— Зачем же ты отозвалась на чужое имя? — продолжал злиться Дмитрий.

— Не совсем чужое. Меня отец зовет Людмилой, а мать — Миланой. Я привыкла.

— Определились бы вы с родственничками насчет имени. А по паспорту ты кто? Катерина? Наталья? Евдокия?

— Миля. Леонова Миля Николаевна.

— Круто! Сама, значит, в своих именах путаешься, а на меня всех собак повесила?

— Мои имена. Хочу — путаюсь, не хочу — не путаюсь. Я к тебе не лезла.

— Это да, точно.

— Почему ты не уточнил, с кем тебя отправили знакомиться? Почему не посмотрел хотя бы ее фотографии?

— У меня действительно было очень мало времени. Правда. Там вообще все чуть ли не по секундомеру контролировалось. А на тех фотографиях, которые я по дороге разыскал, она везде в каких-то шляпах, лица не видно.

— Ладно, верю. Ты ничего не понял. Но Борис-то сразу унюхал, что я вовсе не та, кого ты должен был привести. Вы поэтому с ним в ресторане поругались?

— Да. Я настаивал, что ты именно та Людмила. А что он сомневается в кровном родстве, так ведь ты могла быть и приемной дочерью, и не знать об этом. Он утверждал, что по условию мы должны были привести именно кровного родственника. И лишил тебя неприкосновенности.

— Чего?!

— Потом началось самое плохое. Едва я от тебя отвернулся на пятнадцать минут, как ты потребовала от Матвея голову вампира! Зачем?!

— Ну, виновата, — в очередной раз покаялась я, — глупо получилось.

— Не то слово! Идиотизм просто!

— Точно. Кто ж думал, что этот идиот Матвей пойдет за головой в ближайший морг? — согласилась я с мнением Дмитрия, но тот уставился на меня, забыв про дорогу.

— Морг? В какой морг?! Ты о чем?!

— Не в морг? Ой, неужели на кладбище выкопал? Не удивлюсь даже. У вас семейка любит по кладбищам гулять…

— Оставь мою семью. Как тебе вообще пришла в голову мысль про голову вампира?

— Матвей сам первый сказал про полцарства за танец. Вот я и подыграла. Мне до этого весь день про вампиров твердили. Подруга на какого-то маньяка напоролась, ну, и еще случай рассказали… Откуда же я могла знать, что он шуток не понимает.

— Шути аккуратнее в следующий раз.

— С твоей семьей? Шутить? Ни за что! — отмахнулась я от такого дикого предложения.

— Приехали.

— В смысле?

— Просто приехали. Вылезай.

Я и не заметила, что мы остановились у большого деревянного дома в сосновом лесу. Дом впечатлял размерами, окнами, скатами разноуровневых крыш, соснами вокруг. Других домов рядом не видно, участок очень большой. Мы долго ехали, скоро обед. Я попыталась достать из багажника свою спортивную сумку и маленькую сумочку с мелочами и телефоном, но Дмитрий велел не суетиться и повел в дом.

— Прошу! — распахнул передо мной дверь Дмитрий. Ведет себя, как будто мы с ним в прекрасных отношениях, а сам не извинился за то, что нахамил, и я тоже ничего не сказала о том, что его стукнула и из дома выгнала. Как ничего и не было. Ладно, пусть так.

Вошла в холл, где много света и воздуха. Вкусного, наполненного осенними лучами и пахучими шишками. Мебель незаметна, ничего не отвлекает внимания от деревянных стен и роскошных сосен за окнами. Спокойно здесь и радостно.

В зале на самом видном месте в простой деревянной раме — огромный парадный портрет. Мужчина смотрит прямо на тебя, вся грудь в орденах. Не только я могу гордиться дедами-прадедами.

— Кто-то из предков? — спросила я.

— Да! — с гордостью ответил Дмитрий. — Он воевал на Великой Отечественной. Вернулся. Женился на дочери министра. Как она за него пошла, удивляюсь…

— Почему не пошла? Побежала! — усмехнулась я. — Посмотри на него — герой!

— И мои все так говорят… Ну, жили они долго и счастливо. Трое детей, и пятерых еще из детского дома усыновили.

— Молодцы!

— Да, у нас вообще все многодетные. И дружные. И талантливые. В него, — продолжал хвалиться Дмитрий, кивнув на портрет.

