– Ну, знаком… И ты тоже с ней знаком. Пару раз мы с ней выпивали. Какая разница! Она откроет люк, и мы с тобой вылетим за борт.

Джон напомнил себе о том, что с подобными психами нужно держать ухо востро даже тогда, когда они на твоей стороне. Мистер Кран снова замер, а Пелтер несколько секунд простоял почти так же неподвижно, как андроид, потом медленно, с присвистом выдохнул.

Мистер Кран сел на корточки и принялся вынимать из карманов свои игрушки. Стэнтон подошел к приготовленным для них Джарвеллис запасам и обнаружил шестибаночную упаковку кофе. Отделив две банки, он протянул одну Пелтеру, одну взял себе, отошел и уселся на один из скатанных в рулон спальных мешков. Он потянул на себя язычок на крышке банки и немного подержал ее в руке. Банка быстро разогрелась.

– Между прочим, на окраинных планетах довольно скверное житье, – сказал он.

– Знаю, знаю, – проворчал Ариан и уставился на свою банку. Он до сих пор не удосужился открыть ее и разогреть.

Когда же великий сепаратист в последний раз ел или пил хоть что-то? По крайней мере, Джон давно не был свидетелем его трапезы.

Пелтер отошел к стене, сел и прижался к ней спиной. Только потом он сдвинул язычок на крышке банки.

– Беспорядки в обществе происходят в ответ на воцарение диктатуры, – заявил он с непоколебимой убежденностью.

Стэнтон не стал спорить, он отхлебнул кофе. Его приятель был сепаратистом до мозга костей и предпочитал не замечать реальность. Сепаратисты всегда находились в меньшинстве, как всякие террористы, и их чрезвычайно раздражало то, что их сограждане проявляют слепое повиновение.

– Между прочим, на Хьюме все может обернуться довольно круто для нас, – произнес Стэнтон просто так, чтобы поддержать разговор.

– Не думаю, чтобы у нас возникли сложности даже с самыми крутыми, – небрежно отозвался Пелтер и многозначительно посмотрел на мистера Крана.

– Да… но ты же понимаешь: у них запросто может оказаться оружие, с помощью которого можно разнести в клочья мистера Крана. Никакие запреты насчет оружия там не действуют, и, насколько мне известно, среди населения Хьюма имеется некоторое количество не самых симпатичных типов.

– Потому мы туда и летим, – сообщил Пелтер, отхлебнув кофе.

Стэнтон мучительно соображал, что бы такое еще сказать, но тут вдруг донеслось шуршание из динамика интеркома.

– Думаю, пора перейти к оплате, – заметила Джарвеллис.

Ариан довольно долго смотрел в одну точку, потом все-таки поставил банку с кофе на пол и встал. Мистер Кран начал откладывать в сторонку свои игрушки. Его хозяин уставился на него, и андроид снова взял те предметы, которые успел отложить, и принялся перебирать их, словно раскладывая какой-то странный пасьянс. Пелтер подошел к нему, присел на корточки, открыл кейс, вынул из него черную ленточку, к которой были прикреплены десять ограненных сапфиров. Стэнтон нарочно отвернулся, когда Ариан закрыл кейс и встал. Лидер сепаратистов и так был законченным параноиком, не стоило пугать его интересом к камешкам.

Держа в руке ленту с сапфирами, Пелтер направился к люку в переборке. Над полом открылась диафрагмальная панель диаметром в полметра.

– Брось их внутрь, – распорядилась Джарвеллис. Пелтер скатал ленту в рулон и бросил в отверстие.

Панель со скрипом закрылась.

– С тобой приятно иметь дело, Ариан Пелтер.

Из динамика снова послышался треск – разговор можно было считать оконченным.

Джон посмотрел на своего спутника – ага, знакомое выражение лица, означавшее не что иное, как жажду крови. Пелтер между тем крутил головой, изучая взглядом отсек в поисках камер наблюдения, динамиков или микрофонов. Итак, можно было не сомневаться: он просто еще не решил, на ком или на чем выместить свою злость.

