— Да не-е! Я имел в виду: патронов хватит на месяц. А так, в целом… Не потребуется столько стрелять. Уверяю! — Тут он прокашлялся и поторопился сменить тему:

— Возвращаясь к нашим материализациям… Кто бы и что ни появилось, ребята… Не ведитесь на провокацию! Не надо! Эти коконы бессловесны. Они разваливаются на глазах! Это неприятные наши воспоминания, факт! Но вступать в задушевные диалоги глупо. Люся, как эксперт в этой области, со мной согласится. Так ведь, Людмила?! — Получив кивок, он продолжил:

— Проще пройти мимо. А ещё лучше бросить в них палку или камень. Быстрей рассыплются. — Вадим поймал взгляд Олега. Тот, вне сомнений потешался. — Что, Олег, не так?

— Да речь твоя забавляет. Не в обиду будет сказано, Николаич… Уж если кто и ведётся на провокацию, так это ты! Всех нас на землю положил. Устроил перестрелку со своим коконом. Разве нет?!

Зорин на секунду потупился, чувствуя, как проступает на лице краска.

— Да, согласен. Повёлся как пацан… Уж больно здорово всё выглядело! Инстинкты быстрей мозгов, виноват… Но вы на моём примере, да и я на своём… В общем, главное, считаю: отключить чувства! Здесь всё не так. Сказать себе: нет, это лажа! Не верю! Плюнуть в лицо страху, перебить смятение! Они же сотканы из наших эмоций. Оружие их не настоящее, патроны… Да и призраки не у всех военные… Простите, что напугал вас своей войной…

Вадим окончательно сбился, потерялся в мысли. Душила вина, отчасти стыд, но Люся (о, эта Люся!) как всегда пришла на помощь.

— Вадим прав, ребята! Кто бы что не увидел, не подпускайте это близко к сердцу! У этих «коконов», как точно сказал Вадим нет основы. Они, действительно, пустышки, мыльные пузыри. Которым лопнуть через секунду другую, но функционально они способны напугать обладателя. Если он поведётся. Так было с Олегом. Так было с Вадимом. Главный отличительный признак коконов — они бессловесны. И если не верить в них, плюнуть, отмахнуться, они развалятся быстрее. Потому что будут невостребованы… Без подготовки трудно, невозможно отмахнуться, ведь каждый… Каждый напитан какой-то болью. Но я считаю: научиться этому можно. Надо постараться перекрыть в себе эмоции. Передавить… Научиться этому можно. И главное, надо! Потому что, чувствую я, дальше их будет… больше.

Люся замолчала, и Вадим, который дал отстояться тишине, спустя минуту, произнёс рутинным походным голосом:

— Тушим костёр! Три минуты на оправку и строимся в походную колонну! Адьё-с…

Он встал, и встали все. Потому что за этим отработанным движением приводилась в механизм вся последующая цепь. Пацаны зашумели, как и девчонки. Стали разбираться в необходимых нуждах. Суетились, естественно. Что да чего, да нужно ли это взять. Подходили к Вадиму трижды с вопросами. Олег попросил пополнить патронами. В общем, всё как обычно. Всё за суетой. И солнце светило и небо голубело. И насекомые трещали… Если отбросить фантасмагорию, то всё в этом мире было как надо. Только… нельзя её отбросить. Нельзя…

Всё пошло наперекосяк, в разрез планам и удаче. Было ли это ответным объявлением войны со стороны проклятого места, Вадим не знал, но мог предполагать. Поначалу ТЕ прошлись по Люсе. Девушка ЯВИЛАСЬ с ниспадающей гривой волос на пол-лица. Ярко-оранжевый джемпер или кофта. Броская стильная сумочка с леопардовой оскаленной мордой. Она показалась невзначай, нехотя, но с тем, чтобы её увидели сразу. Вынырнула из чащи по право от их пути и встала сама по себе ярко-бросающимся пятном. Вадим притормозил движение, и пока они соображали, чьих это мозгов творение, Люся достаточно требовательно выкрикнула в её сторону: — Уходи! С Верой я давно всё решила! А ты… Пустая скорлупа! Ты никто!

Сказала и отвернулась, сердито бросая уже в спину Олегу и Вадиму:

— Пошли, пошли! Чего заглазелись? Не про вашу честь! Забыли?! Ноль внимания… Вадим?! Ты там не замерз?!

Зорин, словно ужаленный, подбочился и, оторвавшись от зрелища, стронул шаг.

