Она стояла, привалившись спиной к могучему телу викинга. Одной рукой он крепко обхватил ее грудь, другой — прижимал к шее девушки острие своего меча. Щеку ей обжигало его шумное смрадное дыхание.

Из лесной тени выходили люди. Они с ужасом смотрели на Лорен. Это были ее сородичи с окровавленными мечами наголо. Были здесь и Морганы. Они тоже смотрели на Лорен с тем же страхом и сдержанной, бессильной яростью. Рослый черноволосый человек, стоявший перед ними, осторожно, шаг за шагом приближался к ней. Лорен знала — это он звал ее.

— Лорен, Лорен, — негромко и монотонно повторял Арион. — Лорен, ты меня слышишь? Ты ранена?

— Нет… — сипло выдавила она, и чужая рука сдавила ее еще крепче. Викинг что-то прокричал на своем языке, и по голосу его было ясно: ему конец, и сам он хорошо понимает это. Он попятился, волоча Лорен за собой. Арион, не двигаясь с места, поднял руки, чтобы показать, что в них нет оружия.

— Надо всем нам броситься на него — и дело с концом, — проворчал кто-то, и Лорен узнала голос Родрика. С ног до головы покрытый грязью и кровью, Родрик стоял невдалеке, сжимая в руке обнаженный меч.

«Нет!» — хотела крикнуть Лорен, но не могла выдавить из себя ни звука.

— Нет! — отрезал граф Морган, не сводя глаз с викинга. — Мы не можем рисковать. Он успеет убить ее, прежде чем мы до него доберемся.

— Если мы не двинемся с места, он все равно убьет ее! — прошипел Родрик.

— Ни с места! — рявкнул граф так резко и властно, что даже Родрик подчинился.

— Он тащит ее к утесу! — сказал кто-то. Лорен решила, что это был Фуллер.

— Знаю, — бросил граф. Не опуская рук, он осторожно шагнул вперед. Викинг не тронулся с места.

— Нам нужна только девушка, — громко и внятно проговорил Арион. — Отпусти ее — и останешься жив.

— Он же тебя не понимает! — сквозь зубы процедил Родрик.

— Не думаю, — хладнокровно отозвался Арион. — Он прекрасно знает, что мне нужно.

Арион сделал еще шаг вперед.

Викинг разразился невнятным рычанием, едва не оглушив Лорен, и отступил на четыре шага, волоча ее за собой. Арион остановился. Глаза его сверкали лихорадочным огнем.

— Иисусе! — пробормотал кто-то. — Он не шутит. Он убьет и ее и себя. Поглядите-ка на него!

Лорен поглядела вниз. Там было небо. На миг она перестала вообще что-либо понимать, но вскоре опомнилась. Конечно, это было не небо, а его отражение в далекой, пугающе далекой воде. Они стояли на самом краю отвесной пропасти. На дне ее, далеко внизу, текла река — та самая река, которую мельком видела Лорен, поднимаясь вверх по склону горы.

Если викинг сделает еще хоть один шаг, оба они рухнут в бездну и расстанутся с жизнью, прежде чем успеют долететь до дна.

Девушка взглянула на Ариона.

— Все в порядке, — произнесла она вопреки реальности. Но ведь надо же было что-то сказать! Ей невыносимо было видеть на лице Ариона такую боль и страх.

Поэтому Лорен сделала единственное, что ей оставалось. Все это время она тайком грела в ладони свой кинжал, и теперь, выхватив его, она наугад со всей силы вонзила нож в бок викинга, стараясь вогнать лезвие как можно глубже.

Враг взревел от ярости, острие меча легонько чиркнуло Лорен по горлу, оцарапав кожу. Шатаясь на самом краешке пропасти, викинг потерял равновесие и рухнул с обрыва. Крик его был слышен еще долго.

Лорен замерла, раскинув руки, чтобы удержаться на ногах. Она чудом сумела вывернуться из стальной хватки викинга и не последовала за своим врагом.

Получилось! Лорен не смела дохнуть, но втайне ликовала. Она оглянулась на Ариона. Он смотрел на нее, и все, кто был на поляне, не сводили с нее глаз. Вот только почему-то на лице у всех по-прежнему был написан откровенный ужас. Арион стремительно рванулся к ней, но опоздал. Камни под ее ногами зашевелились и поползли, как живые, увлекая Лорен за собой. А потом уже не было ничего — она просто падала и падала целую вечность на самое дно мира.

