиями и борьба, – сказала Фрейя. – Как гость, ярл Кейт, вы, конечно, примете в них участие?

Я видел лица людей, с надеждой смотрящих на меня. Несколько отрезвленный, я встал.

– Я – всего лишь скромный фехтовальщик, лорд Один, – сказал я, – и все же я присоединюсь.

– Кто попробует игру мечом с чужеземным ярлом? – спросил Один. – Тир, вы – наш лучший фехтовальщик.

– Нет, лорд Один, не я, – ответил берсерк Тир задумчиво. – Вы же знаете, что меч в моей руке творит безумие.

– Я стану перед ярлом Кейтом, – сказал Фрей поднявшись с места и улыбнувшись мне.

Мы стали на открытой площади перед столами. Там нам дали латные рукавицы, щиты, и два длинных меча, концы которых были срезаны.

– Кто нанесет три крепких удара по шлему противника, тот побеждает в игре, – объявил Один.

Игра казалась опасной для меня, поскольку наши лица были весьма незащищены. Я не имел особо больших надежд относительно приемов Фрея, но был убежден, что не должен показывать никакого подобия страха перед Фрейей и этими жестокими воинами.

Лезвие Фрея столкнулось с моим. В следующий момент, я понял, что встретился с далеко неравным себе противником. Столетия практики сделали его не по-человечески квалифицированным бойцом. Его лезвие летало подобно полосе света и нанесло удар по моему шлему. Поскольку я закачался от ошеломляющего удара, он поразил мой шлем снова. Рев возвысился от толпы. Негодование охватило меня, и я жестко набросился на Фрея.