Дон Пабло почти бегом выбрался из пещеры и поспешно возвратился к Андресу Гароту.
Гамбусино спокойно спал, и дону Пабло стоило немалого труда разбудить его.
Наконец он проснулся, приподнялся, протер глаза и, увидев над собой звезды, произнес с неудовольствием:
— Какая муха вас укусила? Дайте мне поспать, я только что заснул. До рассвета еще долго.
— Я знаю это лучше вас, потому что я еще не ложился, — отвечал дон Пабло.
— И совершенно напрасно, — отвечал тот, зевая во весь рот. — Ложитесь и спите, спокойной ночи!
Гамбусино собирался снова улечься, но дон Пабло не дал ему сделать этого.
— Теперь некогда спать, — сказал он, сдергивая с гамбусино плащ, в который тот было завернулся.
— Что вы, с ума сошли? Зачем вы меня мучаете? — вскричал тот со злостью. — Что случилось? Говорите!
Дон Пабло рассказал ему все, что произошло.
Гамбусино внимательно выслушал его и почесал затылок.
— Demonios! — произнес он наконец. — Это важно, очень важно! Все влюбленные сходят с ума. Вы испортили весь наш план.
— Вы думаете?
— Я уверен в этом. Красный Кедр — старый плут, хитрый как лиса. Теперь он предупрежден, и нелегко будет его поймать.
Дон Пабло растерянно посмотрел на своего собеседника.
— Что же делать? — сказал он.
— Удалиться отсюда, это самое лучшее. Вы понимаете, что он теперь настороже.
Оба долго молчали.
— Con mil demonios! — произнес наконец гамбусино. — Мне пришла в голову блестящая мысль, и я, пожалуй, сыграю хорошую шутку с этим старым плутом.
— Что вы придумали?
— Это уж мое дело. Если бы вы мне больше доверяли, то ничего бы не случилось и мы бы устроили все ко всеобщему удовольствию. Впрочем, что сделано, то сделано, и я теперь хочу исправить вашу оплошность. Что же касается вас, то вы должны уйти.
— Уйти? Но куда?
— Спускайтесь вниз, а затем возвращайтесь с товарищами. Вы укажете им дорогу сюда.
— А вы?
— Обо мне не беспокойтесь. Прощайте.
— Хорошо, — сказал молодой человек, — предоставляю вам действовать так, как вы сочтете нужным.
— Об этом вам следовало догадаться раньше. Ах, да! Оставьте мне вашу шляпу, если вы не против.
— Извольте… Но у вас есть своя.
— Значит, одной мне мало. Еще одно слово.
— Говорите.
— Если случайно вы услышите здесь шум, выстрелы или что-нибудь в этом роде, то не беспокойтесь, а продолжайте идти своей дорогой.
— Хорошо, согласен. До свиданья!
— До свиданья!
Бросив гамбусино свою шляпу, молодой человек начал спускаться с горы и вскоре исчез за одним из многочисленных поворотов тропинки.
Оставшись один, Андрес Гарот поднял шляпу дона Пабло и, швырнув ее в пропасть, наклонился и начал смотреть, куда она упадет.
Перевернувшись несколько раз в воздухе, шляпа наконец упала на один из выступов на большой глубине.
— Хорошо, — произнес гамбусино, очень довольный, — будем действовать дальше.
Затем он сел на землю и выстрелил из ружья в воздух, после этого он выхватил из-за пояса пистолет и, вытянув левую руку, вскользь выпустил в нее пулю.
— Карамба! — произнес он, опускаясь на землю. — Это больнее, чем я думал! Впрочем, главное, чтобы мне все удалось. Будем ждать.
Прошло около четверти часа, но кругом царила полная тишина.
Андрес Гарот, растянувшись на земле, так охал и стонал, что мог бы разжалобить камни. Наконец невдалеке послышался легкий шорох.
— Ага, — прошептал гамбусино, — кажется, клюнуло.
— Что там за дьявол? — послышался грубый голос. — Посмотри-ка, Сеттер.
Андрес Гарот открыл глаза и увидел Красного Кедра с сыном.
— Ах, — простонал он, — это вы, старый скваттер? Откуда вы явились? Если я и ожидал кого-нибудь, то никак не вас, хотя я очень рад вас видеть.
— Знакомый голос, — произнес Красный Кедр.
— Это Андрес Гарот, гамбусино, — отвечал Сеттер.
— Да, это я, мой добрый Сеттер, — сказал мексиканец. — Ай-ай-ай! Как я страдаю!
— Что же с вами приключилось и как вы сюда попали?
— Все ополчились против меня с тех пор, как я покинул свое ранчо и вступил в эти проклятые прерии, — стонал гамбусино.
— Будете вы отвечать или нет? — гневно произнес Красный Кедр, стукнув прикладом о землю и бросив на раненого подозрительный взгляд.
— Я ранен, вы видите, в руке у меня пуля, и я серьезно контужен. О, как я страдаю! Но, по крайней мере, бандит, так меня отделавший, никому больше не причинит зла.
— Вы его убили? — с живостью спросил Красный Кедр.
— Кажется. Посмотрите в пропасть. Может быть, вы увидите там его тело.
Сеттер наклонился над обрывом и заглянул.
— Я вижу шляпу, — сказал он через мгновение, — тело, должно быть, тоже недалеко.
— Если только оно не скатилось на самое дно пропасти, — заметил Андрес Гарот.
— Вполне возможно, — согласился Сеттер, — скала почти отвесная.
— О, demonios! Как я страдаю! — снова начал стонать гамбусино.
Скваттер также наклонился над пропастью. Узнав шляпу дона Пабло, он облегченно вздохнул и возвратился к Андресу Гароту.
— Однако, — сказал он более мягким тоном, — не можем же мы провести здесь всю ночь? У тебя хватит сил идти?
— Не знаю, попытаюсь.
— Попробуй же, карай!
Гамбусино с притворными усилиями поднялся, сделал несколько шагов и снова опустился на землю.
— Нет, не могу, — простонал он.
— Что же делать? — произнес Сеттер. — Придется мне его нести, он, вероятно, не слишком тяжел.
Молодой человек наклонился, поднял гамбусино и словно ребенка посадил его себе на спину.
Через десять минут Андрес Гарот лежал в пещере около огня, и брат Амбросио перевязывал ему руку.
— Эге, compadre, — сказал монах, — тебя ловко ранили.
— А что? — с беспокойством спросил мексиканец.
— Конечно, рана в левой руке не помешает тебе в случае тревоги стрелять вместе с нами.
— Будьте уверены, что я буду стрелять, — отвечал гамбусино значительно.
— А все-таки ты не сказал мне еще, каким образом ты попал в горы, — заметил Красный Кедр.
— Очень просто. После поражения и уничтожения нашей шайки я брожу, как бездомная собака. Индейцы гоняются за мной, чтобы снять с меня скальп, а белые, — чтобы повесить меня за участие в шайке Красного Кедра, и я не знаю, куда мне деться. Уже третий день, как случай завел меня в эти горы. Сегодня ночью я только успел немного поужинать и собирался лечь спать, как какой-то человек, которого я не мог в темноте разглядеть, внезапно напал на меня. Остальное вы знаете, я с ним расправился…
