Мы хором поблагодарили ее, вышли из офиса и пошли в банковское отделение. Нужно еще наши счета объединить в один, как я сделал с Русским Промбанком.

На выходе из представительства я столкнулся с высоким парнем в незнакомой форме.

– Извините… Борь, ты? Привет, откуда? – я пожал руку Раскатову, тоже удивленному этой встречей.

– Привет. Элис, здравствуй. Вы каким ветром здесь?– спросил он, отойдя в сторону и пропуская женщину.– Вы меня не подождете пять минут, я сейчас дела закончу и выскочу к вам?

– Давай, мы все равно пообедать хотели. Будем тебя в той кафешке ждать, – Олеся кивнула на вывеску напротив.

– Давайте, эта ресторация недорогая, для рабочего люда здешнего поставлена в основном. Бизнес-ланчами заправляет в Рыбной. Мне тоже чего закажите, из основного меню, ладно?– И Борис исчез в здании.

А мы перешли дорогу и уселись на крытой веранде. Подбежавший паренек в красной рубахе, перепоясанной витым пояском, протянул меню, смахнул полотенцем невидимую пыль со стола и ушел.

– Ты смотри, «Щи томленые, кислые в горшочке». Я таких сто лет не ела, моя бабушка по матери ими в деревне угощала. Надо попробовать, – Олеся подняла руку, привлекая внимание паренька.

Тут рядом с ресторанчиком затормозил большой серебристый джип, и из него вышла невеста Бориса.

– Привет, ребята. мне Борис сказал, что вы здесь, – она подошла к нам, расцеловалась в щеки с Олесей, пожала руку вставшему мне и уселась за столик.– решила приехать, встретиться. Сейчас Боря подойдет, поговорим.

– Вы как здесь оказались? – поинтересовалась Олеся.

– Это долгая история. Тут мой муж пускай рассказывает, – она горделиво показала колечко на среднем пальце.

Олеся так же показала ей свое, и девушки довольно рассмеялись.

– Я вижу, у вас в семье все нормально? На каком месяце, Олесь? – поглядев на живот моей жены, спросила Эйприл.

– Если по старомирному считать, то шестой. А ты на каком? – в свою очередь спросила Олеся.

– На втором. Заметила?– удивилась Эйприл.

– Угадала. Ходишь как я сначала, бережно и задумчиво,– улыбнулась жена.– А пока ты стройненькая такая.

Уже через пять минут разговора молодых женщин я почувствовал, что у меня начинают опухать уши от типов памперсов, стоимости колясок и фасонов пеленок. Так что приходу Бориса я очень обрадовался.

Жены тоже обрадовались, и наконец мы заказали обед. А то у меня от аппетитных запахов с кухню слюни чуть ли не как у бульдога повисли.

Жена так и заказала щи в горшочке, Эйприл тоже, а мы с Борисом тушеную картошку с грибами и свининой. Ну и здоровое блюдо рыбки, жареной мелкими кусочками. Ее, рыбу, сначала макают в тесто и жарят в большом котле с маслом.

Но сначала, как здесь водится, для разгона принесли салат с кусочками креветки. Здоровую чашку, с торчащими из нее деревянными расписными ложками, больше похожими на уполовник.

– Как вы здесь оказались, – спросил я у Бориса и Эйприл, накладывая салат на тарелки девушек.

– Ну, мой супруг оказался очень горячим парнем. Ударил капитана Патруля, правда, за дело, – поливая салат оливковым маслом, ответила Эйприл.

– За какое?– поинтересовалась Олеся, забирая кувшинчик у Эйприл.

– Долго рассказывать,– махнул рукой Борис, и навалил себе гору зелени и ракообразных. Сбрызнул все уксусом, полил маслом, и с удовольствием принялся за еду.

– Ну, мы никуда не торопимся. И еще, ты где сейчас служишь, что за форма? И вроде ты не хотел служить в здешнем протекторате, не хотел воевать со своими?– я тоже последовал его примеру.

– Это без ста грамм не рассказать, – вопросительно глянул на девушек Борис, и получив от обоих разрешение, подозвал официанта ( скорее полового), заказал ему двести грамм «Новомосковской» и набор солений.– А войны не будет, скоро объединятся протектораты.

– Борь, а ничего, что мы с тобой с оружием? Проблем не будет?– я постучал пальцем по уже основательно заношенной нейлоновой кобуре, которую так и не сменил за это время.

Конечно, по скорости выхватывания пистолета она уступает всем тактическим, хоть и не намного, но зато прикрывает пистолет от грязи и дождя, да и удобно мне с ней даже работать, что немаловажно при работе на открытой местности.

– Со ста грамм не будет. Это же Москва, здесь сто грамм считают фронтовой нормой. Так сказать, местный шик. Не сталкивался еще? – Борис набулькал по стопочке, поставил на стол графинчик.– А вот больше нам здесь уже не продадут, разве пистолеты в камеру хранения сдадим.

Тем временем на тележке привезли горячее. Парень шустро расставил горшочки перед нами, поставил блюдо с рыбой посредине стола и укатил.

– Так вот, о моей новой работе. Я сейчас работаю в отделе охраны компании-экспортере электроэнергии. Видели же небось, опоры ЛЭП ставят? Вот их, подстанции и прочее хозяйство охранять и будем. Кроме того, босс, Гольдман, (большая орденская шишка, кстати) договорился о вхождении в совместное русско-бразильское предприятие по выработке энергии. Он протолкнул проводку через ворота тех турбин. Которые хранились в Питере на складах, и купил еще четыре новые агрегаты. Короче, через два года станция выйдет на полную мощность. Хватит на Бразилию, Россию и на Форт-Ли с его промзоной. А в Форте-Ли производства, которые принадлежат хозяину. Ладно, давай еще по одной и поедим спокойно, – Борис открыл свой горшочек с картошкой.

После горячего принесли кофе и пирожные, и я продолжил расспрашивать Бориса.

– Давай, рассказывай, почему перевелся?– я отпил глоток обжигающего кофе. Сколько уже кофе здесь выпил, и все равно наслаждаюсь каждой чашкой. – И если ты ударил офицера, почему тебя не посадили? Пойми правильно, я этому очень рад, но ведь Патруль создан по образу и подобию армии США, а там с этим очень строго.

– Ты помнишь, я рассказывал, что в Порто-Франко начало скапливаться много кавказцев? Причем на армян или грузин, а чечен, дагестанцев и так далее? – я кивнул.– Так вот, к сезону дождей еще одна большая группа перешла, из Екатеринбурга. Одна молодежь, лет шестнадцать – двадцать пять. Без старших, без семей. Как потом узнали, таким образом общины их спасли от судов, ну и сами избавились от особо проблемных особей.

Так вот, эти орлы сразу начали грузить остальных. Мол, женщинам нужно платок носить, юбки длинные и прочее. Кроме того, денег у них не было, а спермотоксикоз давит.

Они было в бордели, а там платить нужно. Но платить нечем. Пара скандалов, и их перестали в них пускать. Подмять сил не хватило, да и Патруль помешал. Мы хоть и не одобряли бордели, но если девка там по своей воле, то это ее решение.

В общем, изнасиловали одну полячку. Та в суд подала. Ее с мужем начали запугивать, а потом бросили бутылку с бензином в окно. Обгорели оба, а муж в больницу попал в тяжелом состоянии.

Ну и у народа терпеж кончился. Все за автоматы схватились, и в Сеттлерс-куотер рванули. Знаешь, где это?– повернулся ко мне Борис.

– Борь, откуда? Я хоть и переночевал неделю в Порто-Франко, но обустройство города толком и не знаю. Мы же шабашили у армян, забыл?

– А, точно. Так вот, это лагерь для тех, кто не успел перебраться, а с деньгами туго. Бараки по-американски, но обустроенные довольно неплохо. Началась перестрелка, эту шантрапу загнали в два блока, те отстреливались, но у них ни вооружений нормальных, ни патронов. А люд разозлили, те прижали автоматами, и приволокли пару станкачей, один наш, СГМ, другой американский, М1919.

Тут этот капитанчик прибыл. Это тот толераст, который на мой рапорт меня нетолерастом обозвал.

Начал народ разгонять, его послали. Капитан обозлился, начал идиотские приказы отдавать. Чуть ли не огонь по людям открыть. Ну, я его и приложил. Потом связали его, убрали в сторонку.

Со мной во взводе трое парней из полиции Нью-Йорка служили, мы сумели с людьми договориться, арестовали всю толпу боевиков. Сейчас самых таких судить будут, а остальных вывезли к берегам имамата и высадили без права появления в землях северней Имамата и на индийских землях.