Через служение священника, который может вот так произносить слова, сказанные Самим Иисусом, таинственно осуществляется присутствие в собравшейся Церкви единственной в своём роде Жертвы Христа. Всякая Евхаристическая жертва является истинной жертвой, которая всегда единa с Жертвой Крестной.

Таким образом, Христос, священник и Церковь в неразрывном единстве говорят и действуют в этой Евхаристической молитве, обращённой к Отцу И наши грамматические пояснения очень важны, потому что они помогают нам ощутить ту тайну, в которую мы входим, эту исключительную тайну спасения — вверенную Церкви тайну Христа, Который умер и воскрес. Да, воистину — как священник говорит нам об этом после освящения Даров: «Велика тайна нашей веры».

Греческое слово Евхаристия значит «благодарение». В сущности, молитва, именуемая Евхаристической, начинается с первых слов Префации (см. гл. X) — со слов, благословляющих Бога за всё, и особенно за дарованное нам спасение. Вот почему христианское благодарение — сама молитва Христова — не просто слова, не просто вежливая благодарность Богу за все Его благодеяния.

Приношение Богу не идёт ни в какое сравнение с ценным подарком, купленным для друга, и даже с дарением какой-то своей собственности, когда говорят родственнику: «Я дарю тебе то, что принадлежало мне, и что я берёг как зеницу ока», — имея в виду, что отрывают это от сердца. Или когда супруги, говоря, друг другу: «Я отдаю тебе себя», — становятся взаимным даром, соединяются в любви и думают прожить вместе всю жизнь. Но этот дар проходит испытание временем, и бывает, что две личности сталкиваются с невозможностью обрести полную гармонию — телесную и душевную…. Евхаристия — нечто значительно большее. В ней мы приносим себя в дар Богу во всей полноте: пашу свободу, наш разум, наше сердце. Это приношение, которое саму нашу жизнь и нас самих делает Божиими, приобщает к Его любви.

Таким образом, когда мы обращаемся к Богу и воздаём Ему благодарность со Христом, через Христа и во Христе, Евхаристия является одновременно приношением и жертвой.

Евхаристия — не жертва заклания, подобная кровавым жертвоприношениям животных в ветхозаветные времена, но нечто большее — то, что отдаётся в распоряжение Богу, переносится в святилище Божие, «посвящается» (как говорит об этом святой Августин, давая определение жертвоприношения). Приносить жертву — значит посвящать, отдавать в собственность Богу, на благую волю Его.

Жертва примиряет нас с Богом — не потому, что наш дар должен Его задобрить (как будто можно подкупить Бога!), но потому, что подлинная жертва является, прежде всего, жестом любви, которая противостоит греху, представляющему собой отказ от благодарения и своего рода «евхаристию наизнанку». Грех — это отвращение от Бога и любовь к самому себе вплоть до неприятия Бога, вплоть до забвения Бога, вплоть до отрицания Бога, в то время как святость — это любовь к Богу и открытость к Нему вплоть до самозабвения. «Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её», — скажет Иисус в Евангелии (МФ 10. 39).

Истинная жертва, которую возвещали пророки и которую совершил предавший Себя на страдание Раб, предсказанный в книге Исайи (42. 1–9;49. 1–6; 50. 4-11; 52. 13–53. 12), — это принесённая в любви жертва свободы, а вовсе не пролитая кровь жертвенных животных. Иисус во время последней Вечери благословит чашу с вином, говоря: «Сие есть Кровь Моя Нового Зачета, за многих изливаемая» (МК 14. 24).

Пророки Ветхого Завета неустанно напоминали народу Божию подлинный смысл жертвоприношения; так, Осия говорил: «Я милости хочу, а не жертвы (имея в виду приношения в жертву животных), и Боговедения более, нежели всесожжении (подразумевая баранов, ягнят и т. п.)». Для грешного человека жертва — не только знак, но и проявление вновь познанной и вновь обретённой любви к Богу — является освобождением от греха. Она восстанавливает разрушенное грехом; она изглаживает вину, хулу, тот ужас, который повлёк за собой грех. Опустошённость, порождённую страстями и злом, она заполняет любовью созидающей; она возвращает человеку полноту и благородство чувств, она воскрешает. Истинная жертва не там, где приносятся жалкие подношения людей, хотя и такие жертвы совершались по повелению Бога (вспомните жертвоприношения в Храме по закону Моисееву). Истинная жертва, угодная Богу, как говорит псалмопевец, — «дух сокрушённый; сердца сокрушённого и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс 51 [50]. 19). Истинная жертва — сердце сокрушённое и смиренное.

В этой длительной духовной традиции, в этой терпеливой педагогии Божией мы лучше познаём Христа: «Жертвы и приношения Ты не восхотел […] всесожжения, и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить волю Твою, Боже…» — эти слова псалма 40 [39] (7–9) с полным правом могут быть отнесены ко Христу, входящему в мир (ср. Евр 10. 5–9).

Предлагая Себя в жертву благодарения, Иисус исполнил высочайшее дело Единородного Сына Божия, Слова воплощённого, Спасителя и Искупителя, Который избавил человека от греха и ввел его в полное общение с Богом. Именно поэтому снятой Августин смог написать: «Истинная жертва способствует нашему единению с Богом в святом сообществе ради нашего блаженства».

На вопрос о том, кто говорит в Евхаристической молитве, мы должны ответить: священник. Но в то же время это Иисус говорит в Своей Церкви. Вот почему евангельские слова об установлении Евхаристии, звучащие в Евхаристической молитве, производят такое сильное впечатление, и сердца всех христиан обращаются к ним вновь и вновь как к неиссякаемому щедрому источнику, который не оскудеет вовеки. Прочитайте в Новом Завете четыре фрагмента: у Матфея (26. 26–29), у Марка (14. 22–25), у Луки (22. 15–20) и в Первом послании Павла к Коринфянам (11. 23–26) — и сравните их с текстом Литургии.

В Своей Церкви, ради спасения людей Он приносит Свою жизнь в жертву Отцу Своим братьям Он даёт Свою Плоть в пищу: «Примите и вкусите от него все: ибо это есть Тело Моё, которое за вас будет предано»; и Свою Кровь в питие: «Примите и пейте из неё все: ибо это есть чаша Крови Моей, Нового и вечного Завета, которая за вас и за многих прольётся во отпущение грехов».

Как служитель Христа и служитель Церкви он сакраментально (таинственно) приносит жертву. Это ознаменовывается его словами и жестами. В конце Евхаристической молитвы (см. гл. X) жестом приношения Богу Отцу он на мгновение возносит Хлеб, ставший Телом Христовым, и Вино, ставшее Кровью Христовой, соединённые в его руках, со словами: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе, Богу Опту Всемогущему, в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков».

И собрание от лица всей Церкви отвечает: «Аминь».

Этим возглашением она соединяется с жертвою Христа и приносит её при посредстве священника во славу Отца.

Мы это знаем из свидетельства первого апостольского поколения. «Христос однажды принёс Себя в жертву, чтобы подъять грехимногих» (см. Евр 9.26–28); и ещё: «Мы освящены единократным принесением тела Иисуса Христа» (10.10); Он принёс Себя в жертву однажды — и навеки, в тот момент, когда умер на кресте. Воскресший из мёртвых, навеки вознесённый во славу Отца, Он присутствует в Евхаристии. Христос приносится в Своей Плоти и Крови в «святую и живую Жертву» (III Евхаристическая молитва).