– Не летите слишком далеко в первом полете, Мастерс. И сразу же возвращайтесь, если погода станет угрожающей.

– В течение нескольких дней не будет никаких штормов, – ответил я уверенно. – Я знаю арктическую погоду.

– Вы бы лучше оставили рунный ключ со мной, – пронзительно прокричал Дубман. – Я испытал бы крайне неприятное чувство утраты, если вы потерпите аварию.

В течение прошедших нескольких дней, золотой цилиндр не был вне моих мыслей. Относительно угрожающей силы, излучаемой из ключа, она всё ещё была далеко за пониманием науки. Я проверил его электроскопами, но они ничего не зарегистрировали. И все же тот излучал некоторую тревожную силу. Это было той же самой мысленной командой, которая боролась с другой, которая пробовала заставить меня выбросить ключ. Сверхъествественные или нет, но, очевидно, они должны были иметь какие-то рациональные, мирские объяснения.

Моя навязчивая идея с тайной, сделала меня книгочеем старых норвежских мифов Дубмана. асиры, гласили легенды, жили в легендарном городе Асгарде, который был отделен от земли Мидгард глубоким заливом, через который лежал замечательный Радужный Мост. В Ниффлехейме, вокруг Мидгарда, все лежало замороженным, жизнь там была не нужна.

В большом зале Валгаллы правил Один, король асиров, и его жена Фригга. А в других замках проживали иные боги и богини. Локи, предатель асиров, был заключен с его двумя чудовищными домашними животными – волком Фенрисом и Мидгардовской змеей Иоармунгандром.

Я читал относительно йотанов – о гигантах, которые жили в темном Йотанхейме и постоянно боролись против асиров. Также имелись карлики земли – альфинги, которые проживали в подземном Альфхейме. Но все боялись ада, злой смерти богов – зала, находящийся около темного города йотанов – Маспельхейма, пламенного царства, расположенного под Мидгардом.

Одна вещь в этих легендах впечатлила меня. Они изобразили асиров как смертных существ, которые обладали тайной вечной молодости, что-то среднее между гигантами и карликами. Ни один из них не старел, но любой мог быть убитым. Если бы Локи был выпущен, вызвав Рагнарок – сумерки богов – асиры погибли бы.

Когда я зарылся глубже в книги Ридберга, Андерсона и Ду Чаиллу, я узнал, что этнологи думали, что у этих легенд имелось некоторое реальное основание. Они полагали, что асиры были реальными людьми с удивительными способностями.

Все мое чтение только усилило интерес к загадочному рунному ключу из моря. Я знал, что это граничит с суеверием, но я чувствовал, что, если я был далеко от влияния остальных, проклятая вещь могла бы фактически возобладать надо мной.

– Я вернусь через четыре склянки, – сказал я. – Если меня не будет дольше, направьте по маршруту санные нарты.

– Уверен, что вы не дадите нам таких шансов, – произнес доктор Каррул с тревогой.

Пронесясь поперек льда, реактивный самолет заревел в холодном воздухе. Я закружил над шхуной, поднялся выше, и затем направился на север вдоль льда. В пределах десяти минут, я летел по бесконечному пространству замороженного Арктического Океана, в тёплой и аккуратно заполненной кислородом кабине.

Обширная белая равнина блестела подобно алмазам в солнечном свете, морской лед был расколот, и имелась длинная полоса открытой воды. Моя миссия была составить диаграмму самого легкого маршрута к Полюсу – так чтобы сани не теряли никакого времени на окольный путь или взбираясь по горным хребтам. Как только погодный лагерь наблюдения будет установлен, я перенесу запасы на самолете.

Сотни тысяч квадратных миль огромного моря льда, которые никогда не были увидены человеком. Последний реальный дом тайн Земли был поразительно красив – но зрелище было убийственное, ужасающее, зловещее…

Поглощённый созданием карты льда внизу, я сохранял самолет на курсе, и моё ощущение времени было временно парализовано. Реактивный двигатель ревел неустанно, а бесконечное море льда развернулось внизу. Когда мой самолет резко покачнулся, я понял, что ветер внезапно усилился. Я посмотрел вокруг, пораженный. Огромная темная стена возвышалась поперек южного горизонта.

