Деятельность «Большого авиакрыла» всегда вызывала споры у аналитиков. Идея Бэйдера заключалась в том, что силе необходимо противопоставлять силу. И поскольку за сто боевых вылетов в его соединении потери были относительно невысокими, вряд ли эту идею можно расценивать как усилия, затраченные впустую. Появление в небе над Лондоном 15 сентября «Большого авиакрыла», имевшего в своем составе 55 самолетов, да еще 80 истребителей из других эскадрилий, как следует из докладов пилотов Люфтваффе, конечно, не могло не произвести самого негативного впечатления на немцев. Так что, хотя бы по этой причине, не говоря уже о других, существование соединения Бэйдера стоит считать целесообразным. Этот день можно признать победным для Истребительного командования, хотя сведения о потерях немецких ВВС были, мягко говоря, преувеличены. Вскоре после описанных событий со всей очевидностью стало ясно, что вторжение на Британские острова Гитлер отложил на более поздний срок, а еще через некоторое время, после нескольких крупных налетов на Лондон, немцы потихоньку свернули активную деятельность своей авиации в дневное время.

Некоторое представление об интенсивности сражения на кульминационном этапе «Битвы за Британию» дает сравнение боевого состава Истребительного командования от 10 июля и 15 сентября. После неудачного дебюта в 11-й авиагруппе две эскадрильи «Дефиантов» стали использоваться в ночных операциях. Из 17 эскадрилий «Харрикейнов» и «Спитфайров» в составе этой авиагруппы осталась только одна. 12 были перебазированы на север, две — переданы в 10-ю авиагруппу, а еще две временно переведены в другие авиагруппы еще до начала активных боевых действий. «Битва за Британию» дорого обошлась командирам эскадрилий — 14 из них погибли, 10 получили тяжелые ранения, а многих списали по состоянию здоровья. Самой несчастливой оказалась 43-я эскадрилья, в которой к концу сражения сменился четвертый командир. В октябре немцы стали активнее использовать в качестве легких бомбардировщиков Мессершмитты Bf.109.

^{Примечание: количество сбитых самолетов учтено в период с июля 1940 г. по 31 декабря 1940 г.}

Эти самолеты имели высокий потолок и хорошую скорость, поэтом) перехватывать их было довольно сложно. Однако практический эффект от таких нале-тов был минимальным. А с приближением зимы нелетная погода сделала операции в воздухе вообще невозможными. Истребительное командование все же сумело выстоять в борьбе с Люфтваффе, и теперь наступала пора интенсивных тренировок и накопления сил. Второй раунд боев ожидался не раньше начала лета 1941 года. И когда он начался, Истребительное командование было к нему готово

Немцы довольно часто применяли следующую хитрость — сосредотачивали большие силы над Ла-Маншем, но задерживали начало рейда на Англию. Это создавало серьезные проблемы англичанам, в особенности, если учитывать, что британские истребители могли находиться в воздухе ограниченное время. И вместо того чтобы отдавать эскадрильям приказ на взлет, предпочтительнее оказывалось держать их на земле до тех пор, пока не становилось совершенно очевидно, что рейд авиации противника все же состоится. Такая задержка сама по себе была только меньшим из двух зол. Взлетая с опозданием, британские истребители лихорадочно пытались набрать высоту, в то время как самолеты Люфтваффе уже пересекали линию южного побережья. Поэтому занять господствующую высоту англичанам удавалось редко. Еще реже они могли выйти на удобную позицию для атаки, поскольку немцы всегда имели численное превосходство. А по существу, у британцев просто не было времени на разные тактические фантазии.

Не было никаких сомнений в том, что считать приоритетными целями для английских истребителей. Ведь именно бомбардировщики причиняли наибольшие разрушения, и все усилия были направлены, в первую очередь, против них. В последней фазе «Битвы за Британию» «Спитфайры» завязывали бой со «сто девятыми», а «Харрикейны» тем временем набрасывались на бомбардировщики.

Встретив противника, англичане обычно сразу начинали атаку. Причем чаще всего это была атака в лоб, когда все самолеты эскадрильи выстраивались в одну линию, или один эшелон, и одновременно открывали огонь. Несмотря на то, что этот тактический прием не встречался ни в одном уставе, он приносил большой успех. Остекленные носы немецких бомбардировщиков совершенно не имели броневой защиты, поэтому можно предполагать, что вид 12 «Харрикейнов», приближающихся в едином строю со скоростью свыше 700 км/час и стреляющих из 96 авиационных пулеметов, одновременно извергающих почти 2000 пуль в секунду, был достаточно устрашающим. К этому можно еще добавить и страх перед столкновением с несущейся навстречу машиной. Пилот «Дорнье» Вильгельм Рааб так описывал свои ощущения автору этих строк: «Нам хотелось сжаться и стать совсем маленькими. Казалось, будь такая возможность — спрятался бы в мышиную норку!»

На той огромной скорости, с которой сближались самолеты, оставалось крайне мало времени для ведения огня, и было чрезвычайно трудно удержать цель в прицеле. Лучшее, на что можно было рассчитывать в подобной ситуации, — это причинить противнику повреждения и нарушить его боевой строй. После этого начиналась охота за отдельными бомбардировщиками, в которой было уже больше шансов нанести смертельный удар. Нельзя также сбрасывать со счетов и психологический эффект воздействия на противника. Точно доказано, что у немецких летчиков существовало прочное убеждение в том, что если на горизонте появились английские истребители, значит через несколько мгновений жди стремительной и яростной атаки. Подобные стереотипы мышления волей-неволей побуждали думать больше об обороне, чем о наступлении.

Расхожее представление о «Битве за Британию»: истребитель выбирает себе противника, затем кружится вокруг него до тех пор, пока не займет удобную позицию, с которой можно будет открыть огонь на поражение. В силу меньшей удельной нагрузки на крыло британские истребители обходили на виражах Мессершмитты Bf.109, и чисто теоретически это давало им определенные преимущества во время воздушного боя. Но так ли это было на самом деле? Не совсем. Причины такого положения дел различны, и главными среди них являются законы аэродинамики. Меньший радиус разворота, несомненно, сулит большую выгоду, но чтобы его достигнуть, нужно начать вираж, а значит накренить самолет. Здесь уже требуется учитывать скорость вращения истребителя вокруг продольной оси. При умеренных скоростях полета, т. е. менее 400 км/час, скорость вращения у «Спитфайра» составляла более 90 град/сек и позволяла полностью использовать преимущество самолета в маневренности. Но при увеличении скорости истребителя соответственно возрастала нагрузка на элероны и вращение замедлялось, а на скорости 640 км/час выполнять его вообще было чрезвычайно трудно, так как элероны становились практически неподвижными. У «Мессершмитта» дело обстояло еще хуже. Его элероны позволяли маневрировать на скорости 300 км/час, но затем эффективность их действия резко снижалась, и на 500 км/час скорость вращения истребителя была уже просто смехотворной — всего 11 град/сек.