Не суди, и не судим будешь.

Ему на ум пришла любимая мамина цитата из библии. Сколько раз она повторяла эту фразу, когда Броди злился на отца? Даже на смертном одре эта женщина не проронила ни одного осуждающего слова. Броди не умел так прощать, как она. С его точки зрения, Рейф Трублад был подлой скотиной.

Но как насчет Динни МакКеллан? Случайно ли она сбилась с пути, и ее машина сломалась на дороге, ведущей в «Ивовый ручей»? Или она надеялась встретиться с Кенни? Целовал ли его брат эти сладкие, пухлые губы здесь, в этом доме? Руки Кенни гладили ее кожу, ласкали ее грудь? Боже мой! Почему эти мысли обжигают, как огонь?

Потому что он не хочет, чтобы Кенни обращался с Пэтси Энн так же, как отец обращался с матерью. Причина в этом. Броди не ревнует. Вовсе нет. Как можно ревновать женщину, которую не знаешь?

Но все-таки в Динни МакКеллан что-то есть. Спокойная безмятежность ее светлых голубых глаз, блеск темно-рыжих волос, гордая манера вести себя захватили воображение Броди так, как давно уже с ним не случалось. Когда они сидели вдвоем на кухне, поедая бутерброды, он почувствовал почти непреодолимое желание поцеловать ее. Из-за простого прикосновения он выронил ту чертову тарелку.

Или ему просто понадобилась женщина, а Динни МакКеллан оказалась в нужном месте в нужное время? Вздохнув, Броди перевернулся на бок. Нет. Это что‑то большее. Он ощутил какое-то странное необъяснимое чувство. Которое никогда не испытывал раньше. И что-то подсказывало ему, что именно ее он ждал столько лет.

Осторожнее, Трублад. Не лезь вперед батьки в пекло. Особенно если не можешь удержать в узде собственное сердце. Тебе только не хватало связаться с Рейфом в юбке!

В шесть утра Динни разбудил запах крепкого кофе. По привычке девушка собралась было перевернуться на другой бок и спать дальше, но тут ей на ум пришло одно имя.

Броди Трублад.

Отбросив одеяло, Динни села. Ей нужно торопиться. Как только помощник Броди проверит ее машину и обнаружит, что она в порядке, у Динни больше не останется причин задерживаться в «Ивовом ручье». Время дорого. Сегодня Динни должна упрочить интерес Броди к своей персоне.

Не привычная к ранним подъемам, Динни зевнула, потянулась и протерла глаза.

— Давай, Динни, пошевеливайся, — пробормотала она. Надев джинсы и красную хлопчатобумажную блузку, девушка глубоко вздохнула, собираясь с силами, перед тем как спуститься вниз.

Из кухни доносились детские голоса.

— Когда вернется мама, дядь Броди?

— Наверное, сегодня днем.

— Слава богу, — пробормотала какая-то женщина.

— С нашим маленьким братиком? — чирикнул ребенок.

— Ага.

Как ни странно, от голоса Броди у Динни мурашки пробежали по спине. Она робко заглянула в кухню, чтобы оценить ситуацию.

Высокая женщина средних лет стояла у раковины, отмывая тарелки, ее седые кудряшки вздрагивали в такт движениям, губы сложились в недовольную гримасу.

Броди сидел за столом, держа на руках двух детей. Белокурая девочка лет трех уютно устроилась на его левой коленке. Мальчик постарше, вылитый Кенни Трублад, оседлал правую.

— Кто она? — мальчик ткнул пальцем в Динни.

— Наверное, та самая, кто тут насвинячил прошлой ночью, — сказала женщина у раковины, повернувшись и взглянув на Динни. Без сомнения, это была пресловутая Матильда.

— Доброе утро, — с улыбкой поприветствовал ее Броди. — Позавтракай с нами.

Динни улыбнулась в ответ и скрестила пальцы.

— Ага, давайте, заходите. — Матильда тяжело вздохнула. — Не важно, что я только что накормила всех наших работников.

— Матильда, мисс МакКеллан — наша гостья. Надеюсь, ты не забыла, — осадил Броди ворчливую домработницу.

— Не беспокойтесь. Меня вполне устроит каша, — вежливо ответила Динни. На самом деле ей очень хотелось поставить на место эту старую ведьму.

— Прекрасно, — буркнула Матильда. — В буфете есть кукурузные хлопья.