— Да-да! Всё правильно, идём! — Он двинулся, широко выставляя ноги, и группа поневоле дёрнулась следом, вырываясь тем самым из гипнотических пут. Они обернулись только раз, чтобы увидеть, как с треском яичной скорлупы разваливается Люсин «кокон». Минуты не миновало. А ведь и верно, скорлупа! Полный разгром…

— Вот! — Обернулся довольный Зорин. — Сработало, славяне! Люсенька, ты молодчина! Всем брать с неё пример! Это приказ…

А дальше… Чудеса оставили их, ушли в тень, но заменой этому встала непруха. Невезение.

Девочек и, как полагается, Климова с ними, он оставил на солнечной эллипсной опушке, достаточной открытой и незатенённой лесом. Место было располагающе обзорно и доступно для слуха. Что называется «под локтем». Можно в лёгкую рвануть назад, мобилизоваться, если что… Если вдруг… Место являлось поворотным, ведь дальше тропочка забирала вверх, к высотным дубам-исполинам, где раньше, да и сейчас Зорин надеялся подстрелить что-нибудь вкусное, желательно копытное…

— Ждите нас здесь! — Кратко распорядился он и, оглядев каждого внимательно, остановился на Люсе.

— Людмила! Ты практик в вопросах аномального. Да и теории все твои верны пока… Сдаётся мне, что старшей надо оставлять тебя, нет? А Ваня, как мужчина и оплот, последит, чтобы инструкции твои не попирались ни коим разом. Да, Ванюш?! Ты не в обиде, если верховодить будет Люся? Наш внештатный, так сказать, дипломат с потусторонним…

— Какие тут обиды? — Рассмеялся Иван. — Раз человек сечёт фишку, знать ему и в тему указывать нам, где присесть, а где привстать. Это её территория тьмы…

— Ну-ну! Какая ещё тьма? Без ужастиков давай… Люся! Бери шефство! Я очень на тебя надеюсь. Отдыхайте. Шибко не галдите, мы с Олежкой по верхам пошукаем. У оленевой породы нос перископом, да и ухо не дремлет. Не шумите, если нет нужды. А если нужда возникнет…

— Пускай вход гаубицу! — Досказал шуткой за Вадима Олег.

На том и расстались, а чуть позже Вадим будет прокручивать ленту, силясь понять, где он допустил неточность. Невезения, ни дать ни взять, посыпалась как снежные хлопья на голову, раз за разом оставляя на душе подотчётный ужас. Был ли это сглаз или просто необоснованный психоз, как думать и бог знает… Только с той секунды, как они оставили товарищей, всё пошло враскоряк. Бесшумно задал движение маховик неудач. Тихо-тихо. Но верно.

НЕ ДУМАЙ!!!

Как не думать. Возможно ли, вообще не думать?! И вот… То ли палец поспешил выдавить спуск на крючке, то ли животное, почуяв неладное, дернулось в сторону, выстрел не получился. Пожалуй, давно он так досадно не промахивался. Он, чувствующий курок как шестой палец. Довеском к неудаче стал Олег, пустивший вдогон свою пулю и естественно промазавший. Головной, на правах помощника закрывающий правый фланг отхода косули, чересчур ретиво бросился за удирающей оленихой и угодил ногой в кротовую яму. Сокращенные в локтях руки приняли в падении удар тела. Двустволка краем приложила в лоб и это, пожалуй, стало последним ущербом незадачливого охотника. Не считая, конечно, разодранных локтей и ручейка крови, проложившим путь от темени к надбровной дуге. Олег, чудом как не сломал ногу и даже не ухитрился вывихнуть лодыжку, но везением назвать такое событие язык не поворачивался. Вадим, ощупав голеностоп напарника, облегченно вздохнул и в трёх ярких выражениях распёк последнего за излишнюю суету и поспешность. Поостыв, уже спокойно добавил:

— Это тайга, Олег. С тяжёлыми она не любит нянчиться. Мы бы, конечно… И шину наложили, и носилки б придумали, только… Сам понимаешь. До цивилизации ещё добраться надо. А у нас это не выходит и здоровыми ногами…

Сказал, а через секунду сам неудачно попятившись, зацепил башмаком корягу и опрокинулся на спину. Упал мягко, только дёрнул плечо ремень, отягощенный весом ружья. Не сломал ничего, не поранился, хотя… Испугался. ТАКОЕ не могло происходить чередой. Пока он выслушивал насмешливый укор Олега, страх отнюдь не рассеялся, а даже сгустился в районе сердца. Пульсом выбивал мандраж, зарождая панику. На войне такие дела — верный признак скорой погибели. Если у бойца с утра не ладится: рвётся пуговица, отлетает каблук, режет то и дело бритва… Нет, с операции таких не снимали, однако понимали и сочувствовали: парень на краю…