— Вы не должны больше иметь с ним дела! Вспомните о своих прошлых ошибках. Я повторяю, что вы должны быть уверены во всех участниках, как в самом себе.

— Вы пытаетесь напомнить мне о Леметре, которого я в свое время так неосторожно ввел в дом?

— Разумеется! Разве можно быть уверенным, что в ряды ваших сторонников не затесался еще один шпион графа д'Антрэга?

У де Баца вырвался нетерпеливый жест.

— Прошу вас, не надо снова говорить мне об этом! Я повел себя неразумно, поддавшись чувству симпатии, и теперь не перестаю себя упрекать. Если бы я не ввел в круг заговорщиков этого Леметра, мой король, возможно, был бы сейчас жив и свободен!

— Не упрекайте себя. Вы в любом случае невероятно рисковали, и судьба, увы, оказалась не на вашей стороне. Но сейчас вас ожидает не менее трудная задача. Исключительно поэтому я и напоминаю вам о том, что граф д'Антрэг жив и из своего убежища в Мендризио продолжает руководить своими агентами. К сожалению, о них нам практически ничего не известно, а между тем эти люди готовы на все, только бы не дать королеве возможности оказаться на свободе. В особенности пока маленький король с ней.

— Вы имеете в виду вопрос регентства? — нахмурился де Бац.

— Разумеется! Ведь брат покойного короля, граф Прованский, уже объявил себя регентом. И ему совершенно не нужна конкуренция австрийских сил, тем более что на его стороне всего лишь горстка немецких принцев. Если королева исчезнет, а ребенок умрет от болезни или по другой причине, граф Прованский в ту же минуту станет Людовиком XVIII и соберет вокруг себя все роялистские силы. Не сомневайтесь: агенты д'Антрэга здесь не для того, чтобы помочь Марии-Антуанетте бежать.

— Знаете ли вы, где сейчас находится Леметр?

— Нет, он бесследно исчез после казни короля. Скорее всего этот человек прячется где-то в провинции. Однако я уверен, что в скором времени Пьер-Жак Леметр появится снова…

— Париж велик! — вздохнул барон. — Но я помню, как после провала моей попытки спасти короля вы упоминали о кабачке, где собираются люди д'Антрэга и где иногда появляется и он сам под именем Марко Филиберти. Правда, вы не захотели сказать мне, как называется этот кабачок, считая, что я немедленно брошусь туда и навлеку неприятности на свою голову. Но теперь мне было бы полезно узнать, как он называется.

Ленуар колебался недолго:

— На самом деле таких кабачков два — «Прокоп» и «Виноградная лоза» на улице Лантерн.

— Тот самый «Прокоп», где собираются Дантон, Марат, Камиль и Демулен?

— Именно так! Где можно спрятаться надежнее, чем среди врагов? Да я бы и не назвал их врагами. Люди д'Антрэга поддерживают с ними тайные отношения. Я знаю, что шевалье де Поммель и Дюверн де Прайль там бывают частенько. И все же я не рекомендовал бы вам идти туда самому. Вы их главный противник, и они слишком хорошо вас знают! Что же касается «Виноградной лозы», это настоящий разбойничий притон, и туда я вам просто не советую соваться.

Де Бац помолчал, размышляя над тем, что только что услышал. Потом он встал и протянул руку своему старому другу.

— В кабачок «Прокоп» я, пожалуй, отправлю Питу, пусть покрутится там. Благодарю вас за помощь, мой дорогой Ленуар. Я тем более ценю ее, что вы франкмасон и не должны особенно любить королеву.

— Вы полагаете, мне следовало затаить обиду на ее величество? Действительно, в самый разгар дела с бриллиантовым колье она заподозрила меня в предвзятости, и благодаря ей я из генерал-лейтенанта полиции превратился в библиотекаря. Но, говоря по совести, я и сам был рад выйти из этого весьма щекотливого дела. И пусть я масон, но меня не могли оставить равнодушным страдания, которые королеве пришлось пережить, и особенно те, что ее ожидают. Если я сумею помочь вам ее спасти, я вам помогу.

— А маленький король?

— Бедное дитя! Я сомневаюсь, что он когда-либо взойдет на престол. У него так много врагов… Но и его мне хотелось бы уберечь от печальной участи. Однако вернемся к нашему разговору о кабачках. Головорезов нанимают в основном в «Виноградной лозе».

