Жизнь Церкви и вера Церкви, ветрена отдельных душ и всех, объединенных общей церковной молитвой, братьев с Господом, грядущим в Таинстве, является решающим и на Западе и на Востоке. Вокруг этого опыта Церкви разрастается венок трогательных сказаний и произведений религиозного искусства.

Для евхаристического благочестия католического Запада сыграл большую роль праздник Тела Господня, учрежденный в 13-ом веке (1264 г.). Наблюдавший этот праздник в католических странах, напр., в Баварии, Тироле, Бельгии - знает, с каким молитвенным порывом и горячей верой широкие круги народа склоняют колена перед проносимыми Дарами. Целая широкая отрасль церковного искусства — простые или украшенные драгоценными камнями евхаристические чаши, часто высоко-художественной работы, разные рельефные сюжеты, сияющие яркими красками — на драгоценных миниатюрах рукописей или на цветных стеклах соборов — символы, напр., Пеликана, питающего своих детенышей собственною кровью, и т. д.[49] - порождена этим евхаристическим благочестием.

Поучительны исполненные молитвенного трепета литургические созерцания, напр., Франциска Ассизского в его Словах наставления - Verba admonitionis: "Вот он предивно смиряется и подобно тому, как с Престола Царствия сошел Он в девичью утробу, так Он ежедневно Сам приходит к нам в смиренном обличий; каждый день нисходит Он из недр Отчих на алтарь в руки священнослужителя" (Ессе quotidie humiliat se, sicut quando a regalibus sedibus venit in uterum Virginis, quotidie venit ad nos ipse humilis apparens, quotidie descendit de sinu Patris super altare in manibus sacerdotis).[50]

Евхаристическое благочестие верных и особенно святых и праведников, вытекающее из основоположной новозаветной традиции — из прощальной Трапезы самого Учителя и Господа, и игравшее такую огромную, центральную роль в жизни Церкви с самого ее начала (см. Деяния Ап., 2. 46; 20. 7-11; и евхаристические свидетельства катакомб) евхаристическое благочестие (несмотря на некоторые второстепенные различия в его проявлении) и теперь тесно сближает христиан Православного Востока и Католического Запада (что очень сильно ощущается особенно в это последнее время католиками).

3

Ощущение близости Божественного в нашей повседневной жизни, исполненной забот и тревог, а часто и тяжелых горестей и болезней, и на Католическом Западе (особенно опять останавливаясь на Средневековом Западе с его яркими и подчас глубоко трогательными формами проявления религиозной веры) и на Православном Востоке тесно было связана с почитанием Матери Божией. Близость Матери, Христа неотделима, конечно, от спасительной близости Ее Сына: Она- Заступница перед Ним, Ему - так говорило верующее; чувство и на Западе - как бы приятно, говоря по-человечески, быть умоленным через благую Матерь Свою. Средние Века очень богаты религиозным опытом и религиозными чаяниями верующей души и всей Церкви, связанными с Матерью Преблагого Владыки.

Литература о почитании Матери Божией в Средние Века на Западе так огромна, что есть специальная библиографическая, справочная литература по этому вопросу. Это и понятно: почитание Матери Божией на Католическом Западе играло никак не меньшую роль, чем на Православном Востоке, и принимало самые разнообразные формы. Вездеприсутствие снисходящей и спасающей близости Божией - через заступничество Его Матери. Об этом говорят многочисленные, часто глубоко трогательные и нередко наивные в своей трогательности рассказы, связанные и с монастырем, и со страданиями и бедами окружающего мира (иногда даже и мира преступников!). Ибо этому снисхождению, по-видимому, нет границ. Если есть покаяние, если есть молитвенный вздох, если есть зов о помощи, если есть зерно веры, хотя бы и несовершенной и непросветленной, то может прийти и помощь. Здесь и спасение через Матерь Божию - даже недостойного, даже преступника (чтобы дать ему время покаяться!) - являются как бы многочисленными вариантами и узорами благочестивого воображения на тему евангельского рассказа о висящем на кресте "благоразумном разбойнике". Эти рассказы составляли различные сборники, переводились с латинского на старо-французский и средне-верхне-немецкий (mittelhochdeutsch), итальянский, старо-испанский, старо-английский и португальский и др. языки, переходили из страны в страну Западного мира и читались с увлечением.[51] А некоторые, по-видимому, пелись странствующими слагателями певцами близ больших центров средневекового церковного благочестия.

В уже цитированном сборнике Les miracles de ia Sainte Vierge описывается как Матерь Божия своим благостным заступничеством спасает людей в самых тяжелых обстоятельствах и бедах, даже и упорных, казалось бы, грешников, если только в их сердце осталась искра веры и если они с упованием и сокрушенным сердцем призывают Ее помощь. Она является, как видение неизъяснимой сладости благочестивому сакристану.[52] Она склоняется над больным монахом, все лицо которого покрыто ужасными гниющими ранами, и исцеляет его своим матерински сладостным прикосновением.[53]

Противоположение людских страданий и мук и людского греха неизреченной и умиляющей красоте и благостности Божественного присутствия, не гнушающегося людской немощью, характерно для этих сказаний и всего этого миросозерцания. Даже немного подвыпившего монаха (но в общем благочестивого и смиренного сердцем и усердного в молитве) спасает от злых диавольских чудовищ, нападающих на него в темных монастырских переходах и коридорах, когда он раз поздно вечером возвращается в свою келию, Небесная Дева дивной красоты.[54]

И природная красота становится носителем, выразителем высшей Действительнрости, согревается дыханием томления о ней.

Простой, мало ученый, но благочестивый сердцем монах горячо всю жизнь свою почитал Пречистую Матерь Божию. Но он не знал, как восхвалять Ее. В детстве выучили его сем" псалмам. И вот он придумал в похвалу Матери Божией постоянно повторять из известных ему семи псалмов пять, начальные буквы которых — оказалось - образуют имя Мария. Другого ничего не мог он придумать за малограмотностью. И что же? После его смерти нашли во рту его пять ярко красных роз, сияющих и пышных, как будто бы их только что сорвали.

Во рту другого клирика, хотя и недостойной жизни, но покаявшегося перед смертью и в течение жизни, при всех грехах, усердно и слезно молившегося Божией Матери, также нашли благоуханную розу:

Мир, хотя и исполненный злых, темных сил, греха и страдания, начинает уже просветляться прикосновением к иной, Божественной Красоте.[56]