Соколиный Охотник чувствовал, как бешено колотится его сердце. В приятном возбуждении он закрыл глаза. Все происходило слишком быстро. Он хотел ее. Он хотел ощутить тепло ее тела вокруг своей пришедшей в волнение плоти, а не только ее пальцы. Он вспомнил ее в моменты их близости и почувствовал еще большее возбуждение.

Он осторожно отвел ее руки, затем, встав перед ней на колени, вновь доставил ей райское наслаждение, лаская своим дыханием и языком.

От его ласк Мэгги еле держалась на ногах. Она закрыла глаза и откинула назад голову, так что ее роскошные волосы упали ей за спину. Чтобы не закричать от удовольствия, Мэгги прикусила нижнюю губу и вцепилась пальцами в его плечи.

Ошеломленный стремлением своего тела, Соколиный Охотник встал, подхватил Мэгги на руки и отнес к кровати. Он уложил ее в постель бережно, словно хрупкую фарфоровую статуэтку.

Затем, склонившись над ней, стоя на коленях в постели, нежно поцеловал ее щеку, затылок, грудь. Он погладил ее волосы, провел языком по закрытым векам ее глаз. Короткими поцелуями прошелся по шее, груди, животу.

Для Мэгги все происходило как в сказочном сне. Изнемогая от чувств, она ощущала своим раскрытым телом его твердую плоть, которая искала ее и жаждала пойти. Он входил в нее очень медленно, проникая все глубже и глубже, пока она вся не затрепетала, не в силач сдерживать переполнявшие ее чувства.

Она обхватила его ногами, понуждая начать движения. Затем, положив ладони ему на щеки, притянула к себе его губы и поцеловала с такой страстью, на какую была способна только в его объятиях.

Она ощущала влажный жар, который соединял их тела. Оба они лежали к предвкушении без движения, глядя друг другу в глаза и без слов говоря о своей страсти. Потом вновь бесконечный поцелуй. Его губы вдавливались и ее до тех пор, пока она не почувствовала себя с ним единым целым.

Его руки ощущали твердость сосков… Они одновременно восходили на вершину блаженства.

Тела их сотрясались, вздрагивали, трепетали.

Языки сплетались и двигались в общем танце.

С их губ слетали стоны удовольствия.

Их руки крепко обнимали друг друга.

Тихий Голос видела, как Мэгги и Соколиный Охотник вернулись. Она незаметно выскользнула из своего вигвама и спряталась за другой палаткой, поблизости от вигвама Соколиного Охотника, наблюдая за отбрасываемыми изнутри тенями. Когда она увидела тени Соколиного Охотника и Мэгги, то, как он подхватил ее на руки и понес в постель, Тихий Голос прокралась за его вигвам и стала вслушиваться в тишину, нарушаемую звуками тел, получающих удовольствие друг от друга.

Ей хотелось убежать, взлететь на крутой высокий холм и замертво броситься вниз на землю, ибо это был единственный способ избавиться от своих чувств к этому вождю, которым она всегда мечтала обладать.

Но что-то удерживало ее здесь. Неподвижно стояла она здесь и слушала звуки тел в момент их физической близости.

Она слышала все вплоть до стонов, которые означали то, что обитатели этого вигвама достигли вершин блаженства любви. Это было для Тихого Голоса последним оскорблением.

Повернувшись спиной к вигваму Соколиного Охотника, до глубины души потрясенная тем, что только что услышала, Тихий Голос закрыла лицо руками. Она сдерживала слезы, которые готовы были хлынуть из глаз. Она с трудом сдерживалась, чтобы не ворваться в вигвам и не вонзить нож в покрытые потом тела.

Она резко вскинула голову: глаза ее сузились, а губы злобно поджались. Тихо она покидала свое укрытие, пройдя вдоль вигвамов. Ей был слышен смех, разговоры или такие же звуки, какие раздавались в вигваме Соколиного Охотника.

Взгляд ее упал на необычный вигвам.

Вигвам деда Соколиного Охотника!

Она должна убедить Длинные Волосы лишить внука права жениться на белой женщине. Это был ее единственный шанс завоевать любовь Соколиного Охотника.

Она могла быть такой же теплой и внимательной в его объятиях. Она могла бы так же удовлетворять его в любви, как и белая женщина. Она могла бы быть всем для Соколиного Охотника. Всем!

