Внезапная новогодняя отставка Ельцина смешала планы оппозиции — даже если допустить, что она к чему-то всерьез готовилась в 2000 году. На этот раз режим продемонстрировал, что полное игнорирование самого факта существования всех конкурентов — не менее сильное оружие, чем информационный террор. Впрочем, Ельцин впервые стал президентом России в 1991 году в рамках аналогичного подхода. Неявка населения на "предопределенные выборы" оказалась главным противником Путина в 2000 г. Трудно сказать, почувствовал ли режим эту угрозу всерьез в ситуации, когда на его сторону открыто перешли "красные губернаторы" густонаселенного юга (Краснодарский и Ставропольский края, Волгоградская и Воронежская области прежде всего). Реально кандидата КПРФ в тот раз не предали из "товарищей по партии" только Любимов в Рязанской, Лодкин в Брянской и Стародубцев в Тульской области. Денег в регионы толком в этот раз не дали — поэтому до Урала включительно явка была низкой, результаты Путина не слишком опережали Зюганова и в рамках первоначально заявленной ФАПСИ общефедеральной явки. Стало ясно, что второго тура не избежать. Тогда явку в европейской России резко "повысили" (на несколько миллионов) — ибо надо было любой ценой гарантировать победу Путина в первом туре. В этот раз Зюганов попытался судиться; похоже, он вообще не очень надеялся на подобный результат, и когда "второй тур" нагло украли, увеличив первоначальную явку не менее, чем на 5 млн. — попытался сопротивляться. В очередной раз весной-2000 выяснилось, что общефедеральный параллельный подсчет голосов КПРФ-НПСР — пока является мифом, а к борьбе на юридическом "поле боя" организация абсолютно не готова.
Это тем более непонятно, поскольку на региональном уровне технологии борьбы с фабрикациями результатов и "вбросами" бюллетеней давно отработаны; возможности параллельного подсчета для голосов и "накрытия" участков наблюдателями тоже давно отработаны. Практика показывает, что главное (и для избирателя, и для собственного актива) — воля кандидата-партии и его команды к борьбе. Этого не было ни на референдумах-93, ни на всех президентских выборах с 1991 года, ни в думских кампаниях 1993 и 1999 годов. А "на нет — и власти нет"!
В этой связи приведу ряд примеров из собственного жизненного опыта — в Красноярском крае, Москве и Горном Алтае. В 1997 году я вел с группой коллег в Москве директора "коммерческого ДЭЗ" Г.Лобка, впервые в жизни увидев чистые дорожки зимой, дворников с пейджерами и их бригадиров с "мобилами" и т.п. Для той кампании было характерно наличие форменной драки "за звание лучшего лужковца" на уровне префектур и выше: было несколько списков, наш кандидат шел как независимый. Его основным конкурентом был пальцатый "браток" из "афганов", который "держал" в избирательном округе пару рынков и вел кампанию в классическом новорусском стиле: "молокососам — дискотеку, старичью — продуктовый набор".
