– Два взрослых орла кажутся такими преданными не только по отношению к птенцам, но и друг к другу, – сказала Мэгги, не упуская из вида парящих птиц.

– Орлы выбирают себе пару на всю жизнь, – сказал Соколиный Охотник, сразу обратив свой взор на Мэгги. – Так же, как ты и я, моя женщина. Мы с тобой пара. И это на всю жизнь.

Почувствовав искренность в его словах и понимая, что Соколиный Охотник подтвердил ей сейчас свои обязательства по отношению к ней, Мэгги обрадовалась, на душе у нее потеплело. В этот момент ей хотелось, чтобы он ее обнял и поцеловал.

Но его мысли были прикованы к кружащимся над ними птицам. Мэгги надеялась, что ему сегодня повезет: ей так хотелось, чтобы он принадлежал ей одной сегодня ночью!

– Посмотри, – сказала Мэгги, показывая на птенцов, принявшихся испытывать свои крылья, прыгая между ветками и перелетая с дерева на дерево. Многие из полетов заканчивались падением на землю.

И затем это случилось! Один из птенцов упал на сучья, лежащие у них над головой. У Мэгги перехватило дыхание, когда она увидела, с какой скоростью Соколиный Охотник просунул свою руку между сучьями и, схватив птенца сначала за хвост, а затем за лапки, затащил его в яму, в которой они находились.

Мэгги не могла бы рассказать, что происходило потом. На землю уже начинала спускаться вечерняя мгла, отчего в яме становилось темнее.

– Что ты делаешь с птенцом? – тихо спросила она.

– У меня с собой под рубахой замшевая сумка, – сказал Соколиный Охотник. – Я положил туда птенца для сохранности.

– Он не задохнется? – с волнением спросила Мэгги.

– Там прорезаны дырочки, – сказал Соколиный Охотник. Затем все успокоилось. – Мы должны дождаться полной темноты, которая скроет наши движения. Затем мы выйдем отсюда, возвратимся в мой дом и посмотрим, кого я поймал, самку или самца.

– А как ты это узнаешь? – спросила Мэгги, которой не терпелось взглянуть на птицу.

– Чтобы определить пол, я измерю длину лапок, – прошептал Соколиный Охотник. – Самки вырастают более крупными, чем самцы, и на несколько фунтов тяжелее.

– Значит главенствуют самки, – тихо засмеявшись, сказала Мэгги.

– У птиц – да, – также посмеиваясь, ответил Соколиный Охотник. – У людей – нет. – Он немного помолчал, а затем добавил: – Это тебя беспокоит?

Мэгги взяла его за руку.

– Любовь моя, по-иному я не хочу, – тихо сказала Мэгги. – С тех пор, как я встретила тебя, – быстро добавила она.

Ей вспомнилось то, как Фрэнк взял ее силой, причинив ей боль и унижение. В тот момент она раскрыла для себя значение мужского превосходства и то, как может быть неправильно применена сила.

С Соколиным Охотником и с Мелвином она узнала, что превосходство мужчины не должно означать ничего мерзкого и невыносимого.

Наверху становилось все темнее, и к ним уже прорывались ночные звуки. Соколиный Охотник начал отодвигать в сторону сучья.

Мэгги была рада, наконец, покинуть яму. Освещенная лунным сиянием, она гордо ехала рядом со своим вождем арапахо, по многим причинам желая побыстрее добраться до дому. Не только для того, чтобы быть рядом с дочерью, но и для того, чтобы провести долгие ночные часы с Соколиным Охотником. У нее было такое чувство, что она уже ему принадлежит. И это чувство было сладостным.

Мэгги едва сознавала, что ночь уже спустилась с небес и окутала все темнотой. Она сидела у огня на толстой медвежьей шкуре. Жизнь текла неторопливо при свете теплого домашнего очага.

Небесные Глаза с довольным видом сосала грудь, двигая по ней малюсенькими пальчиками. Улыбаясь, Мэгги наблюдала, как Соколиный Охотник осматривает маленького орла. Сейчас тот был неряшливым, но скоро приобретет внушительный вид. Соколиный Охотник сказал ей, что внешность орла полностью изменится за первые четыре или шесть лет.

Сейчас Мэгги видела перед собой пестрые перья, большие доверчивые глаза, желтые клюв и лапки.

Улыбка Мэгги померкла. Она не могла не вспомнить о родителях птенца, зная по себе, как больно, когда у тебя забирают ребенка.

