США и Китай выступили с совместным заявлением, в котором выразили глубокую обеспокоенность ядерными испытаниями Индии и Пакистана, а также тем, что это может привести к усилению напряженности между ними. США и Китай подчеркнули, что, несмотря на проведение этих испытаний, Индия и Пакистан не имеют статуса ядерных держав в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия[1614].

Отношение к индийским и пакистанским ядерным взрывам не было однозначно отрицательным на Западе. Так, бывший вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер считал, что «испытания, проведенные Индией и Пакистаном, представляют собой усилия, направленные на обеспечение равноправного участия так называемого третьего мира в новом мировом порядке... Как долго Индия, крупнейшая демократическая страна в мире с населением около миллиарда человек, будет оставаться исключенной из круга постоянных членов Совета Безопасности ООН? … Судьба человечества будет зависеть от того, сумеем ли мы создать мировой порядок на основе равенства или нет»[1615]. Примерно в том же ключе рассуждали бывший министр обороны США Р. Макнамара и ряд других деятелей, занимавшихся этой проблемой.

Интересно и мнение Г. Киссинджера в этой связи. Он писал в книге «Нужна ли Америке внешняя политика? К дипломатии для XXI в.», что Индия не откажется от программы разработки ядерных вооружений. Проведя испытания ядерного оружия, Индия и Пакистан «не будут рисковать своим выживанием, прислушиваясь к увещеваниям стран, которые сами основывают свою безопасность на обладании таковым». В то время как у США есть все основания препятствовать распространению ядерного оружия, у Индии и Пакистана существуют не менее веские причины преследовать собственные цели в сфере ядерных вооружений. Поэтому американская политика должна исходить не из попыток заставить Индию и Пакистан отказаться от своих программ создания ядерных вооружений, а из того, чтобы сделать их партнерами по обеспечению режима ядерного сдерживания и смягчения политической напряженности в Южной Азии»[1616].

Заслуживает внимания и мнение Тэлботта, который был главным переговорщиком американцев с Джасвант Сингхом, о значении индийских ядерных испытаний. Политическая цель испытаний Покхран–2, пишет он, была более простой, а результаты более быстрыми и окончательными – Индия объявила миру, что отныне она непреложно является ядерной державой без каких-либо сомнений и извинений. И что она должна рассматриваться как таковая ее историческими и потенциальными антагонистическими соседями – Пакистаном и Китаем, а также ее далеким демократическим другом на другой половине мира[1617].

В самой Индии реакция на проведенные ядерные испытания была в целом сугубо положительной. Однако некоторые члены парламента от оппозиции упрекали правительство в том, что оно начало новый виток гонки вооружений и поставило под угрозу безопасность нации. Они были уверены, что Пакистан обязательно ответит на эти индийские ядерные испытания. Так, один из лидеров Джаната парти (Народной партии) Джайпал Редди заявил, что раньше «Индия имела решающее военное преимущество над Пакистаном. Но атомная бомба существенно уравнивает шансы. То преимущество, которое было у Индии раньше, теперь после ядерных испытаний полностью потеряно»[1618].

Через неделю после ядерных испытаний Индия в одностороннем порядке заявила о моратории на последующие испытания (о чем через несколько дней спустя говорил в парламенте Ваджпаи) и выразила готовность вести переговоры о возможности присоединения к Договору о всеобщем запрещении ядерного оружия (ДВЗЯО) на равноправных началах и без каких-либо условий[1619].

Характерно, что через год после ядерных испытаний Индия заявила, что использование США и их союзниками силы против суверенной Югославии противоречит Хартии ООН и международным правовым нормам. Натовские бомбежки Югославии, сказал премьер-министр Ваджпаи, должны «открыть глаза» странам индийского субконтинента. «Слабость является приглашением к нападению. Сейчас, когда Индия обладает ядерным оружием,– сказал он,– любая страна подумает дважды перед тем, как напасть на нас»[1620].

«Миротворческая операция» НАТО во главе с США в Югославии в марте–июне 1999 г., писал в «Лос-Анджелес Таймс» профессор Калифорнийского университета Том Плэйт, подтвердила, что развивающиеся государства, в том числе и Индия, не могут безразлично относиться к тому, что происходит в мире. Эти страны «отмечают, что вновь Соединенные Штаты при помощи крылатых ракет и при поддержке из-за кулис мощнейшего на земле ядерного арсенала добились в Косово того, чего они хотели, не потеряв ни одного летчика. Китай с тревогой и страхом наблюдал за тем, как западная технология делала с непокорной Югославией то же самое, что она раньше совершила в Ираке в 1991 г. За югославской кампанией НАТО внимательно следили также Индия и Пакистан, которые незадолго до этого потрясли мир своими ядерными испытаниями»[1621].

Видимо, не случайно, что именно в разгар натовской операции в Югославии Индия произвела в апреле 1999 г. успешный запуск новой ракеты средней дальности (2000 км) Агни-II, способной нести ядерную боеголовку. Испытание этой ракеты было проведено через пять лет после последнего запуска Агни-I в феврале 1994 г. Такой перерыв в испытаниях был вызван давлением со стороны США. На сей раз в сложившейся обстановке Индия решила проигнорировать это давление.

После индийских ядерных испытаний США ввели военные и экономические санкции против Индии, в частности запретили экспорт в эту страну вооружений, а также деятельность компаний, которые могли подозреваться в связях с индийской ядерной программой. Позже Америка выдвинула ряд условий, принятие которых привело бы к снятию санкций с Индии. Первое – участие в ДВЗЯИ; второе – сотрудничество Индии в переговорах о постоянном запрете на производство расщепляющихся материалов; третье – «стратегический режим сдерживания», по которому арсенал баллистических ракет Индии должен быть ограничен уже существующими двумя типами – Агни и Притхви; Индия должна согласиться не размещать ракеты вблизи пакистанской границы, не устанавливать боеголовки на ракеты и не хранить их вблизи ракет; четвертое – Индия должна установить строгий контроль («мирового класса») над экспортом опасных материалов, технологий или ноу-хау, которые в случае их попадания в «не те руки», облегчат другим странам изготовление ядерного оружия и баллистических ракет; и пятое – возобновить диалог с Пакистаном для обсуждения главных причин напряженности между двумя странами, «включая Кашмир»[1622].

У индийцев однако были другие взгляды на эти проблемы. По важнейшей из них – подписанию ДВЗЯИ – премьер-министр Ваджпаи заявил на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 1998 г., что Индия, объявив мораторий на ядерные испытания, уже приняла на себя основные обязанности по ДВЗЯИ. Вместе с тем в письме президенту США он ушел от какого-либо обещания по этому договору. 13 октября 1999 г. сенат США выступил против ратификации ДВЗЯИ, который был подписан Клинтоном еще два года назад. В результате администрация США лишилась, как пишет Тэлботт, «большой дубинки» в переговорах с Индией по вопросу о ее политике после ядерных взрывов в мае 1998 г. Это был первый мощный удар по санкциям против Индии[1623].