Я двинулся к обрывистому берегу. Малик, поправив свою здоровенную кобуру со Стечкиным на поясе, пошел за мной. Автоматы мы уже в своей хижине оставили, так как в поселке все ходили только с пистолетами и револьверами. Сам поселок охраняли несколько пеших дозоров, пара минометных гнезд с нашими 82 миллиметровыми минометами, три пулеметных гнезда вдоль берега, из которых два были с американскими М2, а одно них, на восточном берегу, на горушке рядом с причалом, с нашим КПВ на пехотном станке. Хотя ЗПУ явно была бы удобнее.

– Камрад, осторожнее снизу. Справа, вдоль берега, метрах в пятидесяти живет семья морских выдр. Сильно большие, аж очень пугливо. Слышишь, свистят?– Да уж, здесь все кубинцы русский знают, что ли? Как этот паренек на посту с визиром. Сейчас он недовольно щурится, пытаясь разглядеть хоть что-либо около континентального берега. Солнце уже опускаться начало, и слепит наблюдателей. А когда оно опустится пониже, вообще ничего там видно не будет. Не самое лучшее место для батареи, которая должна блокировать пролив. Итак, далеко по максимальной дистанции будет, парой снарядов не отделаться.

– Вы что, все русский учили? Я-то думал, придется испанский учить,– спросил я у паренька.

– Ага, каждый сезон дождей три-четыре часа в день. Все равно занять надо было чем-то, русский нужен, мы в состав протектората РА вошли, на правах автономии. Так что вы внизу осторожно, выдры сами не делают атаку, но чужих не очень любить,– акцент и некоторые ошибки все-таки у парня были.

Снизу точно доносился веселый свист. Спускаясь по наклонной тропинке, надо признать, не очень удобной даже для меня, хоть я не раз бродил с рюкзаком в горах, я увидел крупных морских животных, которые плескались около берега. Игра этих сильных, очень гибких и стремительных зверей завораживала. Темно-коричневые, с плоскими и длинными хвостами, сильными лапами с перепонками между пальцев, длинной больше трех метров, звери шалили как маленькие дети. Потом, поглядев на нас и свистнув на прощание, они нырнули и выплыли метров в сорока от берега, внимательно следя за нами. Пасти у них, между прочим, украшены зубками, которые леопарду честь бы сделали.

Малик присел и зачерпнул ладонью морской волны, попробовал на вкус, неодобрительно сморщился и сплюнул.

– Тьфу, соленая, как ее пить можно?

– Ну, наверное, солей поменьше, чем в тем мире. В Средней Азии много источников с соленой водой, ничего, пили. А в пустынях ей просто очень радовались. Ладно, пошли, пройдемся, пока не стемнело, потом явно не до этого будет.– Я пошел налево вдоль берега по каменистому пляжу. Слева от меня поднимался крутой склон острова. Малик прошел за мной.

Метрах в ста пятидесяти мы нашли идеальное место для купания, что подтверждали две молодых кубинских парочки, плещущихся в фактически большой луже. Видимо, приливом воду наливает в естественное углубление в скале, и получается небольшой прудик. Тоже ополоснувшись, мы неторопливо пошли обратно.

– Володь, ответь Коляну. Прибыла комендантша, просит прибыть для инструктажа и получения задания,– ожила рация на поясе.

Наверху нас уже поджидали наши братки, беседующие с молодой, подтянутой женщиной в шортах и блузке с погонами капитана. Как и у всех, на поясе у нее висела кобура с пистолетом, по-моему, с Глоком.

– Здравствуйте, сеньора комендант,– поздоровался я.

– Вообще-то, сеньорита. Можете звать меня Терезой Франциской, вы не мои подчиненные. Как вы оцениваете возможность ремонта и установки этих пушек?– она поглядела на нас строго, как учительница старших классов.

– Если все нормально, сделаем. Мы тут прикинули объем и последовательность работ, если вы не против, давайте обсудим.

Через полтора часа, обговорив с ней помощь будущих пушечных расчетов, получение цемента и арматуры со склада для фундаментов, бревен, конопляных (или каких там еще) веревок и тростниковых матов для навесов, мы разошлись. Уже стемнело, одиноко тарахтел дизель в центре, играли гитары и смеялись девушки возле горящего костра на той стороне поселка. Кричали ночные птицы, лениво пересвистывались внизу наевшиеся до отвала рыбы выдры.

– Ну что, кто первый дежурит?– спросил я у зевающего Коляна, усевшегося на гамак.

Тот, переглянувшись со своим братом и напарником, полез доставать и обламывать спички. Разыграв дежурства, мы завалились спать, оставив Малика на первою смену. Мне, как обычно, выпало дежурить перед рассветом.

– Володь, подъем. Твой черед, – раскачивание гамака и бубнение на ухо разбудили меня в последнюю, «Собачью» вахту. Ну почему мне на них так везет? Позевывая, я вышел на улицу к ведерному умывальнику, висящему на стене хижины. Огромная Луна висела над континентом, освещая полоску пролива.

Слева, на посту, поворачивал на штативе свой прибор ночного дежурный наблюдатель. Вообще, нам сразу сказали, что дежурства от нас не требуются, мол, караулят поселок люди не в пример нам опытнее. Но мы решили, что если не поспим ночью немного, то лучше днем, во время сиесты отоспимся.

Зайдя в хижину, переодел шорты на хлопчатобумажные брюки, надел легкую майку, джинсовую куртку и нацепил тяжелую сбрую РПС. Проверил наличие патрона в патронникеТауруса, отщелкнул магазин и проверил отсутствие патрона в патроннике автомата. Проверил гранаты в подсумках, не сломались ли усики у предохранительных колец. Те гранаты, что нам выдали, мы сложили в полиэтиленовый мешок и положили в небольшой ящик возле входа. Туда же положили отдельный мешок все дополнительные патроны. Там они не мешают, по крайней мере.

Пока я пил крепчайший кофе, Колян уже начал храпеть. А Малик и не переставал. Интересно то, что самый здоровый из нас, Толик, спал тихо, как ребенок, посапывая и причмокивая губами во сне.

По москитке снаружи бегали небольшие ящерицы, ловя многочисленных насекомых, привлеченных светом керосиновой лампы. Я стал двигать по столешнице доминошки, выстраивая головоломку. Чем еще заняться?

Через пару часов я уже встречал рассвет, стоя на улице. Над возвышенным восточным берегом горели лучи еще не взошедшего Солнца, окрашивая облака надо мной в розовый цвет.

Еще через два часа мы сидели и завтракали в таверне. На этот самый завтрак каждому на тарелке подали два огромных куска жаренной рыбы. На тарелке посредине стола лежал нарезанный огромными кусками свежий хлеб. Вот откуда под утро хлебным духом несло так, что у меня слюни текли. Там же стояла тарелка с нарезанными крупными кусками ананасами. Воле каждого стояла кружка с неизменным кофе, почему-то с лимоном. Но без сахара.

Выйдя из этого благодатного заведения и блаженно поглаживая живот, я посмотрел на удаляющегося в сторону склада Коляна. У него всегда с завхозами лучше получается, вот пусть и шевелится. А мы пошли на площадку с пушками. Настало время работы.

Через пару часов, возле котлована под фундамент, уже вырытого молодыми кубинцами, завязывая проволокой арматурины, я был свидетелем весьма комической ситуации.

– Сеньорита, у вас вибраторы есть?– Колян повернулся к подошедшей комендантше.

На!!! Вот это называется хорошо поставленный удар правой.

– Ты!…– Дальше пошла череда яростных испанских словечек, которые явно не являлись техническими терминами. Комендантша, яростно сверкая жгучими черными глазами, готова была удавить недоуменно сидящего на земле и держащегося за челюсть Коляна. Помогающие нам парни отошли на всякий случай подальше, с недоумением смотря на эту сцену. Кстати, далеко не все, оказывается, хоть что-то знали по-русски. Видимо, зимнее обучение не всем в прок пошло.

– Сеньорита, Коля просил инструмент для уплотнения и осадки бетона. Такие вибрирующие механизмы. А вы про что подумали? – если до этого комендантша была яростной кубинкой, то сейчас стала смущенной до нельзя кубинкой.

– А… Я не знаю про такие. В конце концов, я не инженер-строитель. Посмотрите на складе.– И она убежала, придерживая рукой кобуру с пистолетом. А я первый раз задумался о том, что такое количество свободного оружия не всегда хорошо. Ладно, она просто врезала Кольке и отлаяла, приняв безвинный вопрос за оскорбление. А если бы на ее месте была девушка поимпульсивней?