Однако ей удалось утешиться тем, что в огромном гнезде она видела много птенцов, которые пытались сохранять равновесие, когда разворачивались и учились летать. Поскольку их было так много, возможно, их птенца и не хватятся. Она стала думать об удовольствии, которое птица доставила ее любимому вождю арапахо.

– Мой новый друг – самка, – сказал Соколиный Охотник, измерив лапки птицы. – Хотя и с большой неохотой, но мне придется ее выпустить. Ей надо дать возможность найти себе пару и произвести на свет еще многих орлов. Было бы эгоистично с моей стороны не позволить ей этого.

– Когда ты это сделаешь? – спросила Мэгги, с удивлением узнав, что он отпустит птицу, уже похоже, успев к ней привязаться.

– Я узнаю по ее оперению, – сказал Соколиный Охотник, держа птенца на указательном пальце. Птице явно нравился ее новый дом и новый хозяин. – Появление взрослого оперенья – белоснежной головки и хвоста указывает на половую зрелость. Это же помогает привлечь самца.

Он замолчал и обернул к Мэгги светящиеся теплые глаза.

– Однажды она найдет себе близкого друга, – хрипло сказал он, – так же, как и я нашел.

Лицо Мэгги вспыхнуло. Она почувствовала, как внутри по телу начали распространяться теплые волны, предвкушая то, что должно скоро последовать. Осознав, что так сильно желает его, Мэгги не могла не почувствовать себя распутницей.

Отведя взгляд от человека, которого она обожала, Мэгги взглянула вниз на Небесные Глаза и увидела, что дочка крепко спит, и губки ее не двигаются у груди. Снова тебе снятся ангелы, – прошептала Мэгги, аккуратно завернув одеяло вокруг Небесных Глаз, и отняв ее от своей полной молока груди.

– Дорогая доченька, я тоже вижу сны, только вот на этот раз они не об ангелах. Они о мужчине. О чудесном, милом мужчине, который настолько добр, что не только считает меня своей женой, но и тебя своей дочерью. Мария Элизабет, как мы заслужили такое счастье?

Медленно поднявшись, Мэгги отнесла Небесные Глаза к ее кроватке и уложила животиком на слой одеял, убедившись, что ее личико не прикрыто. Мэгги задумчиво дотронулась до щечки дочери, затем наклонилась и поцеловала ее в лобик, укрыв лоскутным одеяльцем, сшитым когда-то ей самой…

– Ты сильно задерживаешься возле Небесных Глаз, – сказал Соколиный Охотник, подойдя к Мэгги сзади и обхватив ее руками. Его ладони легли ей на грудь, которую она еще не прикрыла платьем.

Мэгги в блаженстве закрыла глаза и спиной прислонилась к нему. Его пальцы у нее на груди, нежно поглаживающие, были восхитительно теплыми. Соски твердо упирались в его большие пальцы, которыми он двигал по кругу.

– Она… так красива, – сказала Мэгги и застонала в блаженстве, когда руки Соколиного Охотника начали спускаться вниз по ее телу, стаскивая платье, пока оно, наконец; не упало на пол. Она буквально таяла рядом с ним, чувствуя, как его руки обхватили ее низ живота, где под легким пухом волос в предвкушении удовольствия уже билось в ней желание.

Она вздохнула и откинула назад голову, чтобы ощутить своей щекой щеку Соколиного Охотника. Он ввел свой палец и стал им медленно двигать, словно это была его мужская плоть, доставляя ей при этом удовольствие и приятные ощущения.

Сильнее прижавшись к нему, Мэгги приблизила свои ягодицы к выпуклости, которая жадно в нее упиралась, хотя еще была стеснена бриджами.

Внезапно руки Соколиного Охотника обхватили ее за талию, и он развернул Мэгги к себе лицом. Она млела в его руках, их губы встретились в страстных поцелуях. Ее руки оказались на поясе его бриджей. Дрожащими руками она стаскивала одежду с его бедер и облегченно вздохнула, увидев ее упавшей на пол. Теперь она имела доступ к его члену, который уже свободно пружинил и был готов к действию.

Сердце Мэгги заколотилось. Она взяла в руку его твердую плоть и начала медленно двигать по ней своими пальцами. Она услышала легкий стон возле своих губ и почувствовала, как он весь напрягся. Ее пальцы начали двигаться быстрее, иногда кругами, иногда вверх и вниз.