В настоящее время мы ничего не знаем о природе той тонкой органической субстанции в теле, которая служить питанием для перевозбужденных нервов и постоянно поддерживает течение нервной и мыслительной энергии. На первых стадиях пробуждения Кундалини, пока вся система тела не приспособится к течению потока этой энергии, единственным способом сохранить свою жизнь и душевное здоровье является диета, правильная по количеству пищи, сочетанию продуктов и соблюдению интервалов между едой. Все учение о Кундалини основано прежде всего на предположении, что человек способен пробудить спящую в теле силу с целью получить свободу от власти чувств над воплощенным духом, дать ему возможность сбросить оковы и достичь небесного состояния. Идея о возможности пробуждения такой силы, если взглянуть на нее с точки зрения современного знания, может означать возникновение и развитие нового типа витальности, новой жизненной энергии, которая позволяет совершить такое преобразование нервной системы, которое невозможно без длительной биологической эволюции.
И на начальной стадии, и позднее обильное питание (в соответствии с аппетитом и конституцией тела) воспринимается как жертвоприношение внутренней силе, при этом отвращение к пище является обычным признаком внезапного пробуждения Кундалини. Спонтанное высвобождение этой силы и ее стремительное движение через нервную систему приводит к острым расстройствам в системе питания и выделения. Именно поэтому в такой критический момент столь важно присутствие учителя, поскольку ученика иногда необходимо кормить принудительно, чтобы сохранить ему жизнь. Полностью обессиленный непонятными внутренними событиями, он часто утрачивает контроль над собой и не обладает достаточной силой воли для того, чтобы заставить себя есть, несмотря на тошноту и внутренний хаос. Чтобы предотвратить в таких условиях непредсказуемое поведение органов питания и выделения, последователь Хатха-Йоги посвящает много лет приобретению способности опустошать желудок и прямую кишку по своему желанию, чтобы подготовиться к тем опасностям, которые раньше или позже возникнут. Кроме этого, не существует иного смысла (разве что дешевая демонстрация гимнастических способностей) в этой тщательно разработанной и чрезвычайно трудной системе физического контроля над телом, которую все представители этой формы Йоги считают важным условием посвящения в финальную эзотерическую практику. Поэтому тот, кто хочет стать последователем этого направления Йоги, должен достичь совершенства во всех предварительных упражнениях и методах контроля над телом, прежде чем начнется высший, но в то же время и опасный процесс пробуждения змеи.
В начале апреля 1944 г. мы отправились в Сринагар. Благодаря усилиям моей жены и ее отца мы запаслись всем необходимым для двухдневного путешествия в горах, и я смог добраться до Сринагара без происшествий, несмотря на свое ослабленное состояние. Там, окруженный родственниками и друзьями, а также заботой жены и дочери, я быстро поправился и через несколько месяцев уже мог вернуться к выполнению своих обязанностей на работе. На протяжении года я полностью восстановил силы и мог переносить напряжение и утомительную деятельность, но так и не смог преодолеть склонность моего организма к расстройствам пищеварения, возникающим из-за нерегулярности питания или необычного его состава. Я вернулся к своей прежней привычке есть два раза в день, выпивая чашку молока с кусочком хлеба утром и вечером. К концу года мой аппетит пришел в норму, количество еды также стало умеренным, и она обязательно включала небольшой кусочек мяса.
Яркость восприятия внешних объектов, которые казались сверкающими (так же, как и внутренних образов и сновидений), за время наиболее тяжелого периода моего последнего расстройства настолько усилилась, что каждый раз, когда я смотрел на прекрасный солнечный пейзаж, мне казалось, что небесный рай опустился на землю, озаренный танцующими бликами света, похожими на капли расплавленного серебра. Эта удивительная субъективная способность моего сознания, позволяющая воспринимать весь мир прозрачным, сверкающим и пронизанным силой, не изменялась не покидала меня, благодаря чему мне и сегодня все вещи кажутся Пронизанными невыразимым сиянием.
