За столом шел в точности тот же разговор, что и утром.
Фру Равн совсем одолела нас просьбами. Дело кончилось тем, что она снова достала сумку и выложила на стол все ее содержимое. Господин Юль продолжал есть, но молчание его не предвещало ничего хорошего. Я немного побаиваюсь его палки.
Я на прогулке. Медленно прохаживаюсь по дорожке, усыпанной галькой. Иду к воротам. Гляжу на дорогу, вьющуюся к лесу. По ней едет грузовик с раздувающимся парусиновым верхом. Рой мух. Запах бензина повисает в воздухе. Вдруг появляется, бесшумно скользя, огромный «кадиллак». Останавливается. Из машины выходит дама в белом костюме. На вид ей лет сорок. Она подходит к одной из беседок в стиле рококо. Оттуда выходит сторож в фуражке с позументами. Отпирает ворота. Впускает даму. Она направляется к главному входу.
Иду по лужайке к озеру. Опять эти фигуры начала века. Они, словно тени, разбросаны в пейзаже.
На скамейке у причала, судорожно сжавшись в комок, сидит темноволосый юноша. Еще дальше, расстелив желтый халат на зеленой траве, в красном купальнике лежит Лиза Карлсен. Загорает на солнце.
Присаживаюсь к юноше. Разглядываю его. У него темные длинные волосы.
— Ну, что там у тебя не ладится? — спрашивает Мартин Ферн.
— Весь я разладился!
Обернувшись ко мне, он глядит на меня большими черными глазами. В них непонятная грусть.
— Меня все время рвет! — говорит он. — Поем, и всякий раз через десять минут меня рвет! Еда не удерживается у меня в желудке! Врачи никак не поймут, в чем дело! А меня все рвет и рвет!
Тут же его стошнило.
После этого ему стало легче. Он обернулся к дому.
— Автомобиль моей матери!
Из главного здания выходит дама в белом костюме. С ней доктор Эббесен.
— Меня зовут Рональд! — говорит юноша. — Тошнит меня от всего этого! Опять она здесь!
Он судорожно съеживается.
— Наверно, опять придумала какое-нибудь новое средство! А я уж все на свете перепробовал! Нет больше моих сил!
— А что, если нам покататься на лодке? — говорит предприимчивый Мартин Ферн.
У Рональда от такого предложения захватывает дух. Он радостно кивает. Прокравшись к лодочному причалу, мы отвязываем лодку. Мартин Ферн привычно соскакивает в нее и втыкает весла в уключины. Рональд осторожно следует за ним.
— Вы куда? — спрашивает Лиза Карлсен, глядя на нас сквозь прищуренные веки.
— Мы с Рональдом думаем немного покататься на лодке! Хотите с нами?
Она кивает… Соскакивает к нам на корму и садится, разостлав халат. Мартин Ферн, сидящий на веслах, может разглядывать ее сколько хочет.
— Скажите, Рональд, не сегодня ли должна приехать ваша матушка?
— Нет, кажется, завтра! — отвечает Рональд.
Мы скользим по сверкающей водной глади. Перспектива смещается. Кругом земля. На ней заботливо рассажены вековые деревья. Справа и слева они красивой цепочкой тянутся к замку. Двойная аллея. За домом амбары. Ярко-красные черепичные крыши ослепительно сверкают на солнце.
Лиза Карлсен спустила в воду ладонь. Девушка полулежит на корме, и Мартин Ферн жадно ее разглядывает. Отводя весла назад, он видит ее всю — красный цветок на фоне белого замка. Потом он снова наклоняется вперед — теперь перед ним, совсем близко, ее ноги и грудь. Время идет, и недуг Рональда снова дает себя знать. Капля зеленоватой жидкости проплывает мимо и исчезает в водовороте волн, поднятых гребцом. Мартин Ферн — отличный гребец, хоть и страдает одышкой. Вот только немного тянет под лопатками и ноет поясница.
Выплываем на середину озера. Дворец прячется в венце темно-зеленых деревьев. С трех сторон его обступает лес. С четвертой стороны — широкие золотистые хлебные поля, мягко спускающиеся к зеленым поймам лугов. Там и сям крохотные островки деревьев. Справа от нас на воде чайки затеяли драку из-за дохлой рыбешки. Вот одна птица схватила рыбу, другие погнались за ней, она уронила добычу, другая чайка подхватила ее на лету. Все дальше и дальше уходит лодка.
— Вы взяли с собой купальник? — спрашивает Лиза.
— Нет. Как вы думаете, умею я плавать?
— Наверняка!
