- Что теперь? - поинтересовался, поднимаясь на ноги. Женщина снова улыбнулась - но уже не так. Улыбка получилась почти дружелюбной. Если можно назвать дружелюбными снисхождение, смешанное с презрением.

   - Ничего. Ты можешь идти. Армии Воров ты отныне бесполезен.

   - Вот как? Просто взять и идти?

   - Да, вот так. Впрочем, ты можешь остаться. Присоединиться к Армии. Это не самый плохой для тебя вариант.

   - Остаться в камере?

   - Это уже как захочешь.

   - И какая польза вам от бесполезного?

   - Может и никакой. Вопрос не в этом. Вопрос в том, какая польза тебе от нас.

   - И какая же?

   Женщина помолчала немного, затем легким движением кисти указала куда-то за стены каземата:

   - Например, мы знаем, где стоит ближайший обелиск.

   Я задумался. Подачка, конечно, причем не самая вкусная. Обелисков я до сих пор не встречал, но не похоже, чтобы найти их было так уж сложно.

   - А если я уже знаю, где он? - возможно, стоит слегка набить себе цену.

   - Не знаешь. Иначе не расспрашивал бы о нем. И сходил бы туда прежде чем соваться в город. Так делают все пришельцы - те, кто знает, где искать обелиск.

   - Вы следили за мной, - фраза не была вопросом. Женщина снова улыбнулась.

   - У Армии тысяча глаз и десять тысяч ушей. Ничто и никто в Неребтуме не скроется от нас.

   - Если я бесполезен для Армии, зачем мне помогать?

   - Назови это долгосрочным вложением. Мы инвестируем в будущее, предлагая услуги сейчас, а плату взымая по необходимости, - женщина шагнула ко мне, едва слышно зашелестев одеждами. Теперь нас разделяло не больше метра. Я с трудом сдержался, чтобы не отступить. Ее сексуальность была давящей, опасной. И в то же время - мощной и ослепляющей.

   - Вы, пришельцы, ценный материал. Многие сбиваются с пути обращаясь в ничто, но те из вас, кто достаточно упрям, становятся высоко. Такой союзник может быть крайне полезным.

   Просто удивительно, как хорошо склеены диалоги. Она реагирует на мои слова, как живая, не стандартным набором фраз, а живыми словами, подстраиваясь под мои вопросы и отвечая именно на них. Как получилось вложить в компьютерного персонажа такую гибкость?

   - Кто был тот старик, которого я убил? - я решил повернуть разговор в другое русло, заодно проверив, как легко она переключается с темы на тему. Женщина подернула плечом:

   - Зачем тебе знать? Ты никогда больше не услышишь его имени, никогда не встретишь его. Разве что бродящим в пустоши за городскими стенами, когда плоть его сгниет и обвиснет черными лохмотьями с лица, которого ты раньше не видел из-за маски. Он - прошлое, а я - настоящее. Вечность в одном миге. Тебе лучше спросить, кто я.

   - Я догадываюсь кто ты.

   - Нет, не догадываешься. Ты ничего не знаешь об Армии, и вряд ли тебе будет позволено узнать. Не мучь себя бессмысленными вопросами. Уходи сейчас - с пустыми руками или с нашими подарками.

   - Я хочу знать, как звали того старика, которого я убил. Это единственный дар, который меня интересует. И единственный, за который я готов заплатить.

   Женщина подвинулась еще ближе - теперь ее грубая, мешковатая одежда уже касалась меня, а лица разделали сантиметров тридцать, не больше. Ее темные глаза казались двумя колодцами в бездну. Кровь в висках стучала тяжело, надсадно, грудь сдавило, словно тисками.

   - Пришельцам неведом страх. Правда, лишь до определенного предела. Когда источник жизни в них начинает иссякать, страх, природное, естественное чувство, коим награждено любое существо, начинает возвращаться к ним. Ты понимаешь, насколько легко я могу выпить тебя до дна? Оставить пустой оболочкой?

   - Это не в твоей власти. Зато в моей - обрести новое тело и вернуться, чтобы воздать тебе по делам твоим.

   Она усмехнулась. Я почувствовал ее дыхание на своей коже, вдохнул и уловил тонкий аромат ее волос. Горло сжалось в спазме, я весь напрягся, стараясь совладать с собой.