— Насколько талантливые? — немного ревниво спросила я, поскольку самой талантливой считала именно себя.

— Ну, он, например, свободно говорил по-английски и по-французски, прыгал с парашютом — мастер спорта, водил любые марки автомобилей, путешествовал, весь мир объездил, с аквалангом нырял. Играл на гитаре великолепно.

— Да ладно!

— Не вру!

— Верю. Где же работал твой героический предок после войны?

— Вот теперь не поверишь! Был директором банка!

— Почему не поверю? Поверю. Если на дочке министра женился.

— Так он по любви женился! — обиделся за предка Дмитрий.

Мы вели ничего не значащий легкомысленный разговор. Дмитрий провел меня через огромный зал в оранжерею с красивыми цветами.

— Твой великий предок, конечно, любил растения? — продолжила я легкомысленную беседу. Серьезный разговор у нас еще будет, я чувствовала, что это пока просто предисловие.

— Конечно, любил, — подтвердил парень. — Он сам ухаживал за растениями в оранжерее. Ему все говорили, что цветов уже перебор, а он всегда отвечал, что они красивые. Этот дом он строил, но потом капитально перестраивали. Двадцать пять лет назад. До этого он был не такой огромный. Теперь всей родне хватает места. У нас семья большая.

— Подумать только! — похлопала я глазами. Родственник Дмитрия почти такой же талантливый, как я. Только я к растениям равнодушна, у меня и кактус еле выживает. Надо будет его полить.

— Он любил на восток ездить. И восточные растения любил. Говорил, что его имя «Анатолий» — значит «помощник с востока». А что значит имя Миля?

— Понятия не имею. Имя Дмитрий значит «относящийся к Деметре, древнегреческой богине земледелия».

— Я знаю.

Помолчала немного, любуясь цветами, потом спросила напоследок:

— Где же похоронен твой герой семьи? У Кремлевской стены?

— Никто в семье не имеет об этом ни малейшего представления.

— То есть как это?

— Он очень долго жил. Когда исполнилось восемьдесят шесть лет, сказал, что уходит в монастырь и уехал. Навещать запретил. Лет через двадцать пришло письмо, что он умер.

Необычный был человек, таких мало. Больше спрашивать ничего не стала, и так проявила излишнее любопытство.

В оранжерее был накрыт столик на двоих. Очень красиво сервирован, значит, мы в доме не одни. Дмитрий подвинул для меня стул. Налил в бокал вино. Белое. Кажется, ничего не значащие разговоры про предков окончены.

Дмитрий собрался, сосредоточился, видно, планирует сказать что-то умное. Надо его опередить. А то отвечу ему что-нибудь не то, а он обидится, и ничего я не узнаю.

— Дмитрий, давай по очереди? Пропусти даму вперед, мне очень надо кое-что узнать. Потом отвечу на твои вопросы, — жалобно попросила я.

— Обещаешь?

— Честно.

— Начинай, слушаю! — отсалютовал он бокалом.

— В ресторане всех собрал ты. Борис согласился прийти, если ты приведешь дочь моей соседки. Ты ошибся и привел меня. Из-за этого весь твой план чуть не сорвался. Елизавета пришла вместе с Борисом. Константин тоже. Он, вроде бы метил на заместители Бориса, но я могу и ошибаться. Евгений, — я запнулась, но продолжила, — сам вычислил ваши переговоры и в них вклинился. Напросился, чтобы его тоже пригласили. Он пытался убить Матвея и убил Константина. Матвей пришел с тобой, он в твоей команде.

— Он вообще был одиночкой. Только недавно к нам попал, от старых привычек еще не избавился, в команде работать не привык, — сокрушенно сказал Дмитрий. — Ничего, поправится, научим.

Я съела вкусный маленький пирожок и продолжила:

— Многодетный папаша — просто случайный человек. Он в ресторане ел, пил и разговаривал без всяких задних мыслей, в отличие от всех остальных, по нему это сразу было видно. Так что он там сидел просто для количества, или, чтобы кого-то запутать. У меня вопросы. Почему Борис на это согласился? Почему именно моя соседка? Вообще, ради чего все это затевалось?

Дмитрий налил себе вина, мой бокал стоял нетронутым.

— Людмила, а выходи за меня замуж?

Я залпом выдула вино, хотя пить не собиралась. Шутит?