— Пойдем, — негромко сказал мальчик, которого звали Арион, и уверенно взял ее за руку. — Пойдем, Макрай. Я могу спасти тебя.

Да, он может отвести ее к папе. Он дьяволово отродье, но он знает, как найти папу, — он и никто другой. И оба они понимали это.

Лорен позволила ему провести ее по узкому коридору темницы — мимо множества почерневших от копоти и времени низких дверей, мимо тускло горящих факелов, мимо затхлых луж и изрытых веками камней. Здесь повсюду царил запах смерти.

Когда Лорен в третий раз оглянулась, мальчик наклонился к ней.

— Стражник ушел, — пояснил он чуть слышно. — Должно быть, Нора подкупила его. Но он скоро вернется. Нам нужно поторопиться.

Они поднимались по ужасно крутым лестницам, крались сумрачными пустыми коридорами, то и дело прячась в тени. Один раз, когда совсем близко за поворотом вдруг послышались голоса, они нырнули в пустую комнату и укрылись за тесно сдвинутыми столами и стульями.

Однако тревога оказалась ложной, и скоро они снова двинулись в путь. Коридоры все сужались и наконец вывели их в комнату с распахнутым окном. Мальчик подтолкнул Лорен к окну, и она была потрясена до глубины души, увидав, что снаружи царит ночь, безлунная ночь, озаряемая лишь скудным светом редких звезд.

Мальчик подошел к стене, уперся в нее руками — и стена двинулась! Открылась, точно дверь!

Разинув рот Лорен взирала на этакое колдовство, но тут мальчик схватил ее за руку и потащил к пустоте, которая открылась за стеной. Там было темно, куда темнее, чем в келье, и Лорен невольно замешкалась, на секунду представив себе неведомые ловушки, злобных стражников и самого дьявола, который затаился, поджидая ее, в этом непроглядном мраке.

— Макрай! — насмешливо прошипел мальчик. — Ты что — такая же трусиха, как вся твоя родня?

Оттолкнув насмешника, Лорен бесстрашно шагнула в темноту, но мальчик тут же дернул ее за край тартана:

— Сюда.

Они шли и шли, и тьма казалась бесконечной. Лорен отчаянно хотелось бежать сломя голову куда угодно, только бы подальше от этого удушливого мрака, но мальчик шел впереди, преграждая ей путь. Нет, она не хотела услышать новые насмешки и обвинения в трусости. Чтобы не заскулить от страха, она до боли прикусила себе язык и шла вперед, не останавливаясь ни на миг.

Потом перед ними оказалась еще одна дверь, а за ней — небо, звезды, восхитительно свежий воздух! Они вышли из темноты, и Лорен увидела, что колдовство вывело их на лесную прогалину. Снаружи дверь была похожа на обычный камень, утопленный в склоне холма. Позади них — совсем недалеко — высилась за деревьями зловещая громада замка.

— Ступай по этой тропинке и держись вон той звезды, видишь? — Мальчик указал на ало-золотую искорку, мерцавшую в ночном небе. — Иди и иди, и держись подальше от людей, пока не доберешься до второй деревни. Если поспешишь — к рассвету увидишь своего отца.

Лорен глянула в его лицо, залитое призрачным звездным светом.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

Юное лицо мальчика на миг омрачила совсем взрослая горечь.

— Не спрашивай. Иди.

— Зачем? — настойчиво повторила она.

Воцарилось долгое молчание. Глаза мальчика отчужденно потемнели, губы сжались. Лорен думала, что так и не услышит от него больше ни слова, но он заговорил — и слова его падали, как глухие удары камня.

— Не думай, что я поступил так ради тебя, Макрай. Я спасал мою сестру. Я спасал Нору. Она, должно быть, решила, что ты нам опасна — не знаю уж, почему. Ты была единственным заложником дяди, и тебя должны были обменять на одного из наших. От мертвого заложника никакого проку.

Он помрачнел еще сильнее, и Лорен на миг увидела лицо мужчины, в которого со временем превратится этот мальчик, — лицо чеканное и мужественное, суровое и беспощадное. Зловещая тень замка, высившаяся за его спиной, казалась самым подходящим фоном для этого лица.

