Робеспьер слушал с непроницаемым видом, впрочем, привычным для него. Он не произнес ни слова, пока Шабо, задохнувшись, не умолк.
— Как ты об этом узнал? — наконец задал вопрос Неподкупный.
— Я думал, что ты догадался. Я сделал вид, что участвую в их чудовищных планах, чтобы вывести заговорщиков на чистую воду. Иначе это было бы невозможно.
— У тебя есть доказательства?
— Да! Вот это.
Шабо вытащил из-за пазухи пакет со ста тысячами ливров ассигнациями, предназначенными для подкупа Фабра.
— Мне передали этот пакет, чтобы я попытался найти члена Конвента, который согласился бы подписать проект декрета об «Индийской компании». Я не стал отказываться от этих денег, чтобы иметь возможность разоблачить заговорщиков. Но я намеревался немедленно отправиться в Комитет общественного спасения и выдать предателей.
— Отличная мысль, — оборвал его Робеспьер. — Так отправляйся туда и делай свое дело!
Шабо ожидал совершенно другого приема. Он упомянул Комитет общественного спасения просто так, для красного словца, чтобы придать побольше веса своему рассказу. Шабо полагал, что это дело останется между ним и Робеспьером. Он уже видел себя правой рукой этого человека — единственного, кто мог действительно защитить его…
— Ты не дал мне договорить, — решился возразить Шабо. — Я сказал «намеревался», но я предпочел сначала прийти к тебе. Я думал, что ты сам этим займешься. Или я ошибся?
— Если это дело настолько серьезно, как ты говоришь, оно касается всей страны. Для ее защиты и был создан этот Комитет. Отправляйся туда и отнеси это! — Робеспьер пальцем указал на пакет, к которому он не прикоснулся.
Разговор был окончен. Шабо пришлось закрыть пакет и выйти на улицу. Ему казалось, что груз, который он сбросил с плеч, снова всей тяжестью обрушился на него. Он знал, что многие члены Комитета были друзьями Делоне, Эбера и Баца. Как они поступят с ним и его разоблачениями?..
Шабо все-таки пришел в Комитет, передал пакет с деньгами одному из его членов по имени Жато и повторил свой рассказ. Его выслушали внимательно, но явно не поверили и приказали Шабо все изложить на бумаге. Ему пришлось подчиниться и присовокупить к доносу тот документ, что он продиктовал ни в чем не повинному. Базиру.
Надеясь, что заговорщиков немедленно арестуют, Шабо отправился домой. Чтобы быть уверенным, что Эбер, его злейший враг, не избежит ареста, он по дороге зашел к нему. Редактор «Папаши Дюшена» оказался дома, и ничто не предвещало его скорого ареста. Разъяренный Шабо вернулся в Комитет общественного спасения, нашел Жато и дал волю своему гневу:
— Если вы ничего не предпримете, я завтра же доложу Конвенту о заговоре!
— У нас найдется, чем тебе ответить, — холодно сказал Жаго.
Шабо почувствовал в его словах угрозу и тут же сдался:
— Ну послушай же меня! Я же не требую ничего невозможного. Но вы должны арестовать заговорщиков как можно скорее, чтобы они не успели спрятать улики.
— Это наше дело, теперь оно касается только Комитета. На заре 19 ноября Шабо вытащили из его уютного гнездышка, оторвали от рыдающей Польдины и отвели в тюрьму Люксембургского дворца. Днем к нему присоединился несчастный Базир. Солдаты пришли с ордерами на арест и по другим адресам, но никого не застали дома, кроме одного человека…
— Делоне арестован! — В словах Баца прозвучала тревога. — Он был у Луизы Декуэн, и полиция отправилась именно туда. А записка с предупреждением об аресте ждала его дома.
— А что с остальными? — спросил Питу.
— Слава богу, все успели уехать. Бенуа отправился в Швейцарию — он давно уже принял необходимые меры предосторожности и был готов к отъезду. Жюльен, к счастью, был не у госпожи де Бофор, а в Курталэне, где у него бумажная мануфактура. Его жена сказала полиции, что мужа нет дома. Я надеюсь, ей удастся его предупредить.
— Но остаются еще братья Фреи и Леопольдина…
— Они еще не арестованы, но этого ждать недолго. На их месте я бы тоже уехал, — вздохнул барон, протягивая руки к огню камина и потирая их.
