— Что ж, мы уже не беззащитны, — пожал плечами Фурмин. — Посмотрим, кто победит — точное знание и мощная технология, или… или злое колдовство, если вы имели в виду именно это, учитель.

— Если мы проиграем, смотреть будет некому, — заметил физик, по-прежнему созерцая небо, словно надеясь разглядеть там за миллионы и миллионы миль своего страшного врага. — Вычислитель Винг прав, — он отвернулся от окна, поглаживая пальцами висок, — прежде., всего надо выяснить, с кем — или с чем — предстоит иметь дело. И если мы не можем разобраться сами, то необходим помощник — холодный и могучий разум, стремительный, как луч света… Кстати, как идет у Винта работа? Кажется, вы недавно связывались с ним?

— Вполне успешно. Эти новые молектронные схемы, возникшие словно по мановению волшебной палочки, в свою очередь позволяют творить чудеса. Однако, учитель, — Фурмин поднял руку, будто хотел привлечь внимание Скандоса к чему-то особо важному, — наш гениальный конструктор аналитических машин пошел по иному пути, чем вы полагаете.

— Да? Но разве он не собирался построить супермощную аналитическую машину, превосходящую человеческий мозг?

— Возможно, так было вначале. Но то, что он создает сейчас, не является независимым агрегатом… скорее, это устройство, расширяющее возможности разума человека. И расширяющее их колоссально!

— С телепатической связью, я полагаю? — спросил физик и, когда молодой ассистент утвердительно кивнул, рассмеялся. — Да, сенс всегда остается сенсом! Что ж, тут вам, Фурмин, и карты в руки! Жаль, что я сам начисто лишен ментальных способностей…

Его помощник покачал головой.

— Это не так, учитель. Как показывают последние исследования, телепатическими центрами обладает каждый мозг. Да и вы сами успешно пользовались моим прибором, ведь так? — он коснулся обруча на своей голове. — По словам Винга, вопрос ментальной связи с машиной уже решен — спроектировать нужный для этого усилитель не составило труда. Но вот человеческий разум, который вступит с ней в контакт, должен отвечать особым требованиям…

— Каким же?

— Знания, вера в успех и могучий интеллект… Пока Винг нашел только одного подходящего кандидата… — Фурмин вскинул глаза на своего учителя.

— Ты хочешь сказать, мальчик… — на миг пораженный Скандос закрыл ладонями лицо. Когда он отнял руки, черты его были спокойны. — Что ж, если мне предстоит встретиться с этим чудовищем и попытаться понять его, я готов, — негромко произнес физик.

Ломарианская армия тронулась в поход на рассвете. Первыми, широко рассыпавшись в стороны, двигались разведчики: быстрые, выносливые, прекрасные бегуны, одетые в туники и кожаные сандалии, они несли только кинжалы, легкие луки и небольшой запас стрел. Затем шагали стрелки, набранные среди охотничьих кланов лесистой Верхней Марки и предгорий Ампассера. Они тоже шли широким фронтом; на их обнаженных спинах висели мощные дальнобойные луки и колчаны, полные трехфутовых стрел. За ними пылили густые колонны меченосцев в железных кольчугах и копейщиков с тяжелыми квадратными щитами.

Тяжелую конницу, плотно окружавшую королевский штандарт и самого Фагона в новом, сверкающем золотом панцире, вели Тедрик и Скайр. Королевская гвардия была немногочисленной, но отлично вооруженной; в её состав входили только чистокровные ломариане. Перед сарлонским походом Фагон велел увеличить её втрое, и сейчас за ним следовало полторы тысячи всадников. Обычные лошади не могли нести воина в тяжелой броне и полном вооружении; но фермеры Средней Марки разводили скакунов, обладавших необходимыми размерами и силой.

Затем центурия за центурией двигалась легкая кавалерия — конные копьеносцы и метатели дротиков, за которыми опять шли многочисленные отряды пехоты. Среди них — шесть тысяч тарконских наемников, ещё полгода назад служивших жрецам Сарпедиона. Королю Ломарры не пришлось опустошать свою казну, чтобы найти средства для оплаты их мечей. Храмовые богатства были неисчерпаемы, Сарпедион платил за все — и за наемников, и за весь поход.

