Малик вернулся в кабину, и мы поехали мимо дергающейся в агонии зверюги. В кабине стоял запах сгоревшего пороха, по полу перекатывались стрелянные гильзы.

– Неплохо поохотились. Знаешь, я не верил, что из АКМ слонов ложат браконьеры, а тут смотри, такую тварь грохнули,– перезаряжая автомат, заметил Малик.

– Ага, оторвались. Ладно, вон уже башня КПП видна. Скоро приедем.

На въезде в город мы упрятали автоматы и пистолеты в сумки, получив очередную благодарность от патрульных. Пропустили две новенькие, с иголочки Нивы– Шевролета с коренастыми и похожими друг на друга парнями, и поехали в «Арарат».

Мы неторопливо ехали по Главной за здоровенной тележкой с дровами, которую тащил небольшой трактор, приближаясь к «Арарату».

– Малик, а пистоль поменьше найти не мог?– спросил я, покосившись на кожаные подсумки с запасными магазинами на боку у Малика. Притормозил, пропуская мужика с тачкой через дорогу, а то прет как танк. Высунулся в открытое окно и облаял его по всякому, после чего с удовлетворением уселся в мягкое подпружиненное кресло. Неплохие кресла сейчас у грузовичков, жаль только, потолок низковат, нужно хорошенько подумать, куда крепежи для оружия делать, чтобы головой не цеплять. Вообще, пора машины подготовить, сегодня вечером и завтра утром отдохну, все равно воскресенье, а вечером займусь нашими с Олесей машинами.

– У самого-то тоже пушка немаленькая. А если серьезно, то у нашего ротного такой был. Вот он, я про пистолет, мне и запал в душу. А тут смотрю, лежит, красавчик, на столе. И разрешений никаких не надо, так отдают, только три сотни заплати. А у меня как раз заначка есть, правда, в здешнем обменнике похудела до тысячи шестисот экю. Ну, я этот пистолет себе и купил, хорошая машинка, надежная. Тяжелый, правда, как утюг. Светка возбухать было начала, а я ей говорю – дорогая, треть от того, что я на браконьерском лове рыбы заработал, вообще моя, трачу куда хочу, забыла? Копил на новый УАЗ, а так как он у меня уже есть, решил потратить на дополнительное оружие, как основное я себе вон АКМ купил, а Светлане СКС, ну и пистолет ей ПМ, чтобы калибр не дробить.

Вот осталось еще на ручник, а то я по ВУСу пулеметчик, всю службу еще с РПК под пять, сорок пять пробегал.

– Малик, а чего ты решил сюда перебраться? Мне все равно переезжать пришлось бы, не сюда, так в Россию или куда еще, а вы зачем? Вроде нормально же жили в Ульяновске? Ну, если работа на авиазаводе не устраивала, то бросил ее и другую нашел, город же, у тебя руки из нужного места растут, – я свернул на стоянку к «своему» домику.

Возле отеля на стоянке машин меньше не стало, да и у домиков свободных мест не прибавилось. Бойкое местечко братья армяне нашли, ничего не скажешь.

– Ты знаешь, конечно, не очень богато, но жили. Я сетями рыбачил еще, хоть это удовольствие ниже среднего, браконьерить. Но Светке врачи сказали, мол, хочешь детей, перебирайся в более теплый климат. Мы все равно собирались переезжать, вот сюда и решились, благо здесь вон какая жара, и холодов вообще не бывает. На Северный Кавказ перебираться – еще та лотерея. Ладно, пока. Пойду к жене, соскучился. Через часок в баре встретимся, идет?– Малик выпрыгнул из машины, подхватил свою сумку с оружием, и собрался идти в свой домик.

– Нет, Малик, не пойдет. Раньше завтра не рассчитывай, не выйду. Пока, – и я пошел к домику, помахивая оружейной сумкой.

Дверь домика открылась, и на улицу вышла рыжая девушка в шортах и широкой футболке, кажущейся на ней безразмерной. Подошла ко мне и обняла за шею, встав на цыпочки.

– Слушай, как здорово, когда так встречают,– отпуская девушку после поцелуя, заметил я. Поднял сумку с оружием, и пошел в домик, обняв ее за талию. В дверях пришлось отпустить, иначе не проходили. Там бросил сумку в угол, подхватил девушку на руки, и понес к кровати…

– Володь, ты чем-нибудь еще сегодня намерен заняться? Кроме того, что будешь меня домогаться? – потягиваясь на кровати как довольная кошка, спросила девушка. Потом встала и принялась приводить себя в порядок.

– Ага. Если ты не возражаешь, то я бы хотел отнести шмотки в стирку, и автомат надо бы почистить, а то пострелять пришлось по дороге. Впрочем, это можно и завтра, сейчас оружейный закрыт уже, скорее всего. Не волнуйся, ничего серьезного. Гиена, сволочь, опять на почти дороге жрать намерилась. Ну, мы с Маликом ее отучили. Хорошая штука все-таки Калашников.

Только сначала в душ, а то увидел тебя и соображение отбило, – я направился в ванную. И услышал в спину:

– Ага, мне бабушка так и говорила, что вы, парни, часто не той головой думаете. Водичку похолоднее сделай, а то снова отвлечешься.

Выйдя из ванной, я брякнулся на кровать. Ничего не хотелось делать, навалилась усталость, все-таки хорошо навкалывались. Так и лежал, лениво смотря на мелькающие в телевизоре картинки.

– Устал? Давай, массаж сделаю. Ложись на живот. Так, рельсы-рельсы…– сильные руки девушки начали мять и гладить спину, иногда сильно сжимая кожу.

– Нет, Володь, так нечестно! Тебя даже ущипнуть толком не получается! Ты что, спишь? Ну, я тебе, – я почувствовал, как по спине начали прохаживаться некие нежные упругости с твердыми навершиями.

Сон моментально пропал, я перевернулся и прижал девушку к себе…

– Уф, ненасытный, всю умотал. Вов, давай на Набережную ранним утром сходим? Рассвет встретим, Эйприл говорит, потрясающее зрелище. Хорошо?– Олеся расслабленно прижалась к моему боку.

– Давай. Только нужно будильник включить. Сейчас, поколдую с мобилой. Во сколько восход-то уточнила? – я встал, одеваясь.

Олеся перевернулась на живот, скрестила ноги и с интересом наблюдала, как я прыгаю на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.

– Ладно, я быстро. Положу сумку в сейф и заброшу шмотки в машинку,– я чмокнул девушку в макушку, и вышел на улицу.

Сзади прошлепали по полу босые ноги и щелкнул замок. Правильно, береженую Бог бережет.

Я открыл кабину, вытащил сумку с рабочей одеждой, и пошел в главное здание. Там положил оружейную сумку в сейф, и получил разрешение от одной из чернявеньких на пользование прачечной.

Прошел за здание, вошел в прачку, забросил гору пропотевшей одежды в камеру машинки, засыпал порошок, включил таймер и пошел в домик. Через два часа подойду.

– Ну, ты романтичная натура, девица. В такую рань в воскресенье вставать. И топать еще ножками, на машине бы доехали, – зевая и ворча, я шел под ручку с девушкой по темной, далеко не везде освещенной фонарями Главной улице. Иногда мимо проезжали машины, город спал. Даже блядский квартал на пригорке за Овальной площадью был уже темный, все перебесились.

Только молочники и булочники ездили на небольших грузовых мотороллерах, звеня бутылками и распространяя запах свежего хлеба, да патрули Ордена на «Хамви» показывали, что город жив.

Через улицу, толкая большую тележку, шел пожилой азиат. В тележке стояли высокие ведра со свежесрезанными цветами.

– Погоди, дед. Олдмен, плиз, стап. Ай эм тейк зис хризантемс, хау мач?– я потянул из ведра большой букет огромных белых хризантем. Люблю эти цветы.

Расплатившись с довольным то ли японцем, то ли китайцем, я поднес букет девушке.

– Володя, ты потрясающ. И как я буду таскать этот гербарий по городу? – Олеся спрятала довольное личико в цветах. – Какая прелесть! Но нести их будешь ты! Но попозже, обратно.

Под ногами похрустывала мелкая галька, которой были засыпаны пешеходные дорожки. Кстати, в некоторых местах встречались настоящие деревянные тротуары, как в фильмах-вестернах. На столбах – сваях, с гулкими досками, уже потемневшими от времени. Видимо, со старых времен остались, так-то городок довольно богато смотрится.

Набережная нас встретила ветром в лицо с океана. Восток начал розоветь, и довольно большое количество людей начали занимать места возле бетонного ограждения над волноломом.

Мы тоже поскорее встали с правой стороны, ближе к краю. Там, где волнолом переходил в дикие камни берега, на которые лениво накатывал воду океан. Сегодня безветренно, что очень неплохо. Олеся облокотилась на край бетонной плиты, обнимая букет хризантем. Красивая девушка с красивыми цветами в красивом месте. Обалдеть.