Надо полагать, этот «букет» будет благоухать и в наступившем году. Решить эти проблемы, как обещал в своих майских указах Владимир Путин, чрезвычайно сложно, если вообще возможно, при нынешних темпах развития экономики. Рост ВВП по итогам 2013 года, как говорил в конце декабря глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, ожидается на уровне 1,4—1,5 процента, и этого, по мнению экспертов министерства, не хватит для исполнения поручений президента.

Станут ли вызовом для власти губернаторские выборы в полутора десятках регионов и, главное, выборы в столичную Думу, намеченные на 2014-й? Напомним, они пройдут по новой схеме: Москва и Санкт-Петербург с прошлого года вправе проводить выборы полностью по одномандатным округам. Многие эксперты считают, что такая схема позволит властям двух столиц отказаться от малопопулярного бренда «Единой России» и тихой сапой провести в законодательные органы лояльных мэрии одномандатников. По мнению Валерия Федорова, если оппозиция сможет набрать в Москве десять — пятнадцать кандидатов, причем не только от Навального, но и от Прохорова, и от «Яблока», то это будет уже очень серьезный результат. Но даже в этом случае реальной угрозы для власти не просматривается.

На региональном уровне, по прогнозу эксперта, во власть вполне могут прийти и оппозиционные мэры, но это тоже политическим вызовом не станет. Как показали победа Ройзмана в 2013 году и хороший результат Навального на выборах мэра Москвы, локальные успехи оппозиции для власти не столь опасны, как казалось ранее. Скажем, Ройзман оппонирует местному губернатору, а на федеральном уровне он выглядит достаточно лояльным. Более того, Путин как раз и говорит о том, что он пойдет на диалог с любыми политиками, кто готов бороться за власть не на улицах, а на выборах.

Так что тенденция к умеренной либерализации политической системы в текущем году, скорее всего, продолжится путем отлаживания все новых клапанов для выпуска общественного пара.

Эксперты из числа собеседников «Итогов» сходятся во мнении, что главным вызовом власти в наступившем году будут не политические, а застарелые экономические проблемы. Если в 2014-м не удастся подстегнуть темпы роста экономики и выполнить большую часть из майских обещаний президента, то взрыватель той мины, что заложена под политическую систему в виде рейтинга ее лидера, начнет тикать.

Пока что власти пытаются локализовать проблему, замораживая тарифы естественных монополий и борясь с офшоризацией. Но удастся ли подстегнуть экономический рост без более глубоких и непопулярных реформ?

Теоретически источником роста могут стать регионы. Но для этого Москве придется делиться полномочиями и источниками налоговых поступлений. Вероятность же такого шага в текущем году, по мнению большинства опрошенных экспертов, близится к нулю. Разговоры об этом ведутся уже много лет, а воз и ныне там. Сейчас же денег слишком мало на всех этажах властной пирамиды, а радикальная муниципальная реформа неизбежно связана с перераспределением этих средств. Одно дело делить пирог, когда он увеличивается в размерах, другое — когда уменьшается. Так что сейчас за собственную пайку каждый будет биться насмерть.

Надежд на ошеломительные высокотехнологические прорывы в этом году также немного: «Сколково» и «РОСНАНО» инновационными успехами, мягко говоря, не блещут, РАН — отходит от постреформенного шока. Впрочем, некоторые эксперты усматривают выход в тиражировании сочинской экономической модели. Речь идет о госфинансировании грандиозных инфраструктурных строек, которые загружают промышленные мощности, создают рабочие места, запуская «экономический метаболизм». Тут вам и проекты реконструкции Транссиба и БАМа, и строительство новой автодороги вокруг Москвы. На все это в 2012 году были выделены деньги из Фонда национального благосостояния. Впрочем, пессимисты предлагают не торопиться и для начала исследовать макроэкономический эффект от нынешней Олимпиады, который на поверку может оказаться не столь значительным, как ожидалось.

В любом случае мало кто сомневается, что поступательные шаги по либерализации экономики продолжатся. Денег на рынках мало, утечка капитала продолжается, а потому реальное потепление инвестклимата — это вполне реальная панацея. Причем не за счет громких заявлений, а посредством реальных шагов. Вопрос лишь в их масштабе и темпе. А это, в свою очередь, проблема политической воли. Если таковая будет объявлена — Дума, избавившись от реноме «взбесившегося принтера», перейдет к решению проблем, способных разогнать экономический маховик и одолеть системную коррупцию. Не будет соответствующей отмашки сверху — охотнорядцы продолжат популистские атаки на носителей нетрадиционных ценностей и осквернителей религиозных чувств. Активность же власти на антикоррупционном поприще, как и прежде, ограничится пиаровскими точечными ударами, дающими лишь краткосрочный эффект.

Так или иначе, 2014-й — год в своем роде поворотный. Владимир Путин находится на пике популярности и дома, и за его пределами. Пространство для крутого политического маневра имеется: его поддержат, что бы он там ни задумал. До парламентских выборов — почти три года, так что фора для самых радикальных реформаторских решений у него есть. Но тем труднее президенту: именно в этом году он должен твердо определиться, в какую руку переложить вожжи. На осторожное лавирование у страны не осталось ни сил, ни времени.

Парообразное состояние

/  Политика и экономика /  В России

Евгений Гонтмахер: «Поводов для социального взрыва в масштабах всей страны в наступившем году я не вижу»

О том, что новый политический год нам готовит, «Итогам» рассказал замдиректора Института мировой экономики и международных отношений РАН Евгений Гонтмахер.

— Евгений Шлемович, последние события — амнистия, освобождение Михаила Ходорковского, грядущая Олимпиада в Сочи, — поспособствуют ли все они радикальному улучшению имиджа России в мире?

— Если говорить об имидже России за рубежом, то ничего радикально изменить уже невозможно. Непоправимый ущерб был нанесен введением понятия «иностранный агент» для неполитических НКО, антигейским законом и запретом на усыновление наших сирот американцами. Власти сильно просчитались, полагая, что эти темы с точки зрения общественного мнения — такие же маргинальные на Западе, как и в России.

— Продолжится ли в наступившем году курс на либерализацию? Например, в виде корректировки упомянутых вами законов.

— Владимир Путин не раз повторял, что Россия нуждается в духовных скрепах. Президент считает, что норма — это человек, работающий на государство, а не на бизнес; который ходит в церковь и жестко находится в рамках неких общепринятых границ своего поведения. Только кто эти границы на самом деле задает? Стремление к централизации всего и вся, подконтрольности, единая школьная форма, единые учебники истории — все это вытекает из такого ложного, с моей точки зрения, представления о желании большинства. Такого рода усиление активности власти в прошлом году вошло в непримиримый конфликт с в целом либеральным западным общественным мнением. Однако отменять принятые решения Владимир Путин не будет, по крайней мере в ближайшие два года. И это означает, что реального улучшения имиджа России в мире также не произойдет.

— Быть может, либеральные шаги, сделанные властью под занавес минувшего года, призваны выбить почву из-под ног внутренней оппозиции, лишив ее поводов для критики?

— С моей точки зрения, ни одна из озвученных версий не является правильной. Что касается, например, Михаила Ходорковского, то тут речь идет о взаимоотношениях двух сильных личностей. Между ними имел место чисто управленческий конфликт, который сейчас по какой-то причине оказался исчерпан. То, что освобождение Ходорковского случилось перед Олимпиадой, — чистое совпадение. Другое дело — амнистирование активистов Greenpeace и ряда оппозиционеров. Это похоже на реверанс в сторону Запада. Что же касается внутренней оппозиции, то она для Владимира Путина просто не существует.