— Получил.

— Шеф лично в Киев звонил, сказал, что еще один от нас приедет. — Лена уважительно округлила глаза, — Задание дал?

— Ага, — пробормотал я, глядя на часы, — не успею. Через час — билеты забрать. Через три — вылет. Значит, регистрация через два. А собраться? Придумал… Позвони по внутреннему Моне, скажи, что Шеф его попросил мои билеты забрать. И домой мне завести. А я пока соберусь. Сделаешь? Пожалуйста, Лен, обязан буду…

— Конечно, Сережа. Езжай домой, — и начала набирать номер на телефоне мини-АТС, -

Моня? Зайди ко мне в приемную. Шеф сказал тебе съездить в аэропорт и забрать билет для Сереги. Жду.

Я представил, как Моня матерится, вытаскивая свое грузное тело из-за компьютерного стола и, торопится по коридору.

— Все, Ленчик, улетел. Спасибо, дорогая.

— Удачи. Звони. И не балуйся там.

— А кто едет?

— Нина Сергеевна (я поморщился, а Ленка улыбнулась), Екатерина Васильевна из пресс-службы (я изобразил надвигающийся обморок), и Татьяна из второго штаба (сердце радостно бухнуло).

Подмигнув Лене, я выскочил из приемной, стараясь не столкнуться с Моней, представил его ярость, его рухнувшие планы попить пива, не завершенную игру на компе, недовольство ролью курьера и много еще всяких недовольств, которые охватывают человека, выдернутого из жизни пустяковым внеплановым заданием.

— Камикадзе выползают на отмель, чтобы в лед задохнуться, — напевал я, стоя под душем, песню «Ночных снайперов», — Катастрофически тебя не хватает… Катастрофически…

— Моня билет привез! — крикнула Люся сквозь шум воды.

— Злой?

— Еле сдерживался.

— Так ему и надо. Отожрал задницу, бездельник, — я засмеялся.

— Может, я завтра выеду к тебе на поезде? — спросила Люся, заходя в ванную, — я с мамой договорюсь, она собак будет выгуливать, кормить, у нас поживет…

— Кися, ну я же сказал… Там делать нечего. С утра до вечера тренинги. Слетаем еще куда-нибудь. Выборы закончатся и слетаем. Хоть в Турцию. Хоть в Египет…

— Да ладно, это я так… Скучно очень… Вижу тебя редко…

— Ну, я же не веселиться туда еду… Залезай ко мне, под душ…

— Приставать будешь? Нахал.

— Да как ты могла подумать?! Спинку потру.

— Уйди, противный. Скоро такси приедет.

— Подождет такси, давай, снимай свой халатик… А то укушу.

— Я сама тебя укушу.

— Иди сюда, злой ёж, я тебя грызть буду!

— Сейчас посмотрим, кто кого закусает, — угрожающе прошипела Люся, входя в душевую кабинку.

Я схватил ее, скользкую и упругую, пытаясь вцепиться зубами в самые уязвимые места, она извивалась, отвечая мне тем же, угрожающе рычала, мы роняли все, что стояло на полочках — шампуни, мыло, зубные щетки, я чувствовал, что проигрываю эту борьбу, Люся вошла в азарт, ее не остановить, я поймал руками ее мокрые волосы и впился губами в ее веселый рот, она полоснула мне ногтями по спине, на кухне надрывался телефон, сообщая, что такси ждет у подъезда, черт с ним, с такси, черт с ним, с самолетом, черт с ними, с выборами, с Моней, с Шефом и тренингами…

Мы срослись плавниками, — пела Арбенина у меня в голове, — мы срослись плавниками, мы срослись плавниками..

О, Боже, Боже, Боже! Почему я не могу быть верным, даже если люблю?!!!

На регистрацию я успел. Пришлось заплатить ворчащему таксисту больше, чем полагалось, это его примирило с мыслью о длительном ожидании у подъезда и превышении скорости по дороге в аэропорт (по просьбе пассажира). Он так размяк, что донес мне сумку до стойки регистрации, что для нашего сервиса дело неслыханное. Девушка, принимая мой билет и паспорт, заинтересованно разглядывала мои мокрые волосы и довольное лицо. Кажется, она мне строила глазки. Позвонила Люся.

— Я уже скучаю. Я не могу спать одна.

— Собак позови. Я тоже скучаю.

— Позвони, как прилетишь.

— Хорошо, любимая, позвоню. Я сейчас телефон отключу, а как приземлимся — сразу позвоню.

