– Куда посадил?

– На шасси.

– Садись туда же! Да побыстрее, а то у Алексеева боеприпасы на исходе.

Аввакумов быстро подвязывается ремнем к шасси и на руках подтягивается над колесом. Железнов дает газ и его самолет в воздухе.

Алексеев с яростью всаживает в фашистов последние очереди из своих пулеметов, а затем пристраивается позади самолета Железнова.

На земле остались два пылающих факела – это горели подожженные Аввакумовым самолеты.

Все это узнали мы вечером в столовой. Потеря двух истребителей с лихвой компенсировалась огромным уроном, нанесенным фашистской колонне отважными летчиками полка.

Только вот у капитана Аввакумова долго болела рука: во время полета она попала под балку, на которую подвешивался реактивный снаряд. Потоком воздуха перегнуло руку и растянуло сухожилие.

Через несколько дней во фронтовой газете появилась статья под названием «Четыре капитана».

Много было боев в то тяжелое военное лето 1942 года. Боевые вылеты прерывались лишь необходимостью заправить самолеты горючим и боеприпасами. Во время обеда – небольшая передышка. Ну и, конечно, ночь. Но как она коротка!

Каждый день мы уставали от полетов и боев, недосыпали, недоедали и были страшно злы на проклятых фашистских оккупантов, оскверняющих нашу прекрасную Родину. Это они принесли нашему народу неимоверные страдания, кровь и смерть. Всю свою ярость мы обрушивали на их головы во время штурмовок.

Co злой радостью взлетели мы всем составом полка на штурмовку фашистского аэродрома в Анапе, где, по данным разведки, было сосредоточено большое количество бомбардировщиков и истребителей.

Мы только что накануне перелетели на полевую посадочную площадку, расположенную возле станицы Анапской. Маленький полевой аэродром едва уместил на своем поле штурмовиков Ил-2 и истребителей нескольких полков, сосредоточенных командованием для нанесения удара по базе вражеской авиации.

Еще не наступил рассвет – слышим голос начальника штаба:

– Подъем! Подъем! Грейте моторы, всем готовиться к вылету!

Душная ночь стала прохладной, зарозовело на востоке. Армада советских самолетов поднялась в воздух и взяла курс на Анапу. Немцы не могли даже представить себе, что наша авиация в такое трудное для себя время дерзнула нанести штурмовой удар по тщательно охраняемому аэродрому.

Удар был неожиданным и стремительным. Немцы открыли беспорядочный зенитный огонь, но летевшие поблизости штурмовики быстро разделались с зенитками. Теперь уже все наши самолеты беспрепятственно подошли к аэродрому и с первых атак подожгли несколько фашистских самолетов. Потом истребители построились в круг и с пикирования начали бить по целям.

На аэродроме горело все, что только могло гореть. И ни один немецкий истребитель не смог подняться в воздух. Анапская база фашистской авиации понесла большие потери.

Закончив штурмовку, самолеты нашего полка, согласно полученному перед вылетом приказу, группами летели, теперь уже на другой аэродром, находившийся на самом берегу Черного моря.

Штаб полка и технический состав сюда еще не прибыли, а поэтому подкрепиться завтраком мы не имели возможности. Даже арбузов не было. Однако настроение у всех бодрое: фашистам здорово всыпали.

– Подтягивайте, ребята, потуже животы и будем по-хозяйски устраиваться, – слышим распоряжения командиров эскадрилий.

Не спеша осматриваемся и видим, что на новом аэродроме рассредоточены по капонирам самолеты морской авиации И-16.

Но что такое? Тут же с И-16 расположились маленькие учебно-тренировочные самолеты УТ-1.

– Почему они у вас черные? – спрашиваем у летчиков-моряков.

– Мы летаем ночью в фашистский тыл. Когда немцы ищут прожекторами, то на фоне ночного неба, наши самолеты обнаружить очень трудно. И летаем мы не как все, а по-своему.

– Сначала летит И-5, гудит в небе до тех пор, пока немцы наугад не откроют огонь из своих зениток. Прожекторы не могут обнаружить эту черную «приманку». А в это время низко над землей появляются УТ-1 и расстреливают зенитные установки противника, сбрасывают на них гранаты. Потом они же принимаются за штурмовку дорог. Обнаружив движущиеся машины, расстреливают их.