Наконец, в тылу армии катились фургоны на огромных колесах, нагруженные не только обычными припасами и военными орудиями, но и десятками тысяч хлебов. Эти плоские тяжелые грубые буханки выпекались из линга — похожего на рожь злака, основной зерновой культуры долины Лотара.

— Хлеб, сир? Мы возьмем с собой хлеб? — пораженно переспросил Тедрик, когда король впервые изложил ему свою идею. Кузнец знал, что население Марки, территорию которой предстояло пересечь войскам, жило на мясе неделями и месяцами. Неизменная мясная диета — её источниками являлись и охота, и скотоводство — была обильной, однако недостаточной, чтобы мужчины северян могли набрать нужный вес и силу. Хотя они отличались поразительной выносливостью, в королевской гвардии выходцев из Средней и Верхней Марки почти не было. До сих пор для людей этой пограничной области кусок хлеба величиной с ладонь был роскошью.

— Хлеб! — повторил Тедрик. — Четверть буханки каждому воину в день?

— Точно, — ухмыльнулся в ответ Фагон. — Все фермеры и арендаторы вдоль нашего пути внесут налог в казну лингом, а Шайлен, в случае нужды, купит еще. Каждому человеку — по четверть буханки в день, и все мясо, которое он сможет съесть. И никаких грабежей! Мы идем в Мидвел, а там все фермеры держат здоровых псов для охраны полей от диких сексидов. Шум на границе нам не нужен.

Путь армии был долгим и медленным. Покинув Ломпор, войска двинулись вверх по цветущей долине Лотара, миновав живописное ущелье, пробитое могучей рекой в скалах Прибрежного Хребта. За ним лежал Мидвел. Эта средняя часть страны, житница королевства, располагалась между Прибрежным Хребтом на западе и гигантской горной цепью Ампассер на востоке. Мидвел занимал около трети Ломарры и отличался исключительным плодородием.

Продвигаясь на восток, войска достигли города Баной, широко раскинувшегося у слияния Лотара и реки Мидвел. Здесь оба потока резко расходились; воды Лотара текли с юга, из Тарка, пересекая Стирдей, область, примыкавшую к Южному хребту; Мидвел, начинавшийся в горах Верхней Марки, катил свои волны с севера. Туда и повернула армия. Теперь солдаты шли прямо на север вдоль низкого западного берега Мидвела, пересекая плодородные равнины, поросшие лесом и луговыми травами.

Охота в этих краях была на диво обильной. Неисчислимые стада диких животных — похожих на буйволов липпитов, оленей-ролатов, диких кабанов — сексидов, как их называли в Ломарре, паслись на прибрежных лугах и заполоняли леса. Хорошему охотнику требовалось не более получаса, чтобы обеспечить мясом на день целую центурию. Поэтому стрелки, не слишком много времени занятые своим основным делом, большую часть дня занимались копчением мяса, заготовляя его впрок.

Войска шли вперед и вперед, вдоль спокойного голубого зеркала огромного озера Мидвел, тянувшегося с юга на север на расстояние дневного перехода, вдоль Цепи Озер, нанизанных на серо-стальную нитку реки подобно бусам, вдоль гористых берегов озера Ар до. Отсюда армия повернула к северо-западу, чтобы обойти южные бухты и заливы необъятного Лоррийского озера, на берегу которого стоял замок Лорример — официальная резиденция Тедрика, лорда Верхней, Средней и Нижней Марки.

Когда передовые отряды достигли первых озерных плесов, два разведчика привели к шатру короля гонца с важными известиями.

— Хвала богам, сир, что мне не пришлось бежать в Ломпор, чтобы встретить вас! — воскликнул гонец, падая на колени. — Замок Лорример осажден! Наместник лорд Харлан убит! — и он начал подробный рассказ о недавнем сражении на берегу озера.

— Нападавшие носили железные кольчуги, — заметил король Фагон, внимательно выслушав гонца. — Сарлонское железо, без сомнения.

— Да, сир. Но как могли они дать варварам…

— Всяк блюдет свою выгоду, Тедрик. Таггад Сарлонский давно точит зубы на эти земли, а его жрецам нужны новые жертвы для алтарей. — Король махнул рукой. — Отправь посыльного в обоз. Пусть парня накормят.