— Я отправлюсь туда сам, но переоденусь и загримируюсь. Скажите мне, друг мой, а вы не собираетесь уехать из страны?

— Зачем мне уезжать, да и куда я поеду? Что за перспектива — умирать с голода на берегу неизвестной реки? Нет, мне хорошо в моем доме. Я уже в таком возрасте, когда люди боятся немногого. Кроме того, я ведь очень любопытен — мне так нравится наблюдать события и людей. Так что пока мои друзья нуждаются во мне…

Выйдя из дома Ленуара, де Бац отправился на поиски Питу, чтобы поручить ему побывать в кафе «Прокоп», но не нашел его.

— Он где-то стоит на страже, только вот не знаю где, — сообщила барону квартирная хозяйка журналиста, сорокалетняя толстушка, не скрывавшая своих нежных чувств к постояльцу. — Но он должен очень скоро вернуться. Теперь гражданин Питу почти никуда не выходит, — добавила женщина с лукавой улыбкой, намекая на то, что домашние радости наконец взяли верх над другими развлечениями.

Де Бац и в самом деле давно не видел Питу, но ему и в голову не приходило связывать отсутствие журналиста с романом — да еще с подобной женщиной.

Поскольку Питу должен был скоро вернуться, де Бац решил подождать на улице, заинтересовавшись расположенной по соседству лавочкой книготорговца. У витрины с книгами барон и увидел Питу, который явно не торопился вернуться домой. Де Бац встал с ним рядом.

— Куда же вы пропали, друг мой? — заговорил де Бац, подходя. — У меня для вас есть поручение, — заговорил он. — Мне хотелось бы, чтобы вы пошли…

— Я не могу никуда идти, — оборвал его молодой человек, не отрывая взгляда от разложенных за стеклом книг. — Солдат Национальной гвардии, если он не на службе, должен днем и ночью находиться дома. В любое время к нему могут явиться с проверкой. Таков приказ Гара, нового министра внутренних дел. Он отдал его после провалившейся на днях попытки окружения Конвента. Нас пока еще не арестовали, но очень похоже, что к тому идет!

— Почему вы не дали мне знать? Вы могли хотя бы прислать записку. Я уже начал волноваться…

— О, я собирался сообщить вам обо всем на днях, но… Не буду от вас скрывать: появилась одна проблема, которая мучает меня последнее время. Я намерен подать в отставку!

— Вы сошли с ума?! Вы же подпишете себе приговор! Вас и так упрекают за частые отлучки, а если вы подадите в отставку, то окажетесь под прямым подозрением.

— Я знаю, — процедил сквозь зубы Питу, по-прежнему не глядя на барона. — Но я не могу больше жить, как солдат в казарме! Мне нужен воздух.

Де Бац помолчал, потом он взял Питу за локоть и повел вдоль улицы. Насильно оторванный от созерцания изящных переплетов, Анж упорно смотрел на носки своих отлично начищенных солдатских ботинок.

— Полагаю, вы бы предпочли подышать соленым воздухом, не так ли? — предположил барон. — И не где-нибудь, а скажем, в Бретани?

— Да, — ответил молодой человек после недолгого колебания. — Не сердитесь на меня, но я могу думать только о ней. Она одна, лицом к лицу с этим бандитом де Понталеком, и ее некому защитить. Это сводит меня с ума! Я перестал спать!

Де Бац сильнее сжал локоть своего молодого друга. Его голос зазвучал теплее:

— Неужели вы полагаете, что я не думаю об этом? Если бы события не приняли такой плохой оборот, я первым посоветовал бы вам выбросить вашу форму на помойку и отправиться в Ренн. Возможно, я бы и сам поехал с вами, — добавил барон со вздохом, и этот вздох заставил Питу посмотреть ему в лицо.

— Вы? Но зачем же ехать вам? Да, вы в свое время спасли ее от смерти и держали у себя из жалости. Но значит для вас Лаура не больше, чем пешка в вашей игре!

Глядя в синие, полные упрека глаза Питу, де Бац заставил себя улыбнуться:

— Вы не представляете, как много значит для меня Лаура. И потом, мы с ней заключили соглашение… Имейте терпение, Питу! Сейчас все наши усилия должны быть направлены на достижение одной цели, и вам она известна. Мне необходимо, чтобы вы оставались на своем посту, вы можете очень нам пригодиться. А потом… — Барон неопределенно махнул рукой, и Питу истолковал его жест по-своему: