— Нет, просто король Трент перед исчезновением говорил со мной и произнес вот это: «Не хитри, будь прям». Чтобы я был честен, даже если меня одолеют сомнения.

— Не хитри? — задумчиво переспросил кентавр.

— Да. Теперь я много об этом думаю. Я люблю быть честным со всеми, даже с обыкновенами.

— А вот писать правильно ну никак не полюбишь, — устало улыбнулась Айрин. — В слове не хитри «не» надо писать отдельно, равно как «будь» надо писать отдельно от «прям». В безграмотности тебе нет равных.

— М-да, не хитри... — повторил кентавр, устало потирая глаза. — Но я думаю, что в государственных делах не хитри и перехитри, образно выражаясь, рядом идут, так что...

— Король Трент плохих советов не дает, — простодушно заявил Дор. — Я уверен, что этот нам поможет.

— Ах так! — улыбнулся Арнольд. — Ну, тогда позволь мне попросту прикорнуть на этих мудрых и многообещающих словах.

Арнольд опустился на землю и уснул.

Утром путешественники встали, сделали все, что полагается делать утром, поели и начали собираться в город. Кентавр извлек из сумки свои заклинания — каждое было запечатано в стеклянный шарик. Дор удалился за пределы волшебного коридора, после чего Арнольд откупорил заклинания. Компания стала неслышимой. Потом вообще растворилась в воздухе... Но Дор не спешил войти в коридор: должно было подействовать еще одно заклинание — неощутимости. Когда и оно подействовало, король сделал шаг вперед. Ни цвета, ни звука, ни... нет, тут еще не совсем сработало: запахи остались.

— Вы пахнете! — крикнул он пустоте. — Архивариус слегка конюшней, Загремел... ух как сильно пахнет!.. Айрин — духами. Ну-ка, отряхнитесь, почиститесь, а то в библиотеке вас быстренько обнаружат.

Невидимки, очевидно, поняли, потому что запахи исчезли. Айрин вдруг вынырнула из пустоты чуть поодаль.

— Теперь ты меня видишь? — спросила она.

— Вижу и слышу, — подтвердил король.

— Очень хорошо. Я не знаю, как далеко простирается этот магический коридор. Мне везде одинаково.

Айрин сделала шаг к нему и исчезла.

— Опять тебя не видно, — сообщил Дор и шагнул к месту, где она только что стояла. — А ты чувствуешь, где я?

— Эй, осторожно, ты чуть не прошел сквозь меня! — крикнула Айрин, неожиданно появившись прямо у него под носом. Дор чуть не упал.

— А я не знал, где ты, — признался он. — То есть сейчас знаю, а секунду назад не знал. А ты видишь остальных, когда выходишь из коридора?

— Исчезли! — воскликнула Айрин. — Мы видели и слышали тебя все время, но теперь...

— Теперь ты будешь знать: когда я вижу тебя, ты не видишь остальных.

Айрин чуть наклонилась. Ее лицо... исчезло — как у горгоны! Потом она опять выпрямилась.

— А я их сейчас видела, — сообщила она. — Я и в самом деле зачарована?

— Ты просто очаровательна, — вырвалось у Дора.

Она улыбнулась и потянулась к нему. Чтобы поцеловать?.. Но тут лицо ее снова исчезло, и поцелуй не состоялся, то есть Дор ничего не почувствовал.

— Ну, я пошел, — чуть печально сказал Дор. — Найду эту библиотеку, архивариуса этого. Если идешь со мной, держись от меня подальше.

— Я с тобой, — улыбнулась Айрин. — Только, чур, не ловить меня за пределами этого коридора. Договорились?

Но чтобы поцеловать Айрин, надо сделать именно это. А хочет ли он ее поцеловать? Хочет, но боится в этом признаться... самому себе.

Они отправились в путь. Айрин шла сбоку, держась подальше от волшебного коридора.

— Буду следить, чтобы ты не заблудился, — пояснила она.

Вскоре они вошли в город. По улицам носились автомобили. На пересечении улиц чудовища обычно останавливались, издавали какой-то особый резкий звук, стояли минуту-две — при этом они грозно рычали и пыхали дымом из хвостов, — затем срывались с места и неслись дальше, до следующего перекрестка. Чудовищ было много, целые стаи. Казалось, они умеют только мчаться и останавливаться, и больше ничего. В автомобилях сидели люди, как в тех описанных големом демонских огненных повозках. Люди вроде и не собирались выходить. А может, автомобили просто закусили людьми и теперь медленно переваривали их?

Дор старался держаться подальше от этой обыкновенской нечисти. Но дорогу все равно переходить надо. Дор вспомнил живущего в Провале провального дракона. Так вот этот самый провальный дракон очень любит кидаться на путников, решившихся перебраться не по верху, а по дну Провала. Кто знает, может, у автомобилей нрав не лучше. Некоторые из них внутри пустые, значит, не успели поесть, значит, голодные. Возьмут вот и сцапают. Дор, кстати, заметил один очень страшный автомобиль. Он стоял у края дороги, и пасть у него была широко распахнута. Ну дракон, да и только! Дор бочком, бочком — и обошел затаившееся чудовище. Еще он успел заметить: потроха чудовища находятся прямо в пасти — дымящиеся трубочки, дискообразный язык и прочее.

А зубов нет! Вот почему автомобили так долго переваривают проглоченных ими людей!

— Как перейти на ту сторону? — спросил Дор на одном из перекрестков.

— Подожди, пока вон те огоньки остановят движение, — объяснил пыльный, воняющий чем-то горелым перекресток. — А потом беги на ту сторону во весь дух, не то задавят. А ты откуда, деревенщина?

— Издалека, — кратко ответил Дор.

Над перекрестком и в самом деле висел какой-то ящик с окошечками. Окошечки глядели во все стороны. В окошечках зловеще перемигивались разноцветные огоньки. Дор никак не мог взять в толк, каким образом огоньки управляют движением чудовищ. Может, они, огоньки эти, снабжены каким-то особым ошеломляющим заклинанием? Дор решил не суетиться и просто спросить у огоньков, когда можно перейти.

— Айн момент, — ответил ящик и зажег зеленый огонек на одной стенке и красный на другой.

Дор бросился вперед. Чудовище поблизости взвизгнуло, рванулось с места и чуть не переехало несчастного.

— Стой, придурок! — крикнул ящик и сердито мигнул красным огоньком. — Не так. На зеленый побежишь, а не на красный! Ты что, впервые дорогу переходишь?

— Впервые, — признался Дор. Айрин, кстати, куда-то исчезла. Должно быть, забежала в коридор, чтобы посоветоваться с остальными. А может, там, внутри магического поля, ей казалось спокойнее.

— Подожди немного, — велел ящик, — а потом я помогу тебе перейти. Покойников мне только не хватало на собственном перекрестке.

Дор послушался и стал ждать.

— Вперед, — наконец распорядился ящик. — Прямо вперед и не останавливайся. Быстро! У тебя в запасе пятнадцать секунд.

— Но в мою сторону мчится чудо... автомобиль! — крикнул Дор.

— Он остановится, — заверил ящик. — В самую последнюю минуту я переключусь на красный и уж заставлю его повонять резиной. Просто балдею от таких шуток.

Дрожа всем телом, Дор шагнул на мостовую. Чудовище подкатило пугающе близко, взвизгнуло и остановилось на расстоянии вытянутой руки.

— Шевели ходулями, пешеход занюханный, — подбодрило чудовище из облака пахнущей гарью пыли. — Если бы не этот ящик, я сделал бы из тебя замечательную котлетку. Вас, поганцев, вообще нельзя пускать на благородную мостовую.

— А как же переходить? — простодушно спросил Дор.

— Как хочешь, — фыркнуло чудовище.

— Видишь, как я этими железными ящиками верчу-кручу, — похвастался ящик с лампочками. — Целые сотни у меня в подчинении. И все они платят мне дань. Бензином и резиной.

— Чтоб у тебя лампочки полопались! — прорычало чудовище ящику.

— Чтоб у тебя хвост отвалился! — не остался в долгу ящик.

— Наступит день, и мы, автомобили, совершим революцию, — угрюмо пообещало железное чудовище. — Разобьем все светофоры и добьемся свободы деятельности.

— Да от вас просто окосеть можно, — проскрежетал ящик. — А если окосею я, ваш господин, то пострадаете и вы, жалкие железки.

А Дор тем временем переходил дорогу. Еще одно чудовище на полной скорости подкатило к нему. Очевидно, хотело переехать. Но Дор вовремя отскочил.

— Эх, опять промашка! — пожаловалось оно. — Вот тоска, ни одного покойничка за всю неделю.