Бриттани приблизилась к небольшой канаве, пересекавшей лощину. Она стала внимательнее смотреть под ноги и вдруг едва не вскрикнула от изумления, увидев Брайана и Эндрю, которые, распластавшись, лежали в канаве. Рядом с ними наготове лежало оружие. Она поняла их план — они собираются освободить заложников от пут и вооружить их, когда те дойдут до канавы.
Мактавиш и Кэмпбелл приближались. Связанные руки затрудняли пленникам движение, и они спотыкались на каждой кочке. Бриттани продолжала идти вперед, зная, что, когда Энгус и Алек пересекут канаву, их руки уже будут свободными, а в ножнах появятся мечи. Почему Эдгар утаил это от нее? Это меняло ее планы.
Бриттани уже видела горящие от нетерпения глаза деда. Его охрана стояла поблизости, но не настолько близко, чтобы немедленно подоспеть на помощь. Напряжение росло. Что ей делать? Бежать назад, к канаве, или идти вперед?
Она чувствовала, как по спине сбегают струйки пота. Она уже проделала примерно три четверти пути. Алек и Энгус сейчас получат оружие. Самым правильным было бы присоединиться к ним. Вдруг ее взгляд упал на человека, стоявшего по правую руку от Уэнтворда. Его лук был заряжен и нацелен на нее. Бриттани узнала его — это был лучший лучник Уэнтворда, стрелявший без промаха. Ей не удастся добежать до канавы.
Она услышала, как тишину прорезал боевой клич Эдгара, и в то же мгновение ее дед поднял меч, призывая войско, ждавшее приказа на гребне. Воздух наполнился криками и топотом копыт — два войска устремились навстречу друг другу, спускаясь в лощину. Дед сделал рывок вперед, а Бриттани бросилась бежать. Она бежала, прижимая к груди сверток. Со всех сторон раздавались крики — страшные вопли людей, отведавших холодного железа. Ноги Бриттани едва касались земли, она летела как птица, и вдруг сбоку от нее в землю вонзилась стрела. Следующая стрела пронзит ее плоть.
Она была уже почти у канавы, когда железная рука сзади схватила ее за плечо. Бриттани попыталась вырваться, одновременно доставая кинжал.
Уэнтворд резким движением развернул ее к себе лицом, острие его меча уперлось в ее горло. Она молча ждала, понимая, что на расстоянии, которое их разделяло, кинжал бесполезен.
— Иди к моим людям, — бесстрастно проговорил он, пронизывая ее холодным взглядом. Он слегка нажал на меч, потом убрал его.
У Бриттани дрожали колени. Она покорно повернулась и почувствовала прикосновение острия меча между лопатками. Когда она увидела, что всадники, спустившиеся с гребня, истребляют кучку англичан, у нее перехватило дыхание. Как только дед поймет, что его опять провели, он захочет отомстить, и Бриттани знала, чья кровь обагрит его клинок.
За ее спиной Уэнтворд выругался сквозь зубы, давление меча ослабло, и Бриттани поняла, что наступил долгожданный миг. Она бросилась вперед, но в тот же миг сильные руки обхватили ее за талию. Бросив полный отчаяния взгляд через плечо, она вдруг увидела Эндрю. При виде ее изумленного лица он улыбнулся во весь рот.
С того места, где остался Уэнтворд, раздался боевой клич шотландцев. Искаженное дикой яростью лицо Алека делало его похожим на посланца самой смерти. Дуга, которую описал его клинок, должна была закончиться на голове Уэнтворда, но Серебристый Лис ловко парировал удар. Удары следовали друг за другом, и в воздухе стоял звон железа. Ни один из мужчин не отступал ни на шаг и не выигрывал ни шагу. Они бились, как два древних титана, принявших земное обличье.
— Ты посмел тронуть то, что принадлежит мне. Теперь расплачивайся! — Меч Алека с такой силой обрушился на меч противника, что тот покачнулся и упал на землю.
Алек занес меч для смертельного удара, но его рука застыла в воздухе. Глядя на поверженного врага, он колебался.
— Сдавайся, Уэнтворд. Теперь твоя жизнь и свобода принадлежат дому Кэмпбеллов.
Увидев, что ее дед склоняет свою седую голову, Бриттани ахнула. Она никогда не видела его побежденным и знала, что он не примет жизни в рабстве. Серебристый Лис стал медленно подниматься на ноги, опираясь на меч. В следующее мгновение в лицо Алека полетела горсть земли.
Бриттани с криком рванулась из рук Эндрю одновременно с яростным выпадом Уэнтворда. Она отчаянно завизжала, но меч ее деда зазвенел, отброшенный сильным ударом, и чья-то фигура заслонила собой Алека. Это подоспел Энгус.
Бриттани наконец удалось вырваться, и она бросилась к мужу.
Ужас, испытанный ею в то мгновение, когда она едва не потеряла его, еще не покинул ее. Дрожащими руками она коснулась его покрытой грязью щеки.
— Алек…
Когда он наконец снова обрел способность видеть, первым, что Бриттани увидела в его глазах, было огромное облегчение. Она привстала на цыпочки и поцеловала его.
— Я люблю тебя, Алек Кэмпбелл.
— Я знаю, Бриттани. — Он так крепко сжал ее в объятиях, что у нее перехватило дыхание.
Бриттани понимала, что он хочет удостовериться в том, что она действительно цела и невредима. Он проводил руками по ее плечам, спине, сжимал в ладонях ее лицо. Наконец он приник к ее губам, и она — отчаянно и страстно — ответила на поцелуй.
Когда они оторвались друг от друга, Бриттани снова услышала лязг железа и шум битвы. Она вспомнила об отце и со страхом взглянула туда, где два меча раз за разом ударялись друг о друга.
— Ты зажился на этом свете, старик, и слишком многим испортил жизнь. Тебе пора отдохнуть, — раздавался густой бас Энгуса.
Для пожилого человека Уэнтворд поразительно хорошо владел мечом. Было видно, что не зря его считали великим воином. Время ослабило его руку, но не лишило мастерства.
Энгус безжалостно теснил противника, обрушивая на него град быстрых ударов. Лица воинов были искажены такой нечеловеческой яростью, словно каждый из них сражался за нечто большее, чем сама жизнь. Но вот Уэнтворд оступился, и меч Энгуса вонзился ему в грудь.
— С этим покончено, — проговорил Мактавиш, выдергивая меч из тела врага. Он повернулся к дочери. — Наконец-то ты свободна. — Он раскрыл ей свои объятия.
Бриттани смотрела на него во все глаза и не двинулась до тех пор, пока Алек не подтолкнул ее навстречу отцу. Тогда она как пушинка подлетела к Энгусу, и он прижал ее к груди.
— Двадцать лет я ждал, когда смогу обнять свое дитя, — сказал Энгус.
Бриттани почувствовала, что к глазам подступают слезы. Двадцать лет она думала, что не нужна отцу, и все эти годы ее терзала боль.
— Ты любил меня?
— Да. И если бы не злая воля твоего деда, я оставил бы тебя при себе. Твоя мать взяла с меня обещание отослать тебя в Англию. Она знала, что слишком многие погибнут, если этого не сделать. Бриттани, она любила тебя так же сильно, как я.
Бриттани опустила голову к отцу на грудь и заплакала. Поток слез словно очищал ее душу от боли, которую оставило в ней одинокое и безрадостное детство.
Бриттани почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит, но не обернулась. Ее отец выпрямился, и по его лицу она догадалась, кто это.
— Я отвезу ее домой, Кэмпбелл. Не отказывай мне в этой малости. После стольких лет разлуки нам надо немного побыть вдвоем.
Бриттани отстранилась от отца. Она знала, что Алек ни за что не согласится на эту просьбу. Ее заплаканные глаза устремились на мужа, и она бросилась к нему. Алек сжал ее в объятиях. Из груди Бриттани вырвался вздох облегчения — бой кончился, а двое дорогих ей людей живы.
Она ждала, что Алек откажет ее отцу и, как всегда, властно прикажет ей ехать с ним. Конец войны, несомненно, означал конец временного союза между кланами.
Алек наклонился и шепнул ей на ухо:
— Энгус прав. Вам надо побыть вместе.
Ошеломленная, она заглянула в яркие голубые глаза и увидела в них нежность и понимание. Он улыбнулся, потом взглянул на Энгуса.
— Я не знаю более великого воина, чем лэрд Мактавиш. С тобой моя жена будет в полной безопасности. — Алек протянул Энгусу руки, и Бриттани поняла, что многолетней вражде двух кланов пришел конец.
Эдгар с улыбкой протянул документ Энгусу Мактавишу. Со дня смерти лорда Уэнтворда прошел месяц. Нежданный визит короля удивил Энгуса, но он приветствовал его с обычной сдержанностью.