Лорен снились просторные, залитые солнцем поля под синим бескрайним небом. Белоснежные облачка были из жемчуга, а листья деревьев — чистейшие изумруды. В лазурно-синих заводях плавали лебеди с глазами из оникса и золотыми клювами. Само солнце было ограненным, ослепительно сияющим топазом.

Этот фантастический мир казался Лорен уютным и безопасным, как родной дом. Она спала на лужайке, на мягкой упругой траве. Она пила нектар из чашечек цветов, что изящно покачивались на длинных своих стебельках.

В этом сне был и Арион. Он подносил к губам Лорен упоительный нектар, сладостным шепотом окликал ее, бережно гладил ее по щеке и, склонясь над нею, нежно улыбался.

Что за чудесный сон — такой живой, яркий, словно все это наяву! Девушка со вздохом опустилась на мягкое травяное ложе, вдохнула чистый, свежий, сладкий аромат и вновь закрыла глаза, решив еще подремать под лучами щедрого солнца.

Миновала, быть может, вечность. Небесная синева поблекла, обернувшись пологом кровати, мягкая трава превратилась в одеяло, которым Лорен была укутана с головы до ног, и меха, лежавшие в изголовье.

И только солнце, облачка, деревья и лебеди ничуть не изменились. Топаз и жемчуга, оникс и изумруды блистали на огромном гобелене, который висел у самой кровати. Идиллическая картина сельской жизни была вышита с таким прилежанием и любовью к деталям, что и вправду казалась настоящей.

Лорен наконец поняла, что лежит на чужой кровати и в чужой комнате. Недоумевая, она попыталась приподняться, и тут же в голове полыхнуло жгучее слепящее пламя. Лорен застонала от нестерпимой боли.

— Не двигайся, — донесся слева знакомый голос. — Тебе нужен покой, Лорен.

«Я знаю, кто это», — подумала девушка. Она осторожно повернула голову, и новая вспышка слепящей боли швырнула ее в непроглядное забытье.

Это уже нельзя было назвать сном — просто на время она перестала существовать.

Когда Лорен вновь открыла глаза, полог, осенявший ее кровать, ничуточки не изменился. Он висел на резных деревянных балках, отполированных до блеска. Ткань была серебристо-серого цвета, и этот ровный, прохладный оттенок удивительным образом успокаивал боль, от которой раскалывалась голова.

На сей раз Лорен повернулась медленно и очень осторожно. Ничего страшного не случилось, только голова заныла сильнее. Девушка окинула взглядом тонувшие в полумраке углы комнаты и увидела шевелившийся в тени темный человеческий силуэт.

Арион подошел к кровати, взял руку Лорен и прижал к губам, легонько уколов ее кожу небритым подбородком.

— Вид у тебя неважный, — сказала она и едва расслышала собственный голос, настолько он оказался слаб. Арион улыбнулся, но руки ее так и не выпустил.

— У тебя тоже, — добродушно заверил он. Лорен осторожно, затаив дыхание, повернула голову, силясь получше рассмотреть комнату.

— Ты в Элгайре, — опередил Арион ее невысказанный вопрос. — Мы доставили тебя после того, как вытащили наверх.

— Наверх?

Он умолк, и Лорен вопросительно взглянула на него, ожидая продолжения.

— А ты разве не помнишь, Лорен? Ты упала с утеса. Нам пришлось немало потрудиться, уж можешь мне поверить… — Арион говорил небрежно, почти весело, но темно-зеленые глаза оставались серьезны. — Это случилось вчера.

— Но… — Лорен испуганно вздрогнула, вспомнив то, что он сказал чуть раньше. — Я в Элгайре? Что я тут делаю?

— Повезло, что мы были на земле Морганов, — пожал плечами Арион. — Мой дом оказался ближе.

— В Элгайре… — повторила Лорен. Это слово преследовало ее неотступно, точно призрак заклятого врага. Элгайр — логово дьявола, жилище Люциферова отродья. Ее сородичи будут в бешенстве, они рванутся сюда, чтобы с боем вызволить ее.

Она попыталась приподняться, но сильные мужские руки тотчас легли ей на плечи, бережно, но властно вынуждая ее лечь.

— Пусти меня!

— Лорен! — Арион склонился к ней, озабоченно хмуря брови. — Даже и не вздумай вставать. Сейчас на тебе повязок больше, чем собственной кожи. Я не позволю тебе наделать глупостей.