Чувствуя себя нищенкой, Динни осторожно обошла Матильду, вынула хлопья из буфета, чашку из шкафа и молоко из холодильника, и уселась за стол напротив Броди и ребятишек.

— Ты красивая, — объявила девочка. — Как тебя зовут?

— Я Динни, и ты тоже очень красивая.

Малышка просияла.

— Я знаю.

— Это Энджел, — сказал Броди, взъерошив девочке волосы. — А это Ричард, но мы зовем его Бастером.

— Привет, — кивнула Динни, чувствуя себя не в своей тарелке. Ей не часто приходилось общаться с детьми, и она с трудом представляла, как вести себя с ними. Но очевидно, если она сумеет поладить с этими маленькими сорванцами, то сможет и охмурить дядюшку Броди. А именно это ей сейчас и нужно.

— Хорошо спала? — спросил Броди, намазывая бутерброд для Энджел.

— Хорошо, но мало. — Динни кисло улыбнулась. — Боюсь, я сова, а не жаворонок.

— Тебе нужно прекращать хождения по барам.

Дразнит он или предупреждает? Динни внимательно на него посмотрела, пытаясь понять.

— Ты прав, в таких местах можно набраться вредных привычек.

— Это еще слабо сказано.

Их взгляды встретились. Броди смотрел, не моргая. Динни сглотнула.

— Работа, из-за которой ты едешь в Нью-Мексико, это в баре, да?

Динни уже почти забыла, что успела наврать ему прошлой ночью.

— К сожалению.

Броди мрачно кивнул, и у девушки возникло ощущение, что она только что совершила грубую ошибку.

— Я отгоню твою машину во двор. Как только у Рори появится свободная минутка, скажу ему, чтоб он взглянул на нее.

— Спасибо.

— Я знаю, что ты хотела бы уехать как можно скорее.

Это намек? Неужели он ее выпроваживает? Но Динни так легко не сдастся.

— Не торопись. Я не хочу причинять беспокойство.

— Слезайте, дети, мне пора на работу. — Броди снял с рук Энджел и Бастера. Встав из-за стола, он взял свою желтую ковбойскую шляпу, висевшую на крючке, и нахлобучил ее на голову.

Он был воплощением энергии. Типичный ковбой из западного Техаса в затертых до белизны джинсах и поношенных рабочих сапогах. Казалось, он с рождения принадлежит «Ивовому ручью».

Эта идея поразила Динни. Если честно, в мыслях она никогда не заходила дальше карточного выигрыша у Рейфа Трублада, но теперь ей пришлось признать, что Броди может любить эту ферму не меньше ее.

Динни невольно взглянула на его крепкие мускулистые руки, выглядывающие из закатанных рукавов. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, и девушка могла видеть завитки курчавых черных волос, как будто напрашивающиеся на ласку. Сжав зубы, Динни отвернулась, пока Броди не успел заметить откровенного желания в ее глазах.

Он подошел к двери, когда телефон вдруг зазвонил. Матильда сняла трубку, затем окликнула Броди.

— Это вас, — сказала она, помахав трубкой.

Пройдя по комнате, Броди вновь обдал девушку волной своего запаха. Этим утром он пах мылом, беконом, зубной пастой и кофе. Динни уткнулась в свою чашку и попыталась не обращать внимания. Она заметила, что дети разглядывают ее с нескрываемым интересом.

— Алло? — сказал он.

Динни не собиралась подслушивать, но так получилось, что сидела она прямо рядом с Броди. Не зажимать же себе уши в самом деле! Пришлось выслушать весь диалог.

— Пэтси Энн. Ну и как дела у моей сестренки?

— Это мама! — воскликнул Бастер, прыгая от радости. — Я хочу поболтать с ней.

— Я тоже, я тоже, — взвизгнула Энджел.

— Милая, почему ты плачешь? — с обеспокоенным видом спросил Броди. — Успокойся, я все понимаю.

— Мама, — заныл Бастер, пытаясь отобрать трубку.

Броди махнул рукой, чтобы он замолчал.

Динни приложила указательный палец к губам.

— Шшш, — шепнула она Бастеру. — Пусть дядя Броди поговорит с твоей мамой.

Бастер уставился на нее.

— Нет! — заявил он, обхватив руками ногу своего дяди и уткнувшись лицом ему в бедро.

— Удачная попытка, — изрек Броди, обращаясь к Динни. Внезапно у девушки возникло желание провалиться сквозь землю.