— Да, они поистине ужасны, — поддакнула Айрин, словно знала что-то о ромлянах и чхуннах.

— Но королевство Нехитри-Будьпрям ничто не могло сломить. Орды варваров окружали его, но оно стояло посреди этого ужасного моря... как скала. Сейчас мы изредка должны платить дань.

С этим злом приходится мириться. А вот с торговлей у нас нелады. Завязывать торговые отношения с варварами небезопасно, но торговля нам необходима, иначе королевству в самом деле придет конец.

— Мой отец как раз за этим к вам и собирался, — сказала Айрин. — Чтобы установить торговые отношения.

— Его могли сбить с пути ужасные хазары. Или их приспешники мадьяры. Я их знаю. Они хитрые, жестокие. Только и думают о том, чтобы навредить.

Дор решил, что пора искать самому, то есть настало время начать расспрашивать у неодушевленных. Ну, не сейчас, конечно, не при короле, который явно что-то скрывает.

— Наверняка ты, король, уже давным-давно правишь своим прелестным королевством? — с невинным видом спросила Айрин.

— Не так уж и давно, — возразил король. — Мой племянник Знак должен был стать королем. Когда мой брат, отец Знака, умер, я остался регентом при несовершеннолетнем. Однажды мальчик отправился на охоту и, увы, не вернулся. Наверняка забрался слишком глубоко в чащу и попал в засаду... к хазарам, а может, к мадьярам. Пока не подтверждено, что Знак действительно мертв, я на троне лицо, как и ты, Дор, временное. Мальчик наверняка погиб, но советники не спешат с официальным утверждением.

Вот как, Ори и Дор, получается, оба короли временные! Только король Дор стремится как можно быстрее передать корону законному правителю, а король Ори, наоборот, чувствует себя в роли короля весьма уютно. Он явно хочет пробыть королем подольше, а может, остаться им до конца жизни. Может, не хазарская ловушка виновата в том, что...

Дор почувствовал страшную тяжесть в голове и чуть не клюнул носом в какой-то пирог. Ох как хочется спать!

— Что со мной? — пробормотал он.

— Тебе подмешали отравы, вот что, простофиля, — прошептал стол ему на ухо.

— Отравы? Но зачем?.. — Дор хотел поднять голову, но не смог.

— А затем, что ты не понравился его величеству королю Перехитри, — пояснил стол. — С врагами он всегда так поступает. Так он избавился от короля Знака, а потом от этого короля, якобы волшебника.

Якобы волшебника! Короля-волшебника!

— А как звали якобы волшебника? — тихо спросил он у стола. — Трент?

— Да, так он отрекомендовался. Но на самом деле ничего волшебного он не умел делать. Ну вот, напился этот якобы волшебник, глупец, мучимый жаждой, того же винца, что и ты, и заснул. Перехитри дурит вас, как младенцев.

— Загремел! Гранди! — из последних сил заорал Дор. — Ловушка! Предательство! Бежим!

Но стража уже заполняла зал.

— Уведите этих, — распорядился толстобрюхий король. — Бросьте их в темницу. Но с девицей обращайтесь поласковей: уж слишком она аппетитная. А уродливого коня отведите на конюшню.

Загремел, хоть и выпил не меньше нескольких ведер отравленного вина, собрал все силы, поднялся и вступил в бой.

— Задай им трепку, детинушка! — подначивал со стола голем. — Под зад, и ухо, в глаз! И вдруг Загремел опустил руки.

— Эй, ты чего? — крикнул Гранди. — Бей стражников!

Но Загремел уже не мог бить стражников. Он вышел из волшебного коридора и утратил свою силу. Как только он стал терять силу, отравленное вино начало его одолевать.

— Хороша бражка, да теперь тяжко, — прошептал огр свои последние стихи. Дор понял, что они проиграли.

— Беги отсюда, Гранди, — крикнул он, собрав последние силы. — Беги, пока сам не заснул. Быстрее спа...

И сознание оставило его.

Дор очнулся в мрачной темнице, на куче грязной соломы. Голова болела невыносимо. Что-то прошуршало. Крыса! Он знал, что в Обыкновении этих тварей полно.

Еще какой-то звук... Кто-то сдавленно рыдает... Кто-то здесь есть.