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю. Не грусти.

Регистрация, посадка, огни, огни, чернота, плохой ужин, снова огни, много огней, посадка, аплодисменты пилоту, специальный автобус возле самолета, здравствуй, Киев, дождь моросит, Люся, я приземлился, все в порядке, люблю. Ночь. Два часа назад я садился в такси у дома. Теперь я сажусь в столичное такси. Надо чаще летать, мне легко, шумит в ушах, везите меня в гостиницу.

— В какую? — таксист вежлив, что приятно.

— В нормальную, но не слишком дорогую.

— Понял. Пятьдесят долларов.

— В сутки?

— Нет. Поездка до гостиницы — пятьдесят долларов.

Я сделал вид, что меня не смутила цена.

— Договорились. Вези.

Гостиница оказалась двадцатиэтажным зданием на берегу Днепра. Я так и не понял, на правом или на левом. Девушка за стойкой в холле быстро меня зарегистрировала и выдала ключи. Хотелось спать, смотреть телевизор, в душ, чаю, яичницу, приключений и поговорить. Необходимо было выбрать жертву для ночного звонка.

— Квакин! Не спишь, бездельник?

— Сплю…

— Подъем! Я в Киеве и мне скучно. Что делать?

— Охренел совсем… Застрелись.

— Я понял, позвоню через час.

— Не вздумай, я те…

Я, довольный, положил трубку. Потом отослал Квакину сообщение: «Где тут продается любовь?»

В дверь постучала горничная. Я поинтересовался, у нее, где можно поесть в это время.

— Ресторан закрыт. Но, на 11-ом этаже есть буфет. Работает до трех ночи.

СМС Квакину: «Пошел в кабак. Мне сообщили, что там рассадник порока»

В буфете, кроме меня, сидели две девчонки. Я принялся их разглядывать, но к ним присоединился кавалер с бегающими глазками, явный сутенер. Мне стало скучно от прогнозируемости ситуации, и, я заказав кофе без кофеина, бутерброды с сыром и плитку молочного шоколада, отвернулся.

СМС Квакину: «Их две. Блондинку или брюнетку?»

Саня, наверняка, выключил телефон. Я представлял, как он читает мои сообщения утром, тихо ругается и давится от смеха.

СМС Квакину: «Беру обоих. Завидуй, лежебока!»

Закончив ужин, я отправился в номер, нашел пару свежих журналов, лениво, невнимательно полистал их и залез под душ.

СМС Квакину: «У блондинки — 2 размер. У брюнетки — 3»

Усталость навалилась. Глаза слипались. Завтрашний день обещал быть суетливым и насыщенным. «Только бы не проспать!»

— Люсь, дорогая, разбуди меня в семь… Нет, в половину восьмого… Не забудь. Ага… И я тебя… Целую.

СМС Квакину: «Я истощен. Они меня порвали. На помощь, брат! Или пришли виагру. По факсу, бандеролью».

Утром меня разбудил Люсин звонок.

— Просыпайся, дорогой. Опоздаешь.

— Мы-мы-ны… Хорошо… Сейчас… — горло забито сонным кляпом, слова с трудом протискиваются, царапают связки и обретают звучание.

— Позавтракать есть где? — Люся не давала мне опять провалиться в сон.

— Мыыыы… В буфете…

— Вставай, а то скажешь, что я тебя не будила.

— Спасибо, любимая. Сейчас, приду в себя и перезвоню..

— Целую. Надень светлые джинсы и белый свитер.

— Хорошо. Спасибо. Целую.

— Зубы почистить не забудь.

— Понял, понял… Все сделаю…

— Носки и трусы в…

— Я ПОНЯЛ. Отбой. Перезвоню.

Утренний бред поисков вещей. Зубная паста есть, щетки нет. Вот она, щетка! А где паста? Душ порциями выдает кипяток и ледяную воду. Ступни боятся холодного кафеля. Где гель для душа? В сумке! Мокрые пятна следов на полу. Где станок для бритья? В сумке! Новые лужи. Гостиничное полотенце годится только для вытирания котят. Спящий мозг упорно не хотел руководить расхлябанным телом. Телефонный звонок. Явно, из утреннего гестапо. Не буду брать трубку. Джинсы и свитер с трудом натянулись на сырое тело (проклятое полотенце!).

Дожидаясь завтрака за столиком буфета, я посмотрел на часы. 7- 55. Поезд с партийной делегацией еще не прибыл. Я набрал Татьянин номер. После нескольких гудков я услышал: