выражают никакой его деятельности, а выражают лишь модус его

существования. К последним относятся единство, вечность, необходимость и т.д.; к первым — разум, воля, жизнь, всемогущество и т.д. Это деление ясно и понятно и обнимает все

атрибуты бога.

ГЛАВА XII

О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШЕ

Т

еперь надо перейти к сотворенной субстанции, которую мы

разделили на субстанцию протяженную и субстанцию мыслящую.

Под субстанцией протяженной мы разумеем материю, или телесную

субстанцию, под субстанцией мыслящей — только человеческие

души.

А

нгелы относятся не к метафизике, а к теологии. Хотя ангелы

также сотворены, но они не познаются естественным светом и

потому не относятся к метафизике. Их сущность и существование

известны лишь через откровение; поэтому они относятся только к

теологии, познание которой совершенно иное и по своему характеру

полностью отличается от естественного познания и потому никоим

образом не должно смешиваться с последним. Итак, пусть никто не

ожидает, что мы будем что-либо говорить об ангелах.

Ч

еловеческая душа не происходит от какого-либо посредника, а

создана богом, и мы не знаем когда. Возвратимся к человеческим

душам, о которых необходимо сказать еще кое-что. Нужно только

предупредить, что мы ничего не сказали о времени сотворения

человеческой души, так как недостаточно установлено, когда бог

соз-

3

09

дает ее, если она в состоянии существовать без тела. Известно

только, что она происходит не от какого-либо посредника, ибо это

имеет место лишь в вещах, которые порождены, каковы модусы

субстанции; сама же субстанция порождена быть не может, а может

быть сотворена единственно лишь всемогущим, как мы выше

достаточно доказали.

В

каком смысле человеческая душа смертна. Прибавлю кое-что о

бессмертии души. Достаточно известно, что ни об одной

сотворенной вещи нельзя сказать, что ее природа не включает

разрушения мощью бога. Кто имел власть (potestas) создать вещь, имеет власть и разрушить ее. Мы также достаточно уже доказали, что ни одна сотворенная вещь ни одно мгновение не может

существовать по своей природе, но непрерывно продолжает

твориться богом.

В

каком смысле она бессмертна. Хотя это и так, мы, однако, видим

ясно и отчетливо, что не имеем никакой идеи, посредством которой

мы восприняли бы разрушение субстанции в том смысле, в каком мы

обладаем идеями о разложении и зарождении модусов. Рассматривая

строение человеческого тела, мы получаем ясное представление, что

такое строение может быть разрушено; но это не имеет места в

телесной субстанции, где нельзя таким же образом представить себе

ее уничтожения. Наконец, философ спрашивает не о том, что бог

может сделать в своем всемогуществе, но он судит о природе вещей

по законам, которые бог дал им; поэтому он считает прочным и

незыблемым то, что он может вывести из этих законов как прочное и

незыблемое; он не оспаривает при этом, что бог может изменить эти

законы и все остальное. Поэтому, говоря о душе, мы не спрашиваем

о том, что бог может сделать, но лишь о том, что вытекает из законов

природы.

Е

е бессмертие доказывается. Из этих законов ясно следует, что

субстанция не может быть разрушена ни сама собой, ни другой

сотворенной субстанцией и, как мы уже раньше, если не ошибаюсь, достаточно доказали, что по законам природы мы должны считать

человеческую душу бессмертной. Если мы хотим рассмотреть это

еще точнее, то можно доказать с наивысшей убедительностью, что

она бессмертна. Действительно, как мы только что видели, бессмертие души ясно следует из законов природы. Эти законы

природы суть решения бога (decreta Dei),

3

10

открытые естественным светом, как это тоже очевидно из

вышесказанного. Но решения бога неизменны, как мы уже доказали.

Из всего этого мы ясно заключаем, что бог сообщил людям свою

неизменную волю относительно длительности душ не только через

откровение, но и посредством естественного света.

Б

ог не действует против Природы, но свыше ее; в чем состоит эта

деятельность по мнению автора. Мы не будем останавливаться на

опровержении возможного возражения, что бог когда-нибудь ради

совершения чудес может уничтожить эти естественные законы, ибо

большинство более мудрых теологов признает, что бог ничего не

делает против природы, но свыше природы, т.е. бог, как я объясняю

это, имеет много законов деятельности, которых он но сообщил

человеческому разуму. Если бы эти законы были сообщены

человеческому разуму, то они представлялись бы нам столь же

естественными, как остальные.

О

тсюда вполне очевидно, что души бессмертны, и я не вижу, что еще

можно сказать здесь о человеческой душе вообще. Не оставалось бы

также сказать ничего особенного об ее функциях, если бы отвечать

на это не принуждали доказательства некоторых писателей, которые

стараются убедить, что они не видят и не чувствуют того, что они

видят и чувствуют.

П

очему некоторые полагают, что воля не свободна. Некоторые

думают, что могут доказать, что воля не свободна, но всегда

определяется чем-либо. Они утверждают это потому, что они

разумеют под волей нечто отличное от души и считают ее

субстанцией, природа которой состоит в том только, что она

индифферентна ко всему. Чтобы устранить всякую путаницу, мы

объясним сначала суть дела, после чего легко обнаружим ложность

их аргументов.

Ч

то такое воля. Человеческую душу мы назвали мыслящей вещью, откуда следует, что благодаря своей природе и рассматриваемая сама

по себе она может совершать нечто, именно мыслить, т.е. утверждать

и отрицать. Но эти мысли определяются или вещами вне души, или

только душой; ибо сама она есть субстанция, из мыслящей сущности

которой могут и должны следовать многие действия мысли. Те

мыслительные действия, которые признают своей единственной

причиной человеческую душу,

3

11

называются хотениями (volitiones). Человеческая же душа, поскольку она считается достаточной причиной для возбуждения

таких действий, называется волей.

С

уществует воля. Тот факт, что душа, даже не определяемая

никакими внешними вещами, имеет такое могущество, может быть

объяснен лучше всего примером Буриданова осла. Если в такое

равновесие вместо осла поставить человека, то его следовало бы

считать не мыслящей вещью, но глупейшим из ослов, если бы он

погиб от голода и жажды. Это ясно также из того, что мы, как

раньше замечено, хотели сомневаться во всех вещах и не только

считать сомнительными вещи, которые могут быть поставлены под

сомнение, но и отвергнуть их как ложные (см. § 39, ч. I «Начал»

Декарта).

В

оля свободна. Следует, кроме того, отметить, что если душа

определяется внешними вещами к утверждению или отрицанию

чего-либо, то она не определяется таким образом, что принуждается

внешними вещами, она остается всегда свободной. Ибо ни одна вещь

не имеет силы разрушить ее сущность; поэтому ее утверждение или

отрицание всегда происходит свободно, как это достаточно

объяснено в четвертом «Размышлении». Итак, если кто спросит, почему душа хочет того или этого, а того или иного не хочет, мы