– Черт побери, я больше никогда не назовусь предсказателем погоды, – поклялся я. – Только шторма не хватало. Но он есть!

Я резко накренил машину, и полетел на юг, борясь, в попытке подняться выше уровня шторма. Но чем выше я поднимался, тем, казалось, более повышалась черная, кипящая стена шторма. Я понял, что пойман.

– Две минуты на то, чтобы выжить, – загадал я. – Это будет быстрая смерть…

Шторм – облако колючего снега, обхватило мой самолет подобно гигантской руке. Ошеломленный воздействием, оглушённый, мой самолёт зарывался носом и я позволял ветру относить самолет на север. Не было никакой надежды бороться. Я мог только лететь вместе с бурей, пока ее ярость не спала. Целое темное небо бушевало вокруг меня, заполненное воющим ветром и снегом. Обхватив штурвал, я боролся, чтобы удержать раскачивающийся самолет в воздухе.

Но почему рунный ключ внутри моей рубашки, кажется, пульсирует с ужасным предупреждением? Почему тот чужой голос в моем сознании кажется таким нетерпеливым и ликующим? Почему я почувствовал, что там действительно что-то было – нечто целеустремлённое относительно направления этой бури? Шторм подошел внезапно из ясного неба, как только мой самолет поднялся в воздух. Теперь же он швырял меня прямо, в одном направлении.

Неизбежная опасность смерти менее меня тревожила, чем растущее подозрение, что в этом шторме имелось нечто преднамеренное. Сила предупреждения, пульсирующая из рунного ключа, и дико ликующий чужой голос в моем мозгу, объединились, чтобы деморализовать меня.

После почти шести часов полета, непрерывно управляемым штормом, я получил самый большой удар. Глядя вперед сквозь матовые окна кабины, я внезапно понял, что впереди меня имеется большая мёртвая область, – которую я не мог видеть!

– Это не может быть реальностью! – выдохнул я. – Колоссальное невидимое пятно…

Мое зрение, казалось, заскользило вокруг той обширной области. Я мог видеть лед вне его на множество миль вдаль. Я мог видеть лед с обеих сторон этой области. Но только непосредственно в области он не просматривался.

– Какая-то уловка преломления света, возможно из-за земных магнитных потоков, которые здесь являются сверхсильными, – пробормотал я. – Возможно, это связано с тайной полярного сияния.

Мое научное рассуждение не успокоило нервы. Шторм перенёс меня сюда, прямо к этой огромной зоне невидимости. Когда я был почти на краю загадочной области, мое зрение, казалось, заскользило дальше, в другую сторону, почти под правильными углами. Если это было преломление, то такого типа, который был полностью неизвестен науке.

Мой унесённый штормом самолет мчался с опрометчивой скоростью к краю обширной зоны невидимости. Я не мог видеть впереди вообще ничего. Всё казалось безумно искривленным из центра, искаженного этой сверхъестественной стеной.

Вдруг буря резко бросила мой раскачивающийся самолет непосредственно через фантастическую стену, которая бросила вызов моему зрению – и я оказался внутри зоны невидимости! Но теперь я не мог видеть вне её.

– Это невозможно! – задыхался я, пораженный ужасом.

Я мог видеть только окрестности вокруг себя – бушующий океан, изгибающийся к зловещему горизонту. Черные волны, черные облака… Внезапно я задохнулся в изумлении. Далеко впереди вырисовывалась длинная, высокая масса отталкивающей темной земли.

Шторм всё ещё выл со всей его первоначальной яростью, неся меня опасно низко над пеной волн к отдаленной земле. Через несущийся снег, я обнаружил слабое зеленоватое сияние. Но ощущение непосредственной опасности меня деморализовало. Я не мог приземляться в том порочном море. И все же при этом я не мог подняться снова при такой буре.

Земля, на которую я бросил взгляд, была теперь в миле передо мной, её хмурящиеся восточные утесы, протягивались прямо поперёк моего курса. Серые пропасти были высотой в сотни футов. Выше них, по земле бежали тёмные леса и косматые лесистые холмы, где не было возможно никакое приземление. Затем я увидел небольшой пляж, усыпанный валунами. Чистое отчаяние заставило меня направить самолет к нему.