— Я не могу все время следить за ней. Скорее уж я рискну освободить тебя, чем допустить, чтобы сестру наказали за твою смерть — пускай ты даже и Макрай. А теперь иди. И никогда больше не возвращайся, иначе я сам тебя убью.

Лорен повернулась и бросилась бежать по усыпанной палыми листьями тропе, которая уходила в непроглядную тьму ночи.

— Он не умрет. — Лорен Макрай откинулась на спинку кресла, потянулась, разминая ноющее после недавней схватки плечо, и прибавила: — А жаль.

Вторая женщина, сидевшая в комнате, отозвалась негромко, не поднимая глаз от вышивки:

— Будь милосердней к нему. Точно так же и он мог бы спасти нас.

— О, не думаю! И даже скажу тебе почему. — Лорен вдруг вскочила с кресла и принялась раздраженно шагать по комнате. — Если бы нас вчера утром убивали на берегу викинги, Морган попросту не стал бы вмешиваться. Он позволил бы северянам сделать за него грязную работу, и он был бы им очень благодарен. Наша гибель избавила бы его от очень многих хлопот — и не думай, что он этого не знает!

— Ты слишком сурова к нему.

Лорен пожала плечами, но ничего не ответила, потому что на языке у нее вертелись одни только резкости. Ханна ее лучший друг во всем мире, и Лорен не хотелось обижать ее. Поэтому она подошла к окну отцовской комнаты, откуда открывался замечательный вид на остров — по мнению Лорен, самый лучший.

Темные густые леса, подернутые зеленой таинственной дымкой.

Холмы, волной перетекающие в горную гряду, где в изъеденных временем скалах мерцают блестки гранита и кварца.

Пологий, обманчиво мирный песчаный берег.

И море — ледяное, бескрайнее и бездонное, отливающее глубокой синевой, зеленью, серебром.

И все это принадлежит ей, Лорен. Ей и ее сородичам. Остров Шот — собственность клана Макрай, и так было с сотворения мира. Никакой английский эдикт, никакой английский дьявол этого не изменят. Что бы там ни говорили англичане, клан Макрай пришел сюда первым. Это так же незыблемо, как вечен мерный рокот прибоя, в котором заключен ритм самой жизни. Порой бывают приливы, порой — отливы, но море существует и продолжает существовать.

К несчастью для Лорен, сейчас в жизни острова наступил зловещий отлив. Опасность нашествия уже ослабила дух островитян. Но она не сдастся, никогда не сдастся и не отступит.

— Как он себя чувствует? — негромко спросила Ханна. Голос ее, как всегда, был ровен и ласков.

Лорен обернулась и недоуменно уставилась на нее.

— Наш гость, — мягко напомнила Ханна, поднимая глаза от вышивания. — Граф Морган.

— А-а. — Лорен опять отвернулась к окну. — Неплохо. Элиас сказал, что он выздоровеет. Для меня этого достаточно.

— Конечно, достаточно, — согласилась Ханна. — Но, может быть, тебе лучше убедиться в этом самой?

Умница Ханна, как всегда, отыскала ее уязвимое место. Она знает, что Лорен старается лишний раз не заходить к англичанину. Сейчас он наверняка уже пришел в себя и захочет задать немало вопросов.

Лорен приложила ладонь к стеклу, провела пальцем по свинцовой оплетке. Пусть подождет. Пусть помучается неизвестностью. Пока.

— В конце концов, — помолчав, сказала Ханна, — он ведь защищал нашу землю. И едва не погиб.

— Ты же знаешь — он считает, что это его земля, — немедленно вскипела Лорен.

— А ты знаешь, что это не так. И что с того? Он пролил кровь за Шот. Он и его сородичи.

— И мои тоже! — Лорен оторвалась от окна и вновь принялась расхаживать по комнате, громко топая ногами — только так она могла излить свой гнев.

— Ох, Лорен, Лорен, — с грустью проговорила Ханна. — Смерть твоего отца была страшным ударом для всех нас, но не думаешь ли ты, что пора бы уже позабыть о старинной распре с Морганами? Нам угрожает новая опасность. Мы должны сражаться с новым врагом. Не Морганы убили твоего отца и ранили Квинна. Это сделали викинги.

Лорен упрямо наклонила голову, не желая признавать убийственную правоту этих слов.