— Но как такое вообще могло произойти? — спросила Лаура, протягивая Жану чашку кофе. — Ведь это же просто катастрофа!
— Не такая уж и серьезная: в Конвенте еще остались много наших «сообщников». Должен признать, я не думал, что Шабо окажется таким трусливым идиотом. Подумайте только — он отправился к самому Робеспьеру и заявил во всеуслышание, что он в этом замешан! Такого я никак не ожидал. Наверное, Жюльен был с ним слишком суров, когда объявил, что Шабо некуда отступать и он должен идти вместе с нами. И все же мне кажется, своей цели мы достигли. Конвент разъедает коррупция, и эта болезнь неизлечима.
— А если отсечь больную часть?
— Думаю, Робеспьер именно так и поступит. Но отрезать придется немало, так что добрая часть наших дорогих депутатов отправится на эшафот, — добавил барон с холодной усмешкой. Таким он Лауре не нравился.
— Но ведь Фабр и Эбер не арестованы? — напомнил барону Питу.
— Нет, но их час придет. Каролина Реми, любовница Фабра, — ближайшая подруга Леопольдины. Она часто бывает в особняке на улице Анжу, и сам Фабр туда иногда наведывается. Рано или поздно Робеспьер узнает об этом, если еще не знает. Что же касается Эбера, то он явно забеспокоился, и это его беспокойство мы используем в своих целях. Лаура, дорогая моя, я должен буду уехать на некоторое время. Мне необходимо предпринять небольшое путешествие в провинцию.
— То, о котором вы мне говорили? — забеспокоилась молодая женщина, вспомнив о желании Баца отомстить д'Антрэгу.
— Нет. Все меняется так быстро, и на это у меня, к сожалению, нет времени. Я еду в Нормандию. Дево поедет со мной и, вероятно, там и останется. — Нормандия велика, — проворчал Питу, бросив выразительный взгляд на Лауру. — Она граничит с Бретанью, а оттуда не так далеко до Сен-Мало…
Лаура вздрогнула и открыла было рот, чтобы заявить, что в таком случае поедет вместе с ним, но Жан взял ее руку и прижался к ней губами.
— Не беспокойтесь, друг мой, у меня сейчас много других забот. Мне некогда охотиться на Понталека. До него тоже дойдет очередь, но пока я должен готовить побег короля. Об острове Джерси речь больше не идет. Лекарпантье наводит такой ужас на моряков, что нам еще долго не придется использовать бретонские суда. Людовик XVII отправится в Англию.
— Через Булонь? — закончил за него Питу. — На одном из ваших кораблей?
— Питу, не давайте волю вашему воображению! Робеспьер ищет меня, и ему все отлично известно о моей маленькой организации. Я отпустил моих людей и подарил им корабли. Переправой через Ла-Манш займется Сван. Мы взойдем на корабль недалеко от Кана, но сначала отправимся в Карруж, где мальчик сможет немного отдохнуть. Это настоящая крепость возле Экувского леса, а на случай опасности там есть подземные ходы.
— Карруж… Карруж… Кажется, он принадлежит генералу графу Левенеру? Если меня не подводит память, то он сейчас сидит в тюрьме в Амьене.
— Вы совершенно правы. Именно так Республика благодарит людей знатного происхождения, которые проявили неосмотрительность и согласились ей служить! Но я не слишком беспокоюсь об Алексисе Левенере, которого хорошо знаю. Во-первых, он всегда был искренен в своих убеждениях. Во-вторых, он никогда никого не предавал. И в-третьих, его адъютант Лазар Ош, обладающий теперь большой властью, сын графского егеря. Он скорее умрет, чем допустит, чтобы генерал отправился на эшафот.
— И вы намерены отвезти короля в его замок?
— Именно так. Левенера там нет, но в замке живет его жена графиня Анриетта. А графиня — роялистка. Я знаю, что делаю, Питу, — негромко добавил барон. — А теперь позвольте с вами попрощаться, друзья мои!
— А как же Мари? — не удержавшись, воскликнула Лаура. Де Бац остановился на пороге.
— Она в безопасности на улице Менар — до тех пор, пока я не пытаюсь с ней увидеться.
— Но, может быть, я могу ее навестить?
— Почему бы и нет? Но только после того, как я покину ваш дом.