За пределами атмосферы неровное бормотание ионных двигателей «Лирика» сменилось непрерывным воем. В отличие от более крупных звездолетов флота Правительства этот корабль не имел таранной функции и был вынужден какое-то время лететь с ускорением, пока не достигал величины, которую порой именовали «скоростью ощупывания». Эта скорость колебалась в зависимости от размеров корабля и мощности его двигателей гипердрайва и для «Лирика» составляла около пятидесяти тысяч километров в час. Достичь такой скорости корабль при всех ограничениях затрат топлива мог часов через двадцать. Когда это происходило, включались двигатели гипердрайва, особые поля ощупывали космическое пространство, затем проделывали в его ткани невообразимую дыру, и корабль в эту дыру нырял.

Стэнтона разбудило чувство жуткого страха, он судорожно сжал рукоятку импульсного пистолета, открыл глаза и рывком сел.

– Этот отсек не полностью экранирован, – послышался голос Пелтера. Он сидел, поджав ноги, на своем спальном мешке и смотрел на мистера Крана, а тот замер в точно такой же позе. – Хорошо еще, что хоть какая-то защита есть, а не то мы с тобой уже вопили бы как резаные. От такого запросто можно с ума сойти.

Джон кивнул, соглашаясь: нормальному человеку действительно стоило только одним глазом увидеть гиперпространство, и он рисковал лишиться рассудка. А псих? Снова стать нормальным?

– Пора бы нам залечь, – пробормотал он.

– Верно, – отозвался Ариан. – Я уже почти закончил с мистером Краном.

– Что закончил?

– Не хочу, чтобы случилось что-то непредвиденное, пока мы будем в спячке. Мистер Кран будет нас охранять. Он, в конце концов, наделен спокойствием машины.

– Вряд ли Джарвеллис что-нибудь учинит. – Стэнтон встал. – Да она его боится как огня.

Он подошел к криокапсулам, довольно долго простоял рядом, разглядывая их, затем присел на корточки и прикоснулся к контактной панели на поверхности одной из капсул. Капсула раскрылась по всей длине, внутри оказалась впадина с очертаниями человеческого тела. Термин «клаустрофобия» был бы слишком мягок для описания чувства, охватившего Джона. Джарвеллис не снизошла до того, чтобы положить в капсулу что-то мягкое, но, с другой стороны, зачем тебе мягкая постель, когда ты почти труп?

По обе стороны от углубления для шеи торчали капельницы для введения препаратов в сонную артерию и яремную вену. Кровь должно было заменить вещество типа антифриза. В основании впадины, предназначенной для головы, лежал незамысловатый круглый диск – устройство для введения нейроблокатора. Остальная часть углубления была испещрена мелкими отверстиями, отстоящими друг от друга всего на несколько сантиметров. Стэнтон знал, что в каждом из них находится игла. Тело должно было пропитаться «антифризом» во избежание необратимого повреждения клеток. У Стэнтона пересохло в горле. Он сглотнул слюну и начал раздеваться. Вскоре к нему подошел Пелтер и заглянул внутрь капсулы.

– Ни разу не пробовал, – признался он.

– Ничего особенного, – попытался успокоить его Джон. – Раздеваешься и забираешься внутрь. Нейроблокатор начинает действовать еще до того, как закрывается крышка, и потом ты ничего не чувствуешь, пока не очнешься.

Ариан кивнул и начал снимать одежду.

Прежде чем забраться в капсулу, Стэнтон обернулся и бросил взгляд на мистера Крана. Андроид сидел у стенки, держа на коленях кейс Пелтера и снова раскладывая пасьянс из своих игрушек. Неужели только этим он будет заниматься на протяжении долгих месяцев пути?

Холод металла ожог кожу. А потом наступило небытие.