Мы плотно закрыли (теми самыми плечистыми дворниками с пейджерами, поставив во главе горластых баб с "мобилами" с командой немедленно начинать скандал в любом подозрительном случае) каждый участок, подготовили "рейдовую мобильную группу" — с местным ТВ и "скорой юридической помощью", причем не одну, а три. Попытки организовать прямой вброс были легко отбиты (мы примерно знали участки: роддом и кое-что еще), но главное юридическое "поле боя" наступило к вечеру. Дело в том, что ни в 1997, ни в 2001 году — что было ясно даже из ТВ-репортажей — нужные 25% явки в большей части округов физически к урнам не приходили. Дальше начиналась "химия" во второй половине дня — когда на уровне окружных комиссий, а потом и городской начинался "скачок явки", которого наблюдатели нигде не отмечали. Однако поскольку закрыть округ в 200 тысяч избирателей наблюдателями на всех участках могут единицы кандидатов (большая часть которых к тому же там чужаки), а организовать параллельный подсчет и судиться в случае чего обычно никто не решается — то, "что нарисовали", то и остается. Используя "внутрикепочные противоречия", опираясь на грамотную юридическую службу и знание технологии подтасовок, мы ту борьбу выиграли. В 2001 году мы днем с фонарем искали с коллегами в Москве хоть одного кандидата, который обладал бы решимостью закрыть все участки в своем округе и судиться дальше — вплоть до Европейского суда по правам человека по поводу тотальных фальсификаций явки. НИ ОДНОГО НЕ НАШЛИ…
Типовая причина поражения оппозиционных власти кандидатов в Москве и Питере — их анекдотическая неспособность договориться между собой по такому элементарно-общему вопросу, как контроль за выборами. Обычно у каждого есть свой маленький "хутор", в котором он влиятелен и может этого добиться: однако за его пределами можно творить что угодно. Интересный пример оппозиционного блокирования удалось моей команде реализовать в 1999 году в Ачинском округе. Там наши юристы устроили для начала снятие А.Быкова в Ачинском округе, однако в дальнейшем наш кандидат фактически прекратил борьбу. Запугал его Лебедь (возможно, что-то пообещал) или купил экс-министр ТЭК Генералов — сегодня никому не интересно. Сторонники "Петровича" явно взяли курс на "против всех" — но они были влиятельны только в Назарово-Ачинске, кандидат от КПРФ Олег Пащенко (главный редактор "Красноярской газеты") начал энергично, но на финише кампании явно не имел ресурсов для победы. С трудом, но удалось уговорить тех и других на совместный контроль большинства участков: "братки" обошли избирательные комиссии и "в натуре" им объяснили, что "будем жить по чисто правовым понятиям — без всяких беспредельных фальсификаций". А коммунистический пенсионер получил силовое прикрытие, чай в термосе с бутербродами и обещание премии в 100 рублей на нос, если на участке всё будет в порядке. Люди "Петровича" и коммунисты все сделали нормально: "против всех" выиграл несколько сот голосов. Однако дальше выяснилось, что по юридической части и "братки", и коммунисты с "властным беспределом" бороться не умеют: когда окружная комиссии ныне общероссийски известного отменой второго тура выборов в Красноярском крае Кострыкина нагло приписала висевший неделю на сайте ЦИК официальный результат, и голоса "против всех" теперь были у Генералова (и наоборот) — судиться никто по этому поводу, ясен пень, не стал. "Против всех", к сожалению, не является ни физическим, ни юридическим лицом — хоть и вышел по всем последним опросам на третье место по партспискам на всероссийском уровне…
Иногда в "медвежьих углах" бывают и еще вполне патриархальные по наглости технологии фальсификаций. Своего кандидата в губернаторы Эвенкии, который боролся с ЮКОСом, я честно предупредил, что даже если его восстановят в последний момент в списках, это вовсе не гарантирует, что он просто попадет в регион. Дело в том, что на Чукотке в 1996 году тогдашний предшественник Абрамовича Назаров (ныне представляющий регион в СФ) закрыл на две недели по метеоусловиям аэропорт в Анадыре и пустил туда комиссию ЦИК только когда все закончилось. Аналогично поступили с наблюдателями Рокецкого в ХМАО и ЯНАО в 2001 году. На вопрос: "Как быть в таком варианте?"— я ответил, что вопрос в решимости и минимальных деньгах. При наличии этих ресурсов фрахтуется самолет, пилот которого настолько знает местную полосу, что может сесть на нее пьяный и ночью при реально плохих метеоусловиях — просто потому, что "сапоги дорогу знают". На борт грузятся лица журналистской национальности и наблюдатели — "проплаченные за риск", дальше борт честно долетает до "точки невозврата" на случай судебного разбирательства — и тогда подает сигнал: "терплю бедствие!" Дальше всё зависит от того, стоит ли человек со стволом за спиной у диспетчера: иначе тот даст посадку и сам — сесть ему будет неохота за любые деньги. Все это и было реализовано практически, однако кандидат так разнервничался, что ничего практически сделать не смог…