Он сел и начал изо всех сил всматриваться в темноту. Хоть бы немного света! Постепенно глаза привыкли к мраку. К тому же где-то там, очень далеко, горел какой-то огонек, может быть, свечка. Если свечка действительно горела, то за стеной, а свет пробивался сквозь щели.

Вот опять кто-то всхлипнул. Плакали где-то рядом, наверняка в соседней камере, отделенной от его собственной толстенной стеной из дерева и камня. Наверху замок, а это, должно быть, подвалы замка. Камеры, по всей видимости, расположены вкруговую. Дор заметил, что в стене, между опорами, есть щели. Но они очень узкие — рука пройдет, но тело никак.

— Айрин? — позвал он. Так, для проверки.

— Дор! — немедленно раздалось в ответ. Голос был полон слез. — А я думала, вокруг никого. Что же с нами случилось?

— Нас опоили и бросили в темницу, — пояснил он. — Король Ори сделал то же самое с твоими родителями. Я в этом не сомневаюсь.

Да, но кто ему самому рассказал о судьбе короля Трента? И как же так вышло, что его напоили отравой? На эти два вопроса Дор сейчас ответить не мог. Память о недавних событиях заволокло туманом.

— Зачем? — послышался недоуменный голос. — Ведь отец хотел всего лишь договориться...

— Не знаю, Айрин. Но думаю, что король Ори попросту захватил здесь власть. Не исключено, что он убил настоящего короля, а твой отец об этом узнал. Нас, как понял этот толстяк, долго водить за нос не удастся. Вот он и применил свое коварство... в очередной раз...

— Как же нам быть? — всхлипнул голос. — Дор, как ужасно... я себя чувствую.

— Отрава виновата, я думаю. И мне не лучше. Но это скоро пройдет. Если бы у нас была волшебная сила, мы могли бы освободиться. Сумка с семенами при тебе?

— Пропала, — ответил голос после паузы. — А твои монеты и камни?

— Тоже пропали. Нас, должно быть, обыскали и унесли все, что посчитали ценным или опасным... И меч... тоже пропал... — И тут его пальцы что-то нащупали. — Я тут кое-что нашел... баночку с волшебной мазью... но теперь она совершенно бесполезна... О, еще нашел... солнечный камень... за подкладку завалился... Ну-ка, ну-ка... нет, не светится...

— А где же остальные? Арнольд, Загремел...

— Сейчас спрошу. Стена, где наши товарищи? Но стена осталась глухой к его вопросу.

— Не отвечает. Магическую силу мы действительно утратили. Арнольда заперли... в конюшне. — Это Дор запомнил.

— А Загремел и Гранда?

— Здесь, — раздался бас из соседней камеры. — Голову мне повредили. Слаб стал как муравей.

Вот и еще одно подтверждение: огр перестал говорить стихами. А волосы Айрин наверняка уже не зеленые. Магия умеет писать не только аршинными буквами, но и мелким, бисерным почерком. И подчас не знаешь, что дороже — яркие крупные буквы или мелкие, еле заметные блестки. Иногда именно блестки. Но и эти первые важны, очень важны: Загремел утратил не только способность к стихосложению, но и свою знаменитую силу. Без этого им не выйти на свободу.

— Гранди! — снова окликнул Дор. Никто не ответил. Гранди, по всей видимости, удалось спастись. Это уже хорошо.

— Перчаточки держу при себе, — снова пробасил огр. А это еще лучше. Если к огру вдруг вернется сила, рукавицы очень помогут. Огр, когда угощался, был в перчатках, а потом стражники просто не догадались их снять. Дурные манеры иногда бывают полезны.

Дор чувствовал, что головная боль стихает. Он подошел к двери, подергал. Дверь, хоть и старая, была сделана из крепкого обыкновенского дерева и не поддалась. Загремел, слышалось, тоже дергал. Слаб он сейчас, ох как слаб, даже дверь отворить не может. Если огр не окрепнет, они останутся здесь, в подземелье, навечно.

Двери запирались, как видно, снаружи. В полу камеры была проделана узкая, но глубокая дыра, из которой поднималось ужасающее зловоние. По естественным надобностям на двор тоже, очевидно, выпускать не будут.

Загремел грохнул кулаком в стену: — Эх, потеряли старикана! Был бы он сейчас с нами...