В последующие годы я не замечал в себе никаких внешних изменений. Все происходившее было где-то внутри, за пределами моего знания и восприятия. Поскольку я не мог отметить в себе никаких других изменений, кроме того безбрежного моря сияния, в котором жил, я решил отказаться от попыток снова вызывать сверхъестественную силу, сурово предупрежденный последним пугающим эпизодом, и полностью погрузился в повседневные дела и заботы, пытаясь вести нормальную жизнь.
В 1946 г. вместе с несколькими друзьями и коллегами я начал активно участвовать в движении за экономические реформы, затрагивающие все основные социальные функции нашего общества. Я остро осознавал то бремя нищеты и отсутствия гражданских прав, которое каждая малообеспеченная семья была вынуждена нести всю жизнь, до самого погребального костра, — и все это ради преходящего удовольствия превзойти своих соседей в пышной показухе; в том, кто богаче накроет стол или даст большее приданое невесте, и во всех остальных подобных социальных ритуалах. Поэтому мне хотелось попытаться создать условия, которые позволили бы человеку с небольшими доходами избежать презрительного к себе отношения. Мы пытаемся что-то изменить, наживая больше врагов, чем друзей, получая больше порицания, чем похвалы, и встречая больше сопротивления, чем поддержки, — а потом жизнь заканчивается…
Летом 1947 г. моя дочь вышла замуж. Свадьба была скромной, в соответствии с идеей наших реформ, доверием к которой проникся ее будущий муж, молодой энергичный юрист. В раннем детстве он остался без родителей и средств к существованию, поэтому отказался от соблазна искать богатую невесту и женился на дочери небогатого человека без приданого. Предложение было сделано в то время, когда я был в штате Джамму, и все, что от меня требовалось, — дать свое разрешение. С учетом моих личных особенностей и склонности к скромной жизни для меня было важен поступок моего будущего зятя, так как он пренебрег устоявшимся обычаем жениться на невесте с приданым и согласился на материальную неопределенность в будущей семейной жизни.
Осенью того же года мирная долина Кашмира подверглась на падению воинственных племен, которых направляли хорошо подготовленные и обученные лидеры. Они напали на мирных кашмирцев, грабя, насилуя и убивая без разбора, захватив почти всю северную часть долины. После нескольких стычек с индийскими войсками нападавшие обратились в бегство, а наша небольшая группа энтузиастов была готова направить всю свою энергию на благородное дело помощи жертвам нападения.
Той зимой из-за плохой погоды многие официальные учреждения не переехали в Джамму из пограничных районов штата, подвергшихся массовой резне. Я также продолжал выполнять свои служебные обязанности в Сринагаре, полностью посвятив себя делу помощи пострадавшим. Поглощенный этим занятием, я не мог покинуть Кашмир зимой 1948 г., в то время как наша собственная судьба висела на волоске. Тогда же произошли резкие изменения и в политике руководства штата. Наследственные правители отреклись от престола, освободив место для народного правительства, и этот переворот в верхах повлек за собой множество других перемен, вследствие чего появились новые ценности вместо старых, а также новый образ мышления и действия. Старый порядок разрушился, ничего не изменив к лучшему (как обычно и бывает) в природе людей, которые, быстро позабыв уроки революции, действовали так же, как и раньше, что сделало неизбежным новый переворот.
В ноябре 1949 г. я снова поехал в Джамму вместе со своим офисом, а моя жена решила остаться в Сринагаре, чтобы присматривать за домом и детьми. Она уже не так сильно беспокоилась о моем здоровье и стала больше доверять моей способности позаботиться о себе, учитывая ту выносливость, которую я проявил во время событий последних двух лет. Моя пищеварительная система функционировала вполне регулярно, не давая ни малейшего повода для беспокойства. С другой стороны, я стал получать удовольствие от того, что помогал подняться на ноги сотням пострадавших семей, особенно людям без средств к существованию и без влияния в обществе. Я жил в Джамму вместе со своим старым другом, который был настолько любезен, что предоставил мне комнату. Это предложение, сделанное с искренней любовью и заботой, я принял с радостью, прежде всего потому, что это давало мне возможность бывать одному, поглощенному созерцанием сияния внутри меня, которое начало усиливаться, напоминая мне видения в первые дни после пробуждения Кундалини.
