Премьер Тодзио выразил крайнее недовольство решениями этой конференции и назвал их «наглыми»[592]. Японцы были заинтересованы в использовании ИНА в своих целях, но отказывались признавать независимость Индии. Не хотели они признавать и самостоятельности ИНА.

Между тем военная ситуация стала меняться не в пользу Японии. В мае и июне 1942 г. японский флот впервые за время войны потерпел ощутимое поражение в морских боях с американскими кораблями в Коралловом море и около атолла Мидуэй. Эта победа США лишила Японию господствующего положения на Тихом океане и оказала немалое влияние на их действия на суше[593].

Что касается ИНА, то поведение японцев по отношению к индийцам становилось все более высокомерным и циничным. В начале декабря 1942 г. японцы дали ясно понять, что правительство Японии не несет никаких обязательств в отношении решений Бангкокской конференции и индийцам не следует ожидать от него декларации о независимости Индии. Кроме того, было заявлено, что все индийцы-военнопленные, не входящие в состав ИНА, считаются обычными пленными и не могут рассчитывать на какие-либо льготы. И наконец, дальнейшее увеличение сил ИНА может состояться только тогда, когда этого пожелают японцы.

Отношения между японским военным командованием и индийским руководством ИНА стали еще более напряженными после отказа Мохана Сингха направить части ИНА в Бирму и Голландскую Индию. Индийцы соглашались воевать только за освобождение своей страны. Конфликт завершился тем, что 21 декабря 1942 г. главнокомандующий ИНА Мохан Сингх издал приказ о роспуске ИНА и был уволен в отставку. Японцы стали разоружать ИНА. Четыре тысячи индийских солдат и офицеров ИНА были отправлены на тяжелые работы в Новую Гвинею и другие острова Тихого океана. Сам Мохан Сингх через несколько дней был арестован японцами. Ситуация зашла в тупик. К началу 1943 г. в ИНА насчитывалось около 8000 человек. Во главе Лиги индийской независимости японцы поставили Раш Бехари Боса, когда-то известного революционера, который бежал от английского суда в Индии за организацию покушения в 1912 г. на вице-короля Хардинга и с 1915 г. жил в Японии. По сценарию японцев он провел в апреле 1943 г. конференцию индийцев в Сингапуре. Лояльность индийцев к японцам была восстановлена[594].

Решения Бангкокской конференции стали достоянием истории. И в это время в Японии появился харизматичный лидер Субхас Чандра Бос – однофамилец Р.Б. Боса. Прибытие С.Ч. Боса в Сингапур в июне 1943 г. открыло новую страницу в истории ИНА. При поддержке японцев он развил активную деятельность. Численность ИНА быстро возросла до 20 тыс. человек. В октябре 1943 г. он провозгласил создание Временного правительства свободной Индии, в котором занял все руководящие посты – главы государства, премьер-министра, военного министра и даже министра иностранных дел. Позже он предпочел, чтобы его называли нетаджи (вождь). Хотя Бос был главой виртуального государства, в ноябре 1943 г. японцы передали в его распоряжение оккупированные ими Андаманские и Никобарские острова, но под жестким контролем японского флота.

К тому времени, когда Бос принял на себя командование ИНА, во Второй мировой войне произошел коренной перелом на советскогерманском фронте. Среди решающих событий этого периода было поражение немцев под Сталинградом в январе 1943 г. А битва на Курской дуге 5–12 июля 1943 г., которая завершилась разгромом немецких войск, стала самым масштабным сражением в мировой истории и, по существу, решила исход войны. По словам американских военных историков У. Муррея и А. Миллетта, германская армия потеряла большую часть своих мобильных сил. «Наступило время подведения счетов», – пишут они. После этой битвы стратегическая инициатива перешла в руки советского командования[595].

После Мидуэя и Курской битвы Германия и Япония не только утратили инициативу, но уже не строили планов каких-то крупных военных действий против Индии, хотя Япония еще не оставляла надежду на антибританское выступление в этой стране. Субхас Чандра Бос с его Индийской национальной армией мог бы оказаться полезным в этом деле. Позже Мохан Сингх писал в своих мемуарах: «В неподходящее время, без должным образом подготовленных вооруженных сил, он (Бос) смело взял на себя исключительно трудную и сложную задачу провести парад великой победы перед великим Красным фортом в Дели. С теми средствами, которые были в его распоряжении, это можно было сделать только при участии и полном сотрудничестве врага [Японии], но, к сожалению, враг не собирался помочь ему в его так называемой исторической миссии»[596].

Вполне очевидно, что в тот период Япония не могла сосредоточить сколько-нибудь крупные силы на индийском направлении. Для этого ей пришлось бы отозвать войска с других театров войны. Задачи, которые ставили перед собой японцы, носили ограниченный характер – занять часть побережья Бенгальского залива около Читтагонга, а также Имфал и Кохиму в Ассаме, чтобы предотвратить ожидаемое контрнаступление британских войск.

В марте 1944 г. японцы начали наступление на Имфал, в котором приняли участие около 6000 солдат ИНА. Бос настаивал на том, чтобы первыми на индийскую землю вступили солдаты его армии[597]. Однако к середине мая, когда начались муссонные дожди, наступление японцев захлебнулось. Намного лучше вооруженные англо-индийские войска, располагавшие авиацией и тяжелой артиллерией (чего не было у японцев), наносили удар за ударом по японской армии и солдатам ИНА. 3 июня 1944 г. японцы начали отступать. Из 220 тыс. японских солдат, участвовавших в этой кампании, выжило только 130 тыс. Тяжелые потери понесла Индийская национальная армия Боса[598]. Существуют разные мнения о том, сумела ли ИНА вступить на индийскую землю, о чем так мечтал Бос. Историк Тойе считает, что ИНА не удалось захватить и части индийской территории[599].

Героическая и трагическая жизненная эпопея Боса закончилась 18 августа 1945 г., когда он погиб в авиакатастрофе на острове Тайвань. Однако многие индийцы считали, что его судьба была иной. Якобы Бос оказался в СССР или Китае либо жил в горах как монах и т.д.[600] Так или иначе, моральный авторитет Боса в Индии как борца за независимость страны оставался очень высоким. Ганди первым назвал Боса «патриотом из всех патриотов», однако считал, что он «был введен в заблуждение». Сам Ганди говорил: «Я не хочу ничьей помощи в освобождении Индии... Я хочу, чтобы Индия сама себя освободила»[601]. Популярность Боса и Индийской национальной армии подтвердилась во время суда над офицерами ИНА, захваченными в плен британскими войсками. Англичане решили сначала предать суду военного трибунала трех офицеров ИНА. Им были предъявлены обвинения в измене британской короне, убийстве и подстрекательстве к убийству.

Проходивший в открытом заседании суд начался 5 ноября 1945 г. и завершился 31 декабря того же года. Сразу же выяснилось, что колониальные власти допустили несколько серьезных политических просчетов. Первый – местом суда стал Красный форт в Старом Дели, который рассматривался всеми патриотическими индийцами как оплот независимости страны со времени Великого народного восстания 1857–1859 гг. Второй – ошибочный отбор для предания суду представителей трех крупнейших религиозных общин Индии – индуса, мусульманина и сикха. Это объединило все политические партии в защиту обвиняемых, кроме коммунистов. Последние осуждали Боса за сотрудничество с Германией и Японией и оказались в изоляции, чем причинили себе политический ущерб, который сказывался долгое время.