понимание материи, сочетает его с гилозоистическим взглядом на

природу. В связи с этим он отрицает правильность утверждения

Декарта о том, что животные — это неодушевленные машины, хотя

и подчеркивает, что способность животных чувствовать еще не

делает их природу сходной с человеческой.

Т

рудности спинозовского гилозоизма есть трудности объяснения

происхождения, а тем самым и сущности такого сложнейшего

явления природы, как человеческое сознание, и в особенности

мышления как его высшего проявления. Возврат Спинозы к

гилозоизму от исключительно механистической точки зрения

Декарта в конкретных условиях той эпохи означал безусловно

материалистическую попытку преодоления картезианского

дуализма.

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 414.

3

3

С

ледует напомнить, что Декарт, объявив животных простыми

механизмами и подчинив тем же законам важнейшие проявления

человеческого организма (питание, сон, размножение и т.д.), вместе с

тем решительно изъял из сферы действия этих законов область

человеческого мышления. Последнее он объявил функцией души, составляющей проявление особой духовной субстанции, совершенно

независимой от субстанции материальной и противоположной ей. В

этом — одна из главных причин апелляции Декарта к богу как

высшему существу, объединяющему материальную и духовную

субстанции. Спинозовский же материализм, как мы видели, решительно отвергает религиозное представление о боге как

личности, возвышающейся над природой и управляющей ею.

Стремясь к естественному объяснению всех явлений природы, Спиноза и человеческое мышление считает естественным свойством, проявлением атрибута мышления бесконечной субстанции —

природы. Однако метафизическая, неисторическая точка зрения

Спинозы, ‘объясняемая состоянием научных знаний его эпохи, поставила перед ним непреодолимые трудности в объяснении

происхождения сознания. Низкий уровень развития естественных

наук, особенно биологии, полное отсутствие знаний о

происхождении человека являются причиной того, что Спиноза, говоря о различии, существующем между психикой («душой») животного и человеческим интеллектом, не может указать никаких

моментов связи, существующей между ними. Именно поэтому

философ не в состоянии дать сколько-нибудь удовлетворительное

решение вопроса о происхождении человеческого сознания с его

высшим проявлением — рациональным, логическим мышлением —

из субстанции как первопричины. В решении этого вопроса он

столкнулся с еще большими затруднениями, чем при решении

вопроса о происхождении движущихся модусов из субстанции, обладающей лишь атрибутом протяженности.

К

ак мы видели, связующим звеном между атрибутом протяженности

бесконечной субстанции и миром модусов, по замыслу Спинозы, является бесконечный модус движения. Аналогично этому звеном, соединяющим атрибут мышления субстанции с миром модусов как

вещей мыслящих, философ объявляет бесконечный разум (intellectus infinitus), являющийся вторым бесконечным модусом

3

4

в его системе. Спиноза подчеркивает, что разум никак нельзя

рассматривать в качестве атрибута, неотъемлемого свойства

субстанции, что разум — только одно из состояний атрибута

мышления наряду с любовью, желанием и другими проявлениями, модусами психики. Но в отличие от них разум как наивысшее из

этих проявлений объявляется Спинозой бесконечным модусом, призванным, подобно бесконечному модусу движения, опосредствовать переход от субстанции к миру мыслящих вещей.

Однако бесконечный модус движения выражал совершенно

реальные свойства тел, наблюдаемые в повседневной жизни. Что же

с этой точки зрения должен выражать бесконечный разум? Ответ на

этот вопрос был дан философом уже в первом его произведении —

«Кратком трактате о боге, человеке и его счастье», где он отмечает, что единственное свойство бесконечного разума состоит в том, чтобы «познавать всегда все ясно и отчетливо» 2. Тем самым

образуется сугубо метафизическое понятие абсолютного знания для

всех времен.

Э

то понятие абсолютного знания обусловливается гносеологическими

принципами теории познания Спинозы. И само понятие

бесконечного разума имеет у Спинозы определенный

гносеологический смысл. Что же касается его онтологического

значения, то утверждаемое Спинозой объективное существование

разума не в качестве только индивидуальной способности того или

иного человека, а в качестве бесконечного модуса, имеющего

свойство все и во все времена ясно и отчетливо познавать, создает

иллюзию какой-то объективной завершенности познания, притом

осуществляемой не человеком как конечным существом. Вот почему

эту мысль Спинозы нельзя признать материалистической.

О

тношение бесконечного разума в качестве бесконечного модуса к

атрибуту мышления является одним из наиболее темных мест в

учении философа о природе. Он говорит об идее бога в атрибуте

мышления, об идее самого атрибута мышления, но не может дать

сколько-нибудь удовлетворительное решение вопроса о

происхождении человеческого сознания и его высшей способности

— рационально-логического мышления. Метафизический характер

спинозовского материализма является

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 108.

3

5

препятствием для правильного решения этого сложного вопроса.

Т

аким образом, вся совокупность исторических условий XVII века

предопределила неудачу Спинозы в решении вопроса о

происхождении человеческого сознания. С другой стороны, господство механико-математических представлений и понятий

оказало решающее влияние на спинозовское понимание объективной

закономерности, господствующей в мире. Хотя во всех явлениях

природы сказывается наличие единой субстанции, имеющей два

совершенно равноправных атрибута — протяжение и мышление, и

хотя в связи с этим более или менее одушевленными объявляются

все вещи, наличие атрибута мышления реально сказывается только в

человеке, который способен вести себя не только как «вещь

протяженная», но и как «вещь мыслящая». Все же остальные

предметы природы ведут себя только как вещи протяженные, подчиняясь законам механического детерминизма.

Г

оворя о конкретных, единичных вещах, составляющих мир модусов, проявлений единой субстанции, Спиноза решительно утверждает, что они, действуя друг на друга, связаны между собой железной

цепью взаимной причинной обусловленности, взаимной

детерминации. В этой цепи нет и не может быть никаких перерывов.

Отождествляя случайность и беспричинность, Спиноза как ярчайший

представитель механистического детерминизма решительно

отрицает объективность случайности. Случайных событий и

случайных вещей не может быть, потому что существование каждой

единичной вещи зависит не столько от ее индивидуальной сущности, сколько от непрерывного сцепления бесконечного ряда других

вещей, других причин, разрушающих данную вещь. Поскольку

каждая единичная вещь, каждый модус включен в бесконечную цепь

причин, в цепь бесконечной детерминации, случайность не может

иметь места. Представление о случайности тех или иных явлений, утверждает Спиноза, с необходимостью возникает у нас лишь

потому, что мы рассматриваем эти вещи только в их единичном

бытии, изолированно, или в сцеплении только некоторого, ограниченного ряда причин. И эта иллюзия может рассеяться у нас

только тогда, когда мы поднимаемся до познания всего порядка