Она достает из кармана пачку сигарет. Прикурив две штуки, одну из них отдает энергично гребущему Мартину Ферну.
Я размышляю над тем, умею ли я плавать. Силюсь вообразить прикосновение воды к моему телу. Невесомость. Да, скорее всего Мартин Ферн умеет плавать.
— Не удивлюсь! — говорю я про себя.
Лиза Карлсен переворачивается на правый бок. Кладет голову на ладонь… Левая грудь смотрит в небо. Правая слегка оттягивает книзу ткань купальника. Лиза подгибает правую ногу. Левая свободно лежит на скамье. Мартин Ферн восхищен ее телом… Он просто пожирает его глазами. Его восторг немного смущает Лизу. Конечно, с одной стороны, это весьма лестно. Но с другой — его интерес слишком назойлив. Неприлично так вот глазеть на женщину, говорит Мартин Ферн. Но я, нимало не смущаясь, продолжаю глазеть. По всему телу разливается тепло.
Рональда вдруг перестало рвать. Он лишь тихо икает, всякий раз вежливо извиняясь. На середине озера я оставляю весла. Отдыхаю. Лодку медленно относит течение.
— Как вы переменились, господин Ферн! — говорит Рональд.
— В самом деле?
— Да. Прежде вы все бродили по парку взад-вперед, ни на кого не глядя…
— Я потерял память! — говорю я.
— Завидую! Я был бы рад позабыть про рвоту!
Сбрасываю ботинки и носки, подворачиваю немнущиеся брюки. Ложусь на скамью, опускаю ноги в прохладную воду. Гляжу в небо. Курю.
Лиза Карлсен закрыла глаза. Потягивается и блаженно зевает.
— Красота какая! — говорит она.
Верно говорит Лиза. Как хороша жизнь, думаю я. Мартин Ферн всем своим существом ловит прекрасный миг. Что ж, он теперь вне игры. Сидит себе в этой лодке, а та кружит и кружит на воде по воле волн, увлекаемая течением.
— Непонятно, — говорит Рональд. — Вроде все у меня есть…
— У Рональда все есть, — лениво подтверждает Лиза. — Все что душе угодно…
— А меня рвет. С пятнадцати лет меня беспрерывно рвет. Врачи не знают, что со мной делать. Мой желудок ничего не принимает.
— Лиза Карлсен, — спрашивает Мартин Ферн, — видели вы мою жену?
Открыв глаза, она утвердительно кивает.
— Она красивая?
— Симпатичная!
Вот в этой лодке, на этом озере плывет по свету некий Мартин Ферн. Понятия не имею, что мне с ним делать, не знаю, чего все от меня хотят. Где-то у него есть жена, но он ее не знает. А для нее все в нем привычно. Его рука на ее затылке. Дорогая! Его сонное бормотанье, когда он с головой укрывается одеялом. И те особые слова, которые старина Мартин шепчет ей всякий раз, когда расположен к любовным утехам. Все это знает Мартин Ферн. Я же не знаю ничего. Странно.
— У вас очень симпатичная жена! — говорит Лиза Карлсен, как бы продолжая свою мысль. — Она…
— Позвольте Мартину Ферну самому во всем разобраться! — говорю я.
За озером притаилась настоящая жизнь. Кто такой этот Мартин Ферн?
Кто такой Мартин Ферн? Я должен это узнать. Чем он занимается? Может, он директор кофейной фирмы? Или аптекарь? Кузнец? Актер? Коммерсант?
— Меня называют просто «господин Ферн», — говорю я, — а не «директор Ферн», «доктор Ферн» или же «коммерсант Ферн»…
— Мы сознательно так поступаем, — отвечает она, — не хотим торопить события…
— Мартин Ферн потерял память! — говорю я. — Что ж, меня это устраивает. Сейчас меня больше интересуют жизненные функции моего организма…
— А что вы подразумеваете под жизненными функциями, господин Ферн? — спрашивает Рональд.
— Биологические функции, — отвечаю я, — половой инстинкт!
Желудок Рональда тут же начинает бунтовать.
Приоткрыв один глаз, Лиза Карлсен поглядывает на Мартина Ферна.
Рональд продолжает разговор о жизненных функциях. Его собственное здоровье настолько нарушено, что все желания в нем убиты. Я же радуюсь, что меня не тошнит при воспоминании о прошлом. Радуюсь, что тело работает безотказно. Конечно, этот самый Мартин Ферн уже не первой молодости, от гребли у него изрядно ноют руки. Ему следовало бы побольше заниматься спортом. А я не обязан за него стараться. Я счастлив, оттого что не знаю за собой никаких обязательств.