– Здорово! – одобряем мы. – А у вас, товарищи, нет ли чего-нибудь на зуб положить? – спрашивает Алексеев. – После вчерашних арбузов что-то подташнивает.

– Хлебом с колбасой угостить можем.

– О, так это же настоящая еда! – восхищается Алексеев и с аппетитом уплетает колбасу с хлебом.

Спасибо летчикам-морякам за поддержку! Вскоре мы обосновались, расставили технику, крепко вросли в землю и были полностью готовы к выполнению новых боевых заданий.

В начале августа 1942 года обстановка на Кавказском фронте была тяжелой. В последние дни июля фашисты переправились через реку Маныч и в первую неделю августа достигли Армавира, а затем вышли к реке Кубань.

В районе Майкопа и Черкасска наши наземные части вели напряженные бои с немецкими танками и мотопехотой.

«Красная Армия вела и ведет ныне в районе Воронежа, в излучине Дона и на Юге непрерывные кровопролитные бои против наступающих немецко-фашистских войск. Эти бои носят крайне ожесточенный характер», – сообщало Совинформбюро.

К началу лета германское командование сосредоточило на южных участках фронта большое количество войск, тысячи танков и самолетов. Оно очистило под метелку многие гарнизоны во Франции, Бельгии, Голландии. Только за последние два месяца оттуда было переброшено на советско-германский фронт 22 дивизии, в том числе две танковых. В вассальных странах – Италии, Румынии, Венгрии, Словакии Гитлер мобилизовал до 70 дивизий и бригад и бросил их на советско-германский фронт. Фашистские оккупанты захватили в районе Дона и Кубани большую территорию и важные в промышленном отношении города – Ворошиловград, Новочеркасск, Шахты, Ростов, Армавир, Майкоп. Хотя большая часть населения занятых немцами районов была эвакуирована, хлеб и оборудование заводов вывезены, а частично уничтожены при отходе, Советский Союз понес за это время значительные материальные потери.

Уже после окончания войны, в 1951 году бывший начальник главного разведывательного управления генерального штаба сухопутных сил фашистской Германии генерал Курт Типпельскирх, оценивая положение дел на германско-советском фронте в 1942 году, в своей книге «История второй мировой войны» писал:

«Немецкие войска неудержимо рвались к Кавказу. В последние дни июля была осуществлена переправа через Маныч, 6 августа подвижные соединения, почти не встречая сопротивления, вышли к железной дороге Ейск – Баку на участке от Ейска до Армавира. Вскоре после этого немецкие передовые отряды достигли Кубани. 8 августа был захвачен район Майкопа – первый, самый маленький и основательно разрушенный русскими нефтяной район. Одновременно два танковых корпуса севернее среднего течения Кубани повернули на юго-восток, чтобы подготовиться к более важной цели – району Грозного. Однако еще во время этого продвижения возникли первые трудности со снабжением войск, которые затем стали хроническими и постепенно превратились в настоящее бедствие. Иногда острая нехватка горючего даже вынуждала доставлять его по воздуху». В свете этих скупых признаний гитлеровского генерала видно, какую неоценимую помощь нашим наземным войскам оказывали штурмовые действия советской авиации, уничтожавшей живую силу и технику врага, срывавшие подвоз горючего к важным стратегическим участкам боев на южном направлении.

По прибытию на новый аэродром после штурмовки вражеской авиации под Анапой мы оказались в затруднительном материальном положении. Кое-чем нам продолжали помогать моряки – наши соседи по аэродрому.

Задача морской авиации заключалась в том, чтобы действовать, главным образом, в ночных условиях. Однако их третья эскадрилья, вооруженная самолетами И-16, летала вместе с нашим полком в светлое время суток. Итак, был август. По установившейся традиции еще с довоенных лет 18 августа весь советский народ отмечал праздник – День Воздушного флота. Мы в этот праздничный день, конечно, чувствовали себя именинниками. Но сегодня не до праздников… Группа истребителей в составе шести самолетов под командованием комиссара эскадрильи Виктора Чернецова вылетела на прикрытие штурмовиков Ил-2.