– Ну что, Володь, в рюмочную не заскочишь? Согреться?– Малик махнул рукой в сторону центра, окатив меня брызгами.

– Нет, не пойду. Да и грех сегодня на прохладу жаловаться, +10 по Цельсию целый день. Теплынь, можно сказать. Не уговаривай, еще потом на меня жена не дулась. Пошли, выпивоха,– я захрустел щебенкой дальше. По бетонному лотку в кювете тек настоящий ручей. Малик пошел за мной, бухтя о женском произволе.

Внезапно он дернул меня за дождевик и спросил:

– А это что за хрень? Вниз по дороге?– и указал в сторону далекой уже набережной. Там, разбрызгивая лужи, метрах в ста от нас, скрытое пеленой дождя, по дороге топало что-то весьма похожее на…

– Каменный варан!!!– я цапнул кобуру. Черт! Она же под дождевиком! Пресмыкающиеся, увидев (или услышав нас), рвануло в нашу сторону, развив нехилую скорость. Я почуял, как волосы на загривке стали дыбом от страха.

– Малик, пистолет!– заорал я, задирая левой рукой полу и выхватывая правой Таурус. Большим пальцем взвел курок, а то самовзводом стрелять не люблю, ухватил снизу рукоять пистолета поверх пальцев правой руки левой рукой и навел на цель. Все равно расстояние до зверюги дало мне возможность прицелиться и выстрелить. Тварь была уже метрах в тридцати и бежала прямо на нас, вихляя всем телом. И еще выстрел, и еще. Ящерица внезапно спотыкнулась, как будто кто-то дал ей подножку и с маху перелетела через голову метрах в пятнадцати от нас.

Рядом, лязгнув затвором, начал стрелять из своего АПС Малик. Да как! Длинной очередью он шарахнул куда-то в сторону реки, а потом суетливо начал менять магазин. Впрочем, заменив, он уже намного спокойнее, одиночными и выцеливая, открыл огонь по ящеру.

Я уже расстрелял весь магазин, выбросил его из рукояти прямо на землю и, проклиная дождевик, выдирал из-под полы запасные магазины. Загнал в рукоять полный, сорвал с задержки и продолжил стрелять в кувыркающуюся тварь.

– Пустой!– крикнул Малик, выкидывая второй магазин из АПС. Я выбросил почти израсходованный, заменил на полный. Как хорошо, что последовал совету оружейника Билла из Порто-Франко и ношу с собой по четыре запасных магазина. Достал и держал в левой руке третий из запасных магазинов. Малик тем временем судорожно набивал магазин пистолета патронами, вытащенными из кармана.

Ящер подрагивал всем телом. Лужа, в которой он лежал, окрасилась красным, и из нее стекал ручеек в кювет, растворяясь в потоке розовым. Кстати, он оказался не очень большим, чуть больше полутора метров длиной, но был широким и массивным. Тот варан в Голодной степи, которого я видел года три назад, хоть и был такой же длинны, был намного легче и строй нее.

Мы с Маликом подошли, и не сговариваясь выстрелили в голову ящерице. Контроль, так сказать.

Из расположенного неподалеку продуктового ларька выбежала девчонка-продавщица в розовой пластиковой накидке и с СКС в руках, а из домов в начале улицы вышло два мужика, один с Сайгой, другой с калашом. То есть с АКМ.

– Вы чего здесь расстрелялись?– спросил тот, который с Сайгой. Он в гараже администрации слесарем-жестящиком работает, вроде. И если не ошибаюсь, его Семен Сергеич зовут.

Я молча кивнул на лежащую в отдалении тушу, опустил предохранитель, сняв курок с боевого взвода. Положил пистолет в кобуру, поднял оба валяющихся под ногами магазина.

– Да вон, бегают здесь всякие. Съесть хотят,– заметил Малик, тоже убирая пистолет в кобуру, поставив его на предохранитель.– Что теперь с тушей делать?

– Я дежурной смене позвонила, сейчас приедут, – заметила продавщица, опасливо приближаясь к ящерице.– А сфоткаться рядом можно? Пожалуйста, мне все девчонки завидовать будут!

– Да на здоровье. И нас заодно сфоткай, – я достал мобилу, и набрал номер жены. – Олесь, я задержусь ненадолго. Ты меня подождешь, ладно? Ага, хорошо.

Олеся с остальными женщинами ходила вечерами в фитнесцентр, занимаясь специальной гимнастикой для беременных. Занимались серьезно и вдумчиво, под руководством Елены, мастера спорта в художественной гимнастике, закончившей в том мире какой-то из спортивных ВУЗов по специальности тренер фитнеса и уже здесь прошедшей в Демидовске курсы по тренировке беременных женщин. Так что у них все серьезно и основательно.

Тем временем девчонка, разбрызгивая лужи, сбегала в магазин за фотоаппаратом, оказавшимся специальной моделью для экстрималов и не боящимся дождя. Мы снялись каждый отдельно, и общей кучей возле зверюги. Малик даже не поленился, пасть ему раззявил и палкой законтрил, чтобы не захлопывалась.

После чего попросили продавщицу сбросить на диски фотки, передали тушу ящерицы дежурной смене комендачей, и пошли домой. Нужно еще наших девушек встретить с тренировки.

Уже вечером, со смешком пересказывая Олесе этот эпизод, я был здорово удивлен ее вопросом.

– А ты чего смеешься? И почему вообще мне это рассказал, ведь я могу занервничать, а мне это не очень полезно?

– Олесь, это тебе все равно завтра расскажут, причем ящерица превратится в огромного ящера, который нас чуть не разорвал. А на самом деле ничего страшного. Вовремя заметили, расстреляли из двух пистолетов, и все. Шкуру попортили здорово. В таверну хотели чучело сделать, и не знают, выйдет ли.

– Еще одна. Олесь, глянь, какая здоровая!– я повернулся и показал сидящей в машине жене пойманную улитку. Она на самом деле большая, раковина сантиметров восемь в диаметре.

– Ух ты, здорово! Володь, хватит наверное? Ты сколько набрал?– Олеся щурилась на выглянувшее солнышко.

– Да пару кило уже точно, даже больше. Хватит, наверное. Надо же, никогда до этой зимы на улиток не охотился,– я положил улитку в корзину с крышкой, и понес к машине. Положил в багажник, вымыл сапоги в луже, снял мокрую от недавнего дождика накидку и сел на пассажирское сидение. Супруга к своей Тойоте относится трепетно, даже сейчас мне не очень порулить дает.

– Вот и лето скоро. Уже неделю солнышко появляется частенько, и ветра стихли, -Олеся не торопилась заводить машину, блаженно греясь на солнце.

Я тоже развалился на сидении, не выпуская, впрочем, автомат из рук. Все-таки мы за городом. Пусть на дороге, и до дома пяток километров, но все-таки.

Дорога, к моему удивлению, вполне себе сезон пережила. Хоть дожди и лили здорово, но основательная подушка полотна и глубокие кюветы свое дело сделали. Впрочем, такая дорога в протекторате не одна, Демидовск с промзоной десятком таких связан.

– Гляди, какая здоровая,– толкнула меня супруга, и показала на переползающую дорогу змею. – Метра четыре, не меньше.

– Ага, большая. Впрочем, я вчера на заводе такую же видел. Охрана застрелила при ночном обходе. Поехали, Олесь, а то вон колонна идет, – я кивнул на зеркало заднего вида, в котором показались грузовики.– Смотри, чуть дожди утихли, и все зашевелилось. Опять нам что-то везут. Должны движки на готовые планеры привезти, может, соберем наконец оставшиеся «четверки».

В сборочном цехе завода стояли почти три десятка уже собранных самолетов, но с пустым моторным отсеком. А десяток пайперов были выведены под навес испытательной станции, где гоняли двигатели, проверяли механику крыльев, авионику и прочее. Все ждали, когда окончательно закончится сезон дождей, чтобы начать пробежки, рулежки и подлеты.

Вообще, все активно шевелится. Рабинович и Зарипов договорились о выкупе сорокопяток и «катюш» у РА за остаточную стоимость. За копейки вообще получилось, за все про все пять тыщ отдали, правда, без боеприпасов, а Рабинович еще через свою родню в Новой Одессе договорился о покупке пяти браунингов М2. Опять не новых, но вполне работоспособных, и по весьма приемлемой цене. Конечно, новые «Утесы» было бы лучше, но они очень дорогие. А китайские ДШК мы на собрании решили не брать. Тем более, что патроны хоть нашего, хоть американского стандартов по стоимости одинаково Демидовск продает.

В поселке заехали в ресторанчик, отдали улиток и договорились прийти через три дня на ужин. За это время их как раз мукой с вином откормят. Так что приглашаем Малика со Светкой, и будет небольшая объедаловка. Почему девушкам так понравились эти улитки – большая тайна для меня и Малика, но последний месяц мы по очереди раз в неделю ездили за город их собирать.