Индийские испытания ядерного оружия в мае 1998 г. были проведены спустя 24 года после взрыва первого ядерного устройства. Возникает вопрос: почему Индии потребовалось почти четверть века, чтобы формально объявить себя ядерной державой, и что способствовало ее продвижению в этом направлении?
После первого испытания ядерного устройства в 1974 г. Индия проводила своеобразную политику сдерживания в развитии военной ядерной технологии. Причины этого были как внешние, так и внутренние. Сразу же после этого испытания США наложили на Индию санкции, постепенно прекратив поставку ядерного топлива для ее АЭС в Тарапуре. Канада, поддержанная рядом других стран, развернула широкую кампанию, обвинив Индию в использовании канадской технологии не для мирных целей, а для создания ядерной бомбы. Это вынудило Индию притормозить ядерную программу. Затем в 1977 г. к власти пришло правительство во главе с Морарджи Десаи – активным противником ядерного вооружения. В результате индийская ядерная программа была остановлена более чем на десятилетие. Она была возобновлена только два года спустя после того, как Индия самостоятельно спроектировала и построила в 1987 г. ядерный реактор мощностью 200 MВт. В последующие 5–6 лет индийские ученые разработали технологию производства ядерного оружия. Однако правительство Индии не принимало решения о его испытании[1592].
Такой подход можно объяснить следующими причинами. В конце 1980-х годов произошло заметное улучшение отношений Индии с Китаем после визита премьер-министра Раджива Ганди в Пекин в декабре 1988 г. И наконец, в это время продолжал еще оставаться единым Советский Союз, с которым у Индии были традиционные дружественные отношения, закрепленные в Договоре о мире, дружбе и сотрудничестве 1971 г.
Международная ситуация и обстановка в Южно–Азиатском регионе стали принципиально меняться с начала 1990-х годов, что не могло не повлиять на изменение индийской позиции по ядерной проблеме. Распад Советского Союза в 1991 г. и последующая почти тотальная ориентация России на Запад потребовали от Индии выработки новых подходов к оценке ее безопасности.
Индия, занимавшая твердую позицию по вопросу о необходимости создания многополюсного мира на месте прежней системы двухполюсного мирового устройства, исходила из того, что она, возможно, уже в ближайшем будущем станет одним из главных игроков на мировой арене вместе с США, Китаем, Японией, Европейским Союзом и Россией. Действия США как единственной в мире сверхдержавы, претендующей на глобальное лидерство, естественно, в полной мере учитывались Индией с точки зрения ее национальных интересов и безопасности. Особенно это касалось политики США в Азиатском регионе и тем более в отношении соседних с Индией стран.
Часть политического класса Индии рассчитывала, что окончание холодной войны приведет к заметному оживлению отношений Индии с Америкой. Пришедшее к власти после выборов 1991 г. правительство Индии во главе с Нарасимха Рао стремилось укрепить отношения с США, учитывая новое соотношение сил в мире после распада СССР.
Поскольку главной озабоченностью Индии в это время была политика Пакистана, который, по ее мнению, не отказался от притязаний на Кашмир, Н. Рао предложил администрации США своеобразный компромисс: Индия проявит сдержанность в разработке оружия массового поражения и средств доставки, а Америка не будет вовлекаться в решение кашмирской проблемы. В результате Индия воздержалась от проведения испытаний ядерного оружия и приостановила разработку и размещение ракет Агни и Притхви. После некоторых колебаний администрация президента Клинтона приняла решение, что кашмирская проблема должна быть решена Индией и Пакистаном на двусторонней основе с учетом пожеланий народа Кашмира. Эти договоренности привели к заметному улучшению отношений между Индией и США[1593].
Вместе с тем, как пишет индийский обозреватель Прем Шанкар Джха, деятельность Америки на других направлениях оказала отрицательное воздействие на индийско-пакистанские отношения и «усилила изоляцию» Индии. Прежде всего, это была проводимая с 1996 г. «агрессивная линия США» по вовлечению Китая в мировые торговые отношения». Результатом стало расширение деловой активности американских компаний и рост их капиталовложений в этой стране. В Китай хлынул поток наукоемких технологий, в том числе суперкомпьютеров, атомных электростанций, спутниковых компонентов и т.п. В то же время США налагали запрет на продажу подобных же технологий в Индию. В результате баланс сил между Китаем и Индией стал меняться не в пользу последней[1594].
Индийцы не утверждали, что Китай непосредственно угрожает безопасности Индии. Но нерешенность пограничной проблемы с 1962 г. продолжала оставаться фактором напряженности в индийско-китайских отношениях. Время от времени эта тема всплывала в дискуссиях по этому вопросу. Индийцы заявляли, что Китай удерживает 40 тыс. квадратных километров индийской территории в Кашмире. Китайцы, в свою очередь, предъявляли претензии на широкую полосу территории в индийском штате Аруначал-Прадеш. Индия не упускала из виду и наращивание военной мощи Китая, включая его ядерные вооружения[1595].
1995 г. стал для Индии решающим в продвижении ее к ядерному статусу. В связи с истечением 25-летнего срока Договора о нераспространении ядерного оружия, который Индия все время отказывалась подписывать, считая его дискриминационным, в апреле–мае того же года в Нью-Йорке была проведена конференция, на которой было принято решение о бессрочном и безусловном продлении этого Договора.
В соответствии с продленным Договором, пять держав – США, Россия, Китай, Великобритания и Франция – продолжали сохранять ядерное оружие, а остальные страны брали обязательство не создавать его. Договор в таком виде одобрили 178 государств, а 12 стран отказались присоединиться к нему. Из них три – «пороговые» ядерные державы – Индия, Пакистан и Израиль.
Несмотря на такую подавляющую поддержку Договора, конференция по его продлению вылилась в борьбу о его будущем, скорее скрытую, чем демонстративную. Многие безъядерные государства возражали против бессрочного продления Договора, поскольку в результате этого они теряли возможность воздействовать на ядерные державы, которые не предпринимали активных шагов по разоружению. Высказывалась озабоченность тем, что и четверть века спустя после подписания этого Договора угроза ядерной войны не миновала, что ядерные державы до сих пор могут прибегать к угрозе использования ядерного оружия, продолжают его испытания, занимаются совершенствованием, разработкой и производством расщепляющихся материалов, средств доставки ядерных боезарядов. Отмечалось также, что наиболее важный из договоров по ограничению ядерного оружия – СНВ-2 – не был ратифицирован и введен в действие; что ядерные державы не выполнили своих обязательств по разоружению и, возможно, никогда их не выполнят, если на них не будет оказано серьезное давление[1596].
Действительно, ко времени вступления в силу Договора о нераспространении ядерного оружия (1970 г.) число стратегических ядерных боеголовок составляло 7440 (США – 5240, СССР – 2200). В 1995 г. их количество возросло до 17 070 (США – 7770, Россия – 9300). А если взять общее число ядерных боезапасов США и СССР (России), включая стратегические, то с 1970 г. по 1995 г. их число выросло с 38 700 до 40 000: США – 15 000, СССР (Россия) – 25 000[1597].
Все это свидетельствовало о том, что, несмотря на окончание холодной войны, мир не стал более безопасным. Тем более что продленный Договор о нераспространении не содержал конкретных обязательств ядерных держав по ликвидации этого оружия.