   - Угрожаешь мне? Напрасно. Хорошо, я скажу тебе, кто был убитый тобой. Но за плату.

   - Ни в одном из миров нет ничего, что давалось бы бесплатно, - я чувствовал себя неловко - не мог справиться с эрекцией, не мог думать ни о чем кроме этой женщины. В ушах шумело. Интересно, это эффект игры или меня самого так колбасит?

   - Пустые слова, - она подвинулась совсем близко, так что губы почти касались моих. Она дразнила меня, провоцировала. И сдержаться было трудно. Очень трудно.

   Я так и не понял, кто из нас был первым. Наверное, она - опередила на доли секунды, впилась в губы так, что потемнело в глазах, во рту появился привкус железа. Еще секунда - и повалила меня на циновку, в белой руке блеснул короткий, кривой нож. Лезвие метнулось к горлу, но прежде чем я успел среагировать, с треском рассекло ткань рубахи. Еще один поцелуй, такой же острый и соленый, снова треск ткани. Она так и не разделась - я видел только ее колени, выступавшие из-под приподнятого подола. Двигалась резко, быстро, в пиковый момент накрыв мне лицо ладонью, надавив. Я чувствовал - чувствовал ее прикосновение на своей коже, чувствовал давление и боль от сдавленных хрящей, прижатых к зубам губ.

   Все кончилось неожиданно. Словно в такт движениям она поднялась, отступила. Я какое-то время лежал неподвижно, как парализованный. Потом, с трудом перевернулся, сел.

   - Старика звали Хундаш. В Армии он был Деспотом.

   Она подошла к дверям, распахнула их.

   - Ты собирался уходить из Неребтума. Уходи. Пока не поздно.

   Дверь за ней закрылась раньше, чем я успел попросить развязать меня и вернуть вещи. Впрочем, не это сейчас волновало меня. Гораздо больше огорчил интерфейс:

   [Здоровье: 112]

   [Эссенция: 75]

   [Энергия: 36]

   [Усталость: 7]

   [Голод: 16]

   [Жажда: 41]

   Получается, эта сука не просто меня изнасиловала, она еще и высосала из меня эссенции чуть не больше чем все мои предыдущие убийцы! Твою мать! Я поднялся на ноги и заковылял к выходу. Вид у меня, конечно, был тот еще - рубашка на груди разрезана, штаны тоже пострадали. Случись такое в реале, не знаю, смог бы вообще подняться. Руки связаны, так что никак не прикрыться...

   Ударил ногой с дверь. Ее открыли, двое беггаров вошли в камеру, один бросил на пол мои вещи - оружие, кирасу, шлем,сумку. Другой зашел за спину, парой сноровистых движений освободив от веревки.

   - Когда соберешься - скажи, - хрипло произнес он. - Выведем наверх.

   - Ну и как она - лашка Хочайки? - распялив рот в щербатой ухмылке, спросил второй. Я не ответил. Первым делом достал флягу и как следует напился. Потом стянул рубаху, надев поддоспешник на голое тело, поверх него - кольчугу. Осмотрел кирасу. Параметры не изменились - не считая прочности, упавшей на пару пунктов прочности. Ну, дело такое, придется искать что-то новое. Отрезал полосу от рубахи, перемотал ей пах. Не знаю, был ли в этом смысл - поддоспешник и кольчуга опускались почти до середины бедер, зарывая разрез. Больше для себя, наверное, чем для эффекта. Глупо, конечно. Но еще глупее чувствовать себя изнасилованным NPC.

   Когда вели из катакомб - завязали глаза. Ненадолго - минуты на три, когда сняли повязку, оказалось, что стоим в грубом земляном тоннеле, почти что в норе, круглой, с рыхлыми глинистыми стенами.

   - Иди вперед, - провожатый указал в темноту чадящим факелом. - Дорога одна, не заблудишься.

   - Далеко идти? - спросил я. Тот пожал плечами:

   - Откуда мне знать? Я по ней не ходил.

   Он ушел, оставив меня в полной темноте. Оставаться здесь смысла не было, возвращаться за провожатым - тоже, так что дорога выходила всего одна. Опять навязанная мне кем-то другим.

   Тоннель оказался довольно длинными и извилистым, но постоянно поднимавшимся вверх. Усталость нарастала с каждым следующим шагом, пока, наконец, я не решил остановиться, чтобы слегка передохнуть - иначе просто бы упал без сознания.