Да, Длинные Волосы ее единственный шанс. Он находил ее красивой. Если бы он был молодым мужчиной, он бы взял ее как невесту, и вот тогда-то она бы показала кое-что Соколиному Охотнику!

Но Длинные Волосы был стариком со старческим телом. Ей нужен был молодой мужчина, способный ее удовлетворить.

Соколиный Охотник был единственным мужчиной, кого она хотела. Только Соколиного Охотника!

Решительным шагом Тихий Голос подошла к вигваму, где жил Длинные Волосы. По теням было видно, что огонь все еще жарко горит, как бы приглашая войти. Она была уверена, что Длинные Волосы сидит у огня, задумавшись о прошлом или, возможно, о том, что предстоит. Она уже давно заметила, что он, скорее, живет прошлым, чем настоящим. Очень грустно видеть человека, вернувшегося в детство, к тому времени, когда он был полон жизненных сил и красоты.

Она могла вспомнить то время, когда лишь начинала видеть разницу в мужчинах. Длинные Волосы тогда уже достиг своей шестидесятой зимы, но на него все еще было приятно посмотреть.

– Длинные Волосы, – произнесла Тихий Голос возле входной створки. – Длинные Волосы, это я, Тихий Голос. Могу я с тобой посидеть немного у огня? Тихому Голосу одиноко. Ты сегодня тоже один?

Длинные Волосы постучал веером из перьев по своей обнаженной груди, глядя в сторону входной створки. Сердце замерло у пего в груди от мысли, что Тихий Голос нуждается и его обществе, чтобы заполнить пустоту сегодняшней ночи.

Ему было понятно ее одиночество. Она не смогла завоевать Соколиного Охотника. Что тут много говорить, одним своим присутствием она заставила старого дурака чувствовать себя снова молодым, пусть только на мгновение.

– Входи, – пригласил Длинные Волосы, – Раздели огонь со старым человеком, если желаешь.

Тихий Голос понимала, что должна внимательно следить за своими словами в присутствии деда Соколиного Охотника. С такими мыслями она вошла в вигвам. Когда он похлопал по толстой подстилке из шкур и одеял, приглашая се сесть, она без колебаний заняла место рядом с ним. Даже сейчас можно было бы найти в нем некоторые из тех черт, которые делали его самым желанным мужчиной для женщин близлежащих деревень многие-многие годы.

Усевшись рядом с ним, Тихий Голос чуть-чуть улыбнулась.

– Ты проявил большую доброту, сжалившись этой ночью над одинокой женщиной, – сказала она, обратив на него свой взор. – Спасибо, почтенный дедушка.

– Ночи кажутся холоднее и длиннее для этого старика, – сказал Длинные Волосы, нервно похлопывая пером по своему обнаженному колену, где отвернулось одеяло, которым он был обкручен, начиная от талии и ниже. – Очень приятно, когда рядом с тобой сидит кто-нибудь, кто не только хорошо выглядит, но и хорошо пахнет.

Тихий Голос сделала вид, что застеснялась и опустила свои глаза, затем вновь медленно обратила на него свой взор.

– Почтенный дедушка, для меня тоже настали холодные и долгие ночи. Тебе кажется справедливым, что твой внук сегодня ночью согревает белую женщину, а не женщину своего народа? Неужели я бы не согрела его одеяла так же хорошо?

Длинные Волосы пристально посмотрел на нее, внезапно ощутив возбуждение. Это чувство было ему знакомо, хотя происходило такое с ним слишком давно… Он быстро отвел свой взгляд в сторону.

– Если бы этот старик мог приказывать своему внуку, ты была бы выбрана его женой, – сказал он, глядя в огонь и радуясь тому, что и в нем самом еще способны разгораться почти погасшие угольки костра. Это позволяло ему почувствовать себя снова молодым, полным мужских сил. Он знал, что это ощущение скоро уйдет, и он снова почувствует пустоту.

– Если ты так считаешь, почтенный дедушка, то почему не прикажешь своему внуку изгнать белую женщину? – умоляла Тихий Голос, отбросив все мысли о том, что надо быть умнее. – Не давай внуку своего согласия в том, в чем он неправ, когда он придет поговорить с тобой о женитьбе на белой женщине. Убеди своего внука взять в жены женщину одной с ним крови – взять в жены Тихий Голос!