Выбирая сотрудников банка, ведающих инвестициями с предпринимательской ориентацией, руководители повышают шансы достижения инвестиционного успеха. Большие, многопрофильные, жестко управляемые компании сталкиваются с бюрократическими препонами, препятствующими процессу творческого принятия решений. Маленькие независимые фирмы с превосходными кадрами сосредоточены на четко очерченном сегменте рынка, что обеспечивает самую высокую вероятность собственного разумного выбора, необходимого для достижения превосходных инвестиционных результатов.
Это — сжатое резюме тех качеств, которые люди с деньгами должны приветствовать в сотрудниках банка, ведающего их инвестициями. Со всеми своими бюрократическими атрибутами типа бесконечных совещаний, кадровых подразделений и раздутых отделов маркетинга, крупные компании по управлению капиталовложениями вряд ли смогут привлечь и сохранить достаточное число оригинально мыслящих специалистов и хороших управляющих. Поскольку эти компании управляются бизнесменами, а не инвесторами, их первичная цель не результат инвестиций, а скорее увеличение активов, находящихся под их управлением. Их продавцы могут реализовывать только те инвестиционные продукты, которые являются «горячими», пользуются спросом сейчас, а не те, что имеют хороший потенциал на будущее. Именно поэтому технологические акции на миллиарды долларов были проданы наивной и ничего не подозревающей публике на самом пике раздувания технологического «пузыря» в 1999 и 2000 годах.
Исторически результаты работы Blakeney не имели фактически никакой корреляции с динамикой развитых или даже развивающихся рынков. Однако доходность этого фонда сильно коррелиро-вана с африканскими и ближневосточными рынками. Какие-то годы заканчивались достижением высоких результатов, какие-то выглядели хуже. В последнее время результаты Blakeney были невероятны! Развивающиеся рынки как класс активов за прошлые 10 лет имели 76 %-ную корреляцию с S&P 500 и 81 % с EAFE. Blakeney, наоборот, имеет корреляции 31 % и 46 % соответственно. Долгое время Blakeney процветал за счет вложений в компании, названий которых вы никогда не слышали, и расположенные в таких местах, которые вы никогда не соберетесь посетить, не говоря уж о том, чтобы вложить в них деньги. Но если вы собираетесь поручить управление своими капиталами Майлсу, вам следует запастись терпением.
Весной 2005 года Blakeney, поднявшись за год на 28 %, возвратил инвесторам 10 % вложенных ими денег. Панафриканская сотовая компания Celtel, акции которой составляли одну из самых больших позиций фонда Майлса, была куплена кувейтской компанией с большой премией, так что его счета пополнились наличными, и Blakeney посчитал, что африканские акции стали более популярными и уже менее дешевыми. Майлс чувствует рост общего энтузиазма в отношении инвестиций в Африку и в Египет, в частности в те страны, где находятся главные офисы компаний, и чьи рынки были одними из лучших в мире на протяжении 2005 года. В течение многих лет, говорит Майлс, конференцию, посвященную африканским инвестициям, посещали несколько случайных продавцов, торгующих местными активами между собой и, возможно, около двадцати захудалых, старомодных инвесторов. Список участников состоял из предположительно важных господ из Международной финансовой корпорации и местных регуляторов рынка ценных бумаг, при этом ни один из них не распознал бы недооцененную акцию, даже если бы она влетела к ним в окно и шлепнулась на стол прямо во время завтрака.
Однако в этом году, когда на ежегодную африканскую конференцию слетелась стая нетерпеливых молодых аналитиков, пред-ставляющих американские и английские инвестиционные учреждения, Майлс встревожился и испугался. Внезапно акции компаний из ОАЭ устремились к небу. Потрясенный Майлс принял решение сократить свои позиции до тех пор, пока он не сможет найти какие-нибудь действительно нетронутые активы, которыми пока еще никто не интересуется. В своем недавнем квартальном послании от Blakeney Майлс объяснил, почему он распродал акции компаний из Объединенных Арабских Эмиратов.
Если бы мы были циничными людьми, мы сказали бы, что пик на рынке Объединенных Арабских Эмиратов совпадет либо с июльским 1Р0 акций местной телекоммуникационной компании на сумму в 1 млрд долл., либо с намеченным на сентябрь открытием в Дубай разрекламированного Международного финансового рынка— новой биржи, цели создания которой отнюдь не очевидны: в Дубай уже имеется абсолютно нормальный фондовый рынок. Однако мы — не циники, а Дубай — удивительное место; возможно, местный рынок будет расти вечно. Жаль только, что ваши деньги не будут инвестироваться в него.
Я подозреваю, что Майлс прав, теряя уверенность в четком представлении будущего этих рынков. Питаемые избыточной ликвидностью, созданной возросшими нефтяными доходами, плюс некоторыми предварительными признаками начала реформ и улучшения макроэкономического управления, ближневосточные и североафриканские рынки быстро выросли до сумасшедших уровней. Рыночная капитализация фондового рынка Саудовской Аравии, которая не вводит ограничений для иностранных инвесторов, сейчас составляет 450 млрд долл., т. е. больше, чем у Индии или Китая. Акции банков продаются по цене в 30 раз превышающей доход. Это классический пример того, как ликвидность управляет рынком. Но обратите внимание. Когда рынки дороги и слишком популярны, Blakeney — фонд, управляемый инвесторами, — возвращает деньги своим клиентам. Крупные американские компании по управлению капиталовложениями, руководимые бизнесменами, даже тогда, когда фондовый «пузырь» находился на грани взрыва, продолжали подсовывать публике фонды технологических акций.
Конечно, Майлс и его компания иногда становятся жертвами лгунов и обманщиков (поскольку мы торгуем на цивилизованных рынках), но Blakeney — настоящий стратегический инвестор, и этот статус вместе с репутацией Майлса на африканском континенте обеспечивает ему поддержку. В настоящее время Майлс чувствует, что Нигерия (рынок которой мы не рассматриваем всерьез), Кения (там есть рынок?) и в конечном счете Иран — три страны, которые ни один уважающий себя руководитель не рассматривал в качестве объектов для инвестиций, — являются сейчас наиболее дешевыми и привлекательными рынками. Все эти страны имеют огромные человеческие (в Нигерии проживает 150 млн человек) и природные ресурсы.
Майлс занимается поиском достойной премии за риск, и, например, ситуацию в Нигерии можно оценить по шкале от ужасной до плохой. Он говорит, что нельзя поддаваться влиянию ВВС, The Economist или New Jork Times. Например, Майлс считает, что широко освещаемая в СМИ история о женщине, приговоренной в Нигерии за прелюбодеяния к побитию камнями до смерти, была просто местью за политический курс этой страны. Местные франчайзинговые компании, такие как Guinness Nigeria или Nigerian Foods, растущие на 35 % в год, могут быть куплены по цене, превышающей доход только в 10 раз. Акции Nigerian Breweries, доход которых удваивается каждые два с половиной года, продаются с превышением прибыли всего в семь раз.
Майлс и его коллеги сейчас ищут новые инвестиционные возможности на таких рынках, как Кипр, Ливан и Тунис. Это страны, где, как говорит Майлс, брокеры водят такси, и где есть хорошо управляемые компании с реальным ростом, и которыми никто не интересуется только потому, что они котируются на неправильных фондовых биржах.
Список храбрых компаньонов Blakeney (т. е. его клиентов) короток, но впечатляющ. Документальные рассказы Майлса об отдаленных частях света сами по себе заслуживают отдельного признания. Он любит путешествовать по экзотическим местам, не брезгуя оста-навливаться в подобиях гостиниц, полных блох, и рискуя подхватить странные болезни, если в тех местах есть возможность найти компании, растущие на 20 % в год и продающиеся при отношении цены к доходу в пять раз. Никто не знает его маршрут по Ближнему Востоку и Африке, и я очень внимательно отношусь к тому, что он говорит. К нему подходит описание, которое Рэдьярд Киплинг дал авантюристу: «его язык насыщен странными диалектами, а его лицо забронзовело